Охотник за смертью: Война - Грин Саймон (книги бесплатно без регистрации txt) 📗
И был доволен. Не знающей усталости рукой он вздымал меч, и никто не мог против него устоять. Он был — Первый Меч, Душегуб, и он был всем, чем был его оригинал, и даже больше. Он был в голове своих войск, брал мятежные укрепления лучеметом и гранатами, ведя своих людей от победы к победе. Вокруг пылали дома, всюду лежали мертвые мятежники, уцелевшие бежали, сломя голову, и никогда он не чувствовал такой полноты жизни, как сейчас. Сердце стучало в груди молотом, дыхание хрипло вырывалось из груди, и чувствовал он, что может так сражаться вечность и еще один день, и не нужно ему ничего другого. Иногда до него вдруг доходило, что бьется он не против безличного врага, что у сраженных им людей есть лицо, своя жизнь, дети и родители, которые будут их оплакивать, но это его не волновало. Они бросили вызов ему, его императрице и существующему порядку вещей, и на это может быть только один ответ. Сдайся они, он бы их пощадил — в этом он был уверен. Им пришлось бы предстать перед судом, и многие все равно были бы казнены, но теперешняя бойня и разгром была на их совести, не на его. И он поднимался и спускался по мощеным улочкам, убивая людей ради всех справедливых резонов и, быть может, пары несправедливых, и было ему на это наплевать. Ему было хорошо.
По имплантированной связи время от времени звучал голос генерала Беккета, говоря, что он уже достаточно сделал и должен вернуться, а его люди закончат зачистку, но он не слушал. Он лучше знал, где он нужнее. А когда голос Беккета стал суровым и подверг критике действия и мотивы Драма, он просто засмеялся и пригласил Беккета спуститься и тоже омочить руки в крови. Беккет отказался, и Драм засмеялся снова. Когда этот городишко будет усмирен, за ним будут другие, а потом и большие города. Столько еще работы предстояло, и Драм предвкушал ее в нетерпении.
Иногда он задумывался, были бы у его оригинала те же чувства или нет? Ему хотелось думать, что да. Что он — больше, чем тень своего оригинала. Первый Драм жил в нем, направлял и формировал его наследством своих дневников и тем огнем, что в нем горел. В любом хоть сколько-нибудь существенном смысле он был великим лордом Драмом, прославленным Первым Мечом, Душегубом по судьбе своей.
Он шагал сквозь кровь и смерть и пламя Ада, и никто не мог до него дотронуться. Будто он был… благословен. И никогда ему не пришло в голову задуматься — кем.
Капитан Сайленс, инвестигатор Фрост и офицер безопасности Стелмах выбрались из-под обломков десантного модуля и бросились под ненадежное укрытие сгоревшего дома. Боевые машины, большие и малые, были повсюду, разрушая когда-то процветающий город с безжалостной нечеловеческой точностью. Били во все стороны силовые лучи, взрывая каменную кладку и поджигая бревенчатые стены и тростниковые крыши. Именно такой луч зацепил корабль Сайленса, несмотря на опознавательный код, который он передавал. Инвестигатор постоянно передавала идентификацию корабля и людей на нем по коммуникатору, но никто не слушал. Из клубов черного дыма над городом били лучи дезинтеграторов, срывая слабые щиты модуля снова и снова. При захлебывающихся двигателях и задымленной кабине Сайленсу ничего не оставалось, как только вести корабль на аварийную посадку. Они рухнули в дым, лавируя между высокими домами и еще более высокими боевыми машинами. Выбрав самую широкую улицу, Сайленс бросил корабль вниз на посадку, которая мало чем отличалась от падения. Корабль тяжело ударился о землю, проехав половину улицы, пока не уткнулся носом в городскую стену, но не рассыпался и двигатели не взорвались, и Сайленс был благодарен судьбе хотя бы за это.
Все трое скорчились в развалинах здания — полдесятка стен, закопченных огнем и истыканных дырами от лучевого оружия, и половина крыши, которая еще дымилась. Взревывали боевые машины, круша оставшиеся здания в щебень. Пылали пожары, кричали люди. Людей вылавливали человекообразные роботы и убивали с машинной эффективностью. Воздух был наполнен криком умирающих людей и триумфальным ревом машин. Сайленс посмотрел на уровень энергии своего дезинтегратора и что-то буркнул насчет того, что головы поотрывает кому-то, когда вернется. Инвестигатор была спокойна, как всегда, оценивая про себя их шансы. Без опознавательных кодов, используемых наземными войсками Драма, боевые машины будут считать их целями. Стелмах прижался спиной к стене, не решаясь выглянуть в окно. Сердце его стучало, и он никак не мог перевести дыхание, но рука с лучеметом не дрожала. Работа с Сайленсом и Фрост закалила его против его собственной воли. Сайленс Посмотрел на инвестигатора:
— Насколько далеко мы от того места, где должны были быть?
— Согласно последним показаниям модуля, не очень. Может, полмили. Легко проходимое расстояние в нормальных условиях.
— Каковых на данный момент не наблюдается. — Сайленс нахмурился, прикидывая шансы. — В таких обстоятельствах пройти полмили будет очень нелегко. Даже для нас. Инвестигатор, попробуйте снова вызвать Оплот Дезсталкера.
Фрост обратилась и имплантированной связи и покачала головой:
— Без толку. Боевые машины блокируют все каналы, кроме своего, а у меня нет кода доступа к нему. Придется нам добираться до Оплота самим.
— Нас прихлопнут, — мрачно сказал Стелмах.
— Прогулка в парке! — разуверил его Сайленс. — Да, тут чертова уйма боевых машин, но их главная задача — разрушить город. Андроиды занимаются только подавлением сопротивления. Пока мы держимся тихо и никуда не лезем, нам почти ничего не грозит.
— Должна же им была быть дана информация, — сказал Стелмах. — Почему бы — , здесь не пересидеть, пока боевым машинам не надоест и они не уйдут?
Они все вздрогнули — соседний дом взорвался клубом огня, дыма и каменной шрапнели, пораженный дезинтегратором боевой машины. По стене, на которую опирался Стелмах, пробежала зазубренная трещина, и Стелмах отскочил в сторону. С потолка потекли струйки пыли и сажи. Взмыли языки пламени, пожирая остатки соседнего дома, и Сайленс невольно попятился от жара, хлынувшего сквозь выбитое окно.
— Машины не остановятся, пока не останется только щебень, — просто сказал он. — Нам надо драпать. Держись с нами, Стелмах. И будешь в безопасности.
— Я могу получить эту гарантию в письменном виде?
— Можешь получить мой сапог в свою задницу, если не перестанешь скулить, — пообещала ему Фрост. — А теперь двигайся, иначе я тебя сама убью.
Стелмах с сомнением посмотрел ей в глаза и не нашел там другого смысла, кроме того, что был высказан. Инвестигаторы не славились своей терпимостью. Сайленс осторожно подошел к месту, где когда-то была дверь, и выглянул. Кажется, почти все боевые машины ушли. Огромные боевые фургоны уходили сквозь клубящийся дым, медленно и уверенно, как огромные сухопутные киты. За ними с ревом ползли или летели остальные машины, время от времени ударяя лучами дезинтеграторов в то, что оставалось от города. Похожие на людей роботы топали сзади, покрытые засохшей кровью. Сайленс смотрел им вслед, ощущая себя маленьким и ничтожным. Он к такому самоощущению не привык, и оно ему не понравилось. Он оглянулся на остальных:
— Ладно, давайте двигаться, пока в городе еще есть сопротивление, которое даст машинам работу. Если выберемся за границы города, дальше дойти до Оплота будет сравнительно просто. Инвестигатор, мы заняты бегством, а не боем. Я, не хочу никаких действий с вашей стороны, которые могут привлечь внимание машин. Это ясно?
— Так точно, капитан! — ответила Фрост. — Постараюсь сдерживаться изо всех сил.
— Первый раз в жизни, — буркнул Стелмах и тут же заткнулся под ледяным взглядом инвестигатора. — Пошли, — приказал Сайленс, и они вышли через пролом, где раньше была дверь.
Они шли, прячась в тени и в дыму, бросаясь в укрытие и застывая на месте, когда какая-нибудь из машин подходила слишком близко. Стелмах боялся до дрожи, но стискивал зубы и сжимал кулаки, подавляя страх. Он знал, почему боевые машины атаковали модуль. Перед отлетом на «Изящном» сам генерал Беккет отозвал его в сторону и приказал задать для модуля неверные коды опознавания, чтобы он наверняка попал под огонь. Императрица хотела, чтобы Сайленс и Фрост вмешались в дело на земле и имели шанс проявить свою приобретенную мощь. Если такая возможность не возникнет сама собой, Стелмах имел приказ ее создать любыми необходимыми средствами и доложить о результатах. Он хотел отказаться. Он хотел предупредить Сайленса и Фрост. Но не сделал этого. Не мог. Они были его друзьями, но приказ исходил от самого Престола. Одна верность должна была уступить место другой, а Стелмах именем и честью присягал служить императрице всю свою жизнь до самой смерти. И долг его был ясен. И все равно, пока он шел, спотыкаясь, за Сайленсом и Фрост среди огня, дыма и разрушения, ему было так мерзко, что хотелось умереть.
