Сокровища чистого разума - Панов Вадим Юрьевич (бесплатные серии книг .txt) 📗
Собственно же город исторически и географически делился на три района, расположенных на соответствующих сторонах рек. Довольно узкий, скалистый и высокий, господствующий над окрестностями Средний берег был отдан под крепость, защитницу и хранительницу, которую местные без устали совершенствовали и модернизировали, постепенно превратив в мрачноватый, но безусловно надёжнейший оборонительный комплекс, внутри которого скрывалась резиденция губернатора. Правый, низкий, берег населяли люди простые: рабочие, ремесленники, служащие и слуги. Здесь лепились друг к другу непритязательные домишки, плавно переходящие в мастерские, заводики, фабрики, пакгаузы и снова – в трущобы, переполненные нищетой, дешёвыми кабаками, лавками, в которых отпускали товары в долг, лавками ростовщиков и бандитскими притонами. Правый берег всегда представлялся угрюмее, чем был в действительности, но такова была его манера. А вот Левый, некогда лесистый, а теперь сохранивший целых три диких парка, облюбовала чистая публика. Тут же располагались богатые дома, как многоквартирные, так и отдельные усадьбы, государственные учреждения, казармы воинских частей, магазины, железнодорожный вокзал, а на самом краю – воздушный порт, в котором и бросила якорь «Доброта». И путь от порта до офиса Гебы Спуна – трибердийского делового партнера Граболачика – отнял у Сады Нульчик меньше сорока минут, поскольку обходительный Геба устроился, разумеется, на Левом берегу, в трёхэтажном розовом дворце кильбельского стиля, на первом этаже которого очаровывал прекрасной кухней благородный ресторан, на втором помещались номера, а весь третий этаж был отдан под личные нужды Спуна.
Откинувшись на подушки присланного в её распоряжение авто, женщина без особого интереса рассматривала узкие улицы Левобережья, богатые дома, многие из которых так сильно пострадали во время боевых действий, что были полностью перестроены, на вывески и военные патрули на каждом углу. Город казался мирным, но… именно казался. В отличие от Лекровотска, где, несмотря на наличие страшной площади Правосудия, Рубен ухитрился создать атмосферу мира и даже некой беззаботности, Триберди выглядел временно мирным поселением, готовым в любой момент отразить атаку, в нём всегда ощущалось лёгкое напряжение.
– Ты уверена?
– Абсолютно, – подтвердила проститутка и вновь указала на портрет Гатова. – Этот приходил ко мне, а потом устроил перестрелку.
– Уверена?
– Абсолютно.
Она была западурой: округлой во всех местах, которые так нравятся мужчинам, губастой, глазастой, черноволосой и, наверное, неисправимо деревенской. Но ещё проститутка была внимательной и обладала хорошей памятью, и за эти два качества Саде захотелось её расцеловать.
– Он был один?
– С толстяком – точно. – На этот раз женщина ткнула пальцем в нарисованную физиономию Бааламестре. – А третьего я не разглядела, потому что он внизу сидел, на первом этаже. В номера не поднимался.
– Черноволосый?
– Не видела.
И тот факт, что западура не стала придумывать нужные важной гостье подробности, Саду неимоверно порадовал.
К Гебе Нульчик ехала без особой надежды, «галочку поставить», среагировать на очередную наводку и при этом оказаться неподалёку от подозрительного Йорчика. Однако за то время, что «Доброта» добиралась до Трибердии, Спун, владеющий двумя десятками борделей по всей провинции, заполучил действительно интересную информацию. Отправившись лично расследовать обстоятельства перестрелки в заведении синьоры Флиси, Геба не оставил без внимания упоминание о трёх инопланетниках, притащил одну из девочек в столицу и показал ей портреты разыскиваемой Садой троицы – в самом заведении объявления давным-давно сгинули. Девица уверенно опознала Гатова и тем повергла Нульчик в лёгкую эйфорию.
– Как часто эти трое заглядывали?
– Один раз, и больше они не появлялись.
Плохо, но не смертельно. Гатов понял, что «засветился», и станет осторожен, но теперь – и это важно! – появился след, по которому может идти охотник. До сих пор Нульчик напоминала несчастную собаку, которая не чует добычу и жалко бегает по полю, в надежде увидеть хоть какую-то цель.
– Откуда они приезжали?
– Он не сказал.
– А ты спрашивала? – недоверчиво прищурилась Сада.
– Разумеется, – подбоченилась девица. – Я всегда стараюсь разговорить клиента и побольше узнать о нём. Это профессионально. Привязавшись, они возвращаются именно ко мне, и…
– Что рассказывал этот? – Нульчик потрясла перед носом заболтавшейся западуры портретом Гатова. – Подробно!
– Назвался цепарем. Он и правда похож: повадки соответствующие, украшения опять же, татуировки… – Проститутка поправила толстую чёрную косу. – Потом сказал, что сейчас работает механиком для армии. Неподалёку от заведения стоит панцирный полк, наверное, в нём старается.
– Проверил? – тихо спросила Сада.
– В полку об этих троих ничего не знают, – так же негромко отозвался Спун. – У меня замечательные отношения с командиром, так что информация точная. Ручаюсь.
Геба считался трибердийским любимчиком. Он устраивал пикантные развлечения для высших офицеров, чиновников, контрабандистов, знал подноготную едва ли не каждого своего клиента, но никогда не опускался до банального шантажа. Неизменное дружелюбие и весёлый нрав позволяли ему обзаводиться друзьями, а не деловыми партнёрами, ему не врали, и, когда Геба говорил «ручаюсь», он действительно ручался.
– Может, он упоминал о своих планах? – Нульчик вновь обратилась к проститутке. – Куда собирается? Где мечтает побывать?
– Нет, – покачала головой западура. – Ничего такого.
Ну да, с чего бы Гатову откровенничать со шлюхой? Он к ней за мясом приходил, а не поболтать.
– Уходи, – буркнула Сада, отворачиваясь от пышной брюнетки. – Я узнала всё, что нужно.
– А моя награда? – осведомилась та. – Синьор Спун! Вы обещали перевести меня в Триберди!
– Переведу, переведу, – поморщился Геба, подталкивая женщину к дверям. – Будешь работать у Офицерского дома.
– Правда? – Судя по радостному тону, новое место службы стало для западуры существенным повышением.
– Правда, чтоб меня Рубен поймал и укусил.
– Дайте я вас поцелую!
– Убирайся!
Спун передал осчастливленную западуру телохранителям, захлопнул дверь, помолчал, после чего извиняющимся тоном произнёс:
– Заведение Флиси находится в медвежьем углу, обслуживает расквартированных там военных и местную шелупонь. Я отправлял туда портреты, которые присылал Граболачик, пару недель девочки были внимательны, а потом вновь расслабились. Вы ведь знаете, Сада, как это бывает: рисунки куда-то пропали, задача забылась, всё пошло своим чередом…
Спун был прав на сто процентов, выдвигать ему претензии не имело никакого смысла, поэтому Нульчик улыбнулась и мягко ответила:
– Геба, я прекрасно понимаю, что люди несовершенны. Ваша информация необычайно важна, у меня появился след, и теперь я пойду по нему. С вашей, в том числе, помощью.
– Что вы хотите знать?
Он предложил Саде вина, трибердийское белое казалось ей слишком резким, но она пила его, чтобы не обижать аборигенов, уселся рядом и вопросительно поднял брови.
– Неподалёку от заведения Флиси есть другие механизированные части? – поинтересовалась Нульчик. – Или авиационные? Моим друзьям проще выдавать себя за механиков, в этом обличье они чувствуют себя как рыбы в воде.
– Там есть ещё одни панцирники и аэродром, – кивнул Спун. – Однако, если люди, которых вы ищете, предпочитают выдавать себя за механиков, то им имеет смысл прятаться на Паровой Помойке. До неё от заведения Флиси примерно двадцать лиг.
– Вы её проверили?
– Её невозможно проверить, – развёл руками Геба. – На Помойке заправляет Эзра Кедо, а он – личный друг губернатора. – Спун чуть подался вперёд и понизил голос: – Думаю, это он укрывал ваших людей.
Сада не нравилась Гебе как женщина, но, оставаясь один на один, он начинал машинально приударять за собеседницами, кем бы они ни были.
