Голубая кровь - Угрюмов Олег (книги бесплатно читать без .TXT) 📗

– Зачем длить его мучения? – обернулся Кайнен к Каббалу. И отшатнулся от него – таким страшным было лицо прорицателя.

– …Может убить… такой же бессмертный… – прохрипел старец.

Каббад осторожно разжал пальцы друга и высвободил рукоять раллодена.

– Дай мне.

– Мальчик мой! – закричал старик.

– Ты осмелился явиться сюда? – прорычал Ягма.

– Ты забыл, что тебя ждет? – преградил путь к костру воин. – Он заслужил эту муку, не пытайся помочь ему.

– Ты лишен всего, кроме бессмертия, жалкая тварь – рявкнул Тетареоф. – Посмей только подойти.

Он не отвечал. На его губах блуждала странная улыбка.

Пространство сопротивлялось, и он шел сквозь него, будто протискивался сквозь каменную степи. И несокрушимая на первый взгляд стена подавалась неистовому натиску и мощи, уступала его воле…

Он добрался наконец до корчащегося в пламени старика и изо всех сил вонзил раллоден туда, где у людей сердце.

Цветы перестали падать.

Погас костер, будто его задули в одночасье, словно свечу.

С тоскливым стоном разлетелись птахи.

Ошеломленные люди приходили в себя, как после опьянения, а опомнившись, торопились разойтись, чтобы освободиться от происшедшего если не внутри себя, то хотя бы вовне.

Впрочем, наши маски очень быстро прирастают, и уже спустя несколько литалов большинство участников казни будут искренне считать, что они ни при чем. И даже не хотели смерти несчастного. Он сам напросился.

Тело мертвого Эрвоссы Глагирия обвисло на стремительно остывающих цепях, которыми его прикрутили к стволу дерева.

Само дерево как-то вдруг почернело и обуглилось.

Уна молча развернула коня по направлению к Дворцу. Она видела, что творилось с отцом и Каббадом, и не хотела докучать им ни сочувствием жалостью, которые все равно не утешили и не умерили бы горя.

Кайнен хотел сказать другу что-то очень теплое и ободряющее, но вместо того сглотнул тяжелый комок и пробормотал:

– Где ты научился так чисто убивать?

Каббад уперся в него тяжелым, неузнающим взглядом. Обронил:

– Пойдем, человек. Напьемся.

Стройные ряды войск маршировали

/на юг/

на север.

– Твои разведчики прибыли, Избранник, – доложил Шрутарх.

Руф огляделся по сторонам. Никого, кроме них двоих, не было видно, но он явственно ощущал чье-то присутствие. Правда, эти незримые существа таились так ловко, что даже мысли их, казалось, затаили дыхание.

Вот если бывает тихий-тихий шелест мыслей, то это был именно он.

– И где же мои разведчики? Там?

– Для двурукого ты просто неотразим. Для аухкана… – Шрутарх деликатно переключился на другую тему. – Ты почти верно указал направление.

От ствола древнего ютта отделился силуэт мощного приземистого аухкана с тонким хвостом и длинными ногами, созданными для прыжков. Голова у него была очень узкой и вытянутой, а глаза, расположенные по два, опоясывали ее и забирались даже на затылок. Двигался этот аухкан грациозно стремительно даже по сравнению со своими собратьями.

– Это алкеталы – таящиеся, – охотно пояснил тагдаше.

Руф восхищенно смотрел на существо, чье тело до мельчайших деталей воспроизводило цвета и формы того что его окружало. Стоя на фоне древесного ствола он и сам был каким-то шероховатым, коричневым в черные и темно-зеленые пятна. С расстояния в несколько шагов его просто невозможно было отличить от ютта.

Но как только алкетал спрыгнул на землю, описав крутую дугу над головами Руфа и Шрутарха, так тотчас позеленел, покрылся мелкими красными точками и стал сливаться с круглым кустом колючей спуххи.

– Приветствую тебя, Избранник, – приветливо сказал аухкан.

В ответ Руф послал мощный импульс восторга и изумления. Вообще-то аухканы так никогда и не смогли по-настоящему разобраться, что именно восхищает Двурукого: ведь они такими появлялись на свет. Но его теплые и искренние чувства рождали в них ответную радость. Им было приятно оттого, что их брат явно гордится ими. (На пояснение понятия «гордость» у Руфа ушли каких-то жалких шесть или семь литалов. Но зато потом братья по крови часто говорили ему, что тоже гордятся им.)

– Я Зуфан из рода алкеталов. А это мой брат Цахшан.

Руф напряг зрение, но так и не обнаружил брата До тех пор, пока какой-то замшелый пень с кривым сучком сбоку не выпрямился и не принял цвет безоблачного неба.

– Большие войска идут, Избранник. Открой свои Разум, мы хотим показать их.

/Катятся по равнине сотни шэннских колесниц, которыми правят лучшие возншы Рамора за их спинами стоят лучники и копейщики. Колесницы выкрашены в красный, серебряный, синий черный и ярко-желтый цвет – по числу сотен У каждой сотни свои знаки отличия и даспадок-литы. Черные поверх круглых металлических шлемов надевают головы эфпалу с оскаленными клыками; красные – сплошь увешаны ожерельями из клювов гордых тисго. Серебряные, где только могут, помещают изображения эрлаксимов, которых считают своими покровителями.

Шагают бесчисленные ряды дилорнов. Впрочем, копья у них не такие, как привык видеть Руф, а гораздо более длинные и мощные, с большим наконечником. Таким копьем можно ранить дензага-едлага, а можно и поразить аухкана.

Везут бираторы и какие-то неизвестные Кайнену машины – точные копии луков, только исполинских размеров, установленные на колеса.

Сотрясает землю мерная поступь милделинов, чьи секиры стали еще тяжелее, а доспехи прочнее. Они похожи на существ, отлитых из металла. Эту панцирную пехоту ничто не в силах остановить.

Скачут эстианты, шагают раллодены с удлинненными мечами…

Гонят толпы рабов, которые кормят и снаряжают эту великолепную армию…/

– Что значит «рабы»? – интересуется один из алкеталов.

Попытка объяснить, что один двурукий может купить или захватить во время боя другого двурукого, а затем заставить его работать на себя, ни к чему не приводит. Аухканы рассуждают просто: либо двурукому нужна помощь – и зачем тогда кого-то покупать или захватывать? – или она (помощь) ему не нужна, и кто ему тогда позволит вмешиваться в чужую жизнь и отвлекать другого двурукого от не менее важных дел?