Властелин колец - Толкин Джон Рональд Руэл (читать книги без сокращений .TXT) 📗
– Это вышло нечаянно! – перебил Фродо.
– Надо же, – покачал головой Бродяга. – Нечаянно! Вы только подумайте! А ты знаешь, под какой удар тебя поставила эта нечаянность?
– Я и был под ударом, так что мне все едино, – пожал плечами Фродо. – Что ж я, не знал, по–твоему, что за мной гонятся эти всадники? Но теперь–то они, кажется, со мной разминулись и поехали дальше…
– На это нечего и рассчитывать! – оборвал его Бродяга. – Они еще вернутся. Причем будет их гораздо больше. Ведь на самом деле их больше! Я знаю точное число. Я знаю, кто они такие. – Он остановился на секунду, и взгляд его стал холоден и жесток. – В Бри есть люди, которым нельзя доверять. Взять хотя бы Билла Осину. О нем идет дурная слава, и в доме у него вечно на постое всякие проходимцы. Ты должен был обратить на него внимание: такой смуглый, с вечной ухмылочкой. Он весь вечер шушукался с одним из пришлых южан. После твоей «нечаянности» они оба заспешили, собрались и ушли. Далеко не все эти южане прибыли сюда с добром, а что до Осины – то за деньги он продаст что угодно, кого угодно и кому угодно. Но надо учесть, что подчас он не прочь напакостить и так, задаром, для забавы.
– Но что именно он хочет продать и каким боком его касается моя оплошность? – сделав большие глаза, спросил Фродо, все еще прикидываясь, что не понимает намеков Бродяги.
– Не что, а кого, – ответил Бродяга. – А продаст он тебя, тут сомнений никаких нет. Рассказ о твоем «представлении» кое–кого весьма заинтересует. Разумеется, нужда дознаваться твоего настоящего имени сразу отпала. Я не очень удивлюсь, если твои враги услышат о тебе еще до рассвета. Тебе этого мало? Поступай, как считаешь нужным, – можешь брать меня в провожатые, можешь отказаться. Но учти, я все земли от Заселья до самых Туманных Гор знаю как свои пять пальцев – за долгие годы скитаний я исходил их вдоль и поперек. Я старше, чем кажется на первый взгляд, и мог бы тебе пригодиться. После сегодняшнего «случая» проезжие дороги тебе заказаны: Всадники будут следить за ними днем и ночью. Из Бри ты, возможно, уедешь, тебе дадут даже немного прогуляться, пока светит солнышко, но далеко ты не уйдешь. Они настигнут тебя среди пустошей, во тьме, где помощи ждать неоткуда. Или ты хочешь попасть им в руки? Они воистину страшны!
Хоббиты подняли на Бродягу глаза и с изумлением заметили, что лицо его напряглось, словно от затаенной боли, а руки крепко сжимают подлокотники кресла. В комнате стало очень тихо. Даже огонь в камине, казалось, пригас. Бродяга сидел без движения и глядел вдаль невидящими глазами, словно блуждая по дорогам давно минувших дней или прислушиваясь к звукам далекой ночи.
– Да, так вот! – воскликнул он спустя несколько секунд, проводя рукой по лбу. – Допустим, стало быть, что я знаю о твоих преследователях куда больше твоего. Я вижу, ты страшишься их, но еще не так, как следовало бы. Завтра тебе надо будет от них спасаться – а как? Бродяга проведет тебя тайными тропами, куда редко ступает чья–либо нога. Только возьмешь ли ты его с собой?
Наступило тягостное молчание. Фродо не отвечал: он мучился сомнениями и страхом. Сэм все больше хмурился, все чаще поглядывал на своего хозяина – и наконец не выдержал:
– С вашего позволения, господин Фродо, я ответил бы – нет и еще раз нет! Этот Бродяга говорит, что, мол, держите ухо востро. Тут я согласен. Вот с него прямо и начнем! Он явился из Дикоземья, а я о тамошних ничего, кроме худого, не слышал. Потом, что–то он очень уж много знает, даже, на мой взгляд, чересчур много. Но я все равно не понимаю, почему мы должны брать его с собой и по собственному почину идти за ним куда–то в глушь, где, как он сам говорит, помощи ждать неоткуда, зови не зови!
Пиппин заерзал на месте, ему было явно не по себе. Бродяга ничего не ответил Сэму, повернулся к Фродо и пристально на него посмотрел. Фродо отвел взгляд.
– Нет, я не согласен с Сэмом, – сказал он медленно. – Мне кажется, ты не такой, каким представляешься с виду. Поначалу выговор у тебя был брийский, но потом изменился… И все же кое в чем Сэм прав. Почему ты призываешь нас к осторожности, а сам предлагаешь довериться первому встречному? Зачем этот маскарад? Кто ты? Что тебе известно о… ну, о деле, которое меня сюда привело, и откуда тебе это известно?
– Урок усвоен, – хмуро усмехнулся Бродяга. – Но осторожность – одно, а нерешительность – уже другое. В одиночку ты никогда не доберешься до Ривенделла, и у тебя нет другого выхода, кроме как довериться мне. На пару вопросов я отвечу, если, конечно, это тебе поможет. Только вот не знаю, что тебе в моих ответах, если ты мне не веришь? Впрочем…
Тут в дверь постучали. В дверях возник господин Подсолнух со свечами, а за ним – Ноб с дымящимися кувшинами. Бродяга отступил в тень.
– Пришел вот спокойной ночи вам пожелать, – сказал корчмарь, ставя на стол свечи. – Ноб! Воду отнеси в спальни!
Он затворил дверь и вернулся в комнату.
– Дело, значит, такое, – начал он, запинаясь и с довольно озабоченным видом. – Если выйдут какие неприятности, то простите великодушно. Но вы и сами знаете, как это бывает – одно, другое, а я человек занятой. Тут, как говорится, всю память отшибет. Но может, еще не поздно. Понимаете, меня просили не прозевать, если вдруг поедут хоббиты из Заселья, а особенно спрашивали про одного, по фамилии Бэггинс…
– А мне–то что до этого? – перебил Фродо.
– Да уж вам лучше знать. – Корчмарь понимающе подмигнул ему.– Я вас не выдам, не бойтесь. Мне сказали, что этот самый Бэггинс, когда приедет, скажется Подхолминсом. И приметы сходятся – только не сердитесь.
– Да неужели?! И какие же это приметы? – снова перебил Фродо, забыв о правилах приличия и выдавая себя с головой.
– «Крепкий, плотный, краснощекий», – торжественно, нараспев процитировал господин Подсолнух. Пиппин хихикнул, а Сэм бросил на корчмаря сердитый взгляд. – «Этого тебе будет мало, Подсолнух, ведь хоббиты все такие, – говорит он мне. – И господин Подсолнух покосился на Пиппина. – Но господин Бэггинс ростом немного выше среднего, волосом посветлее и на подбородке ямочка, а сам такой самоуверенный, и глаза блестят». Простите, если что не так, но не мои это слова, это он так сказал.
– Он? Но кто?! – воскликнул Фродо, отбрасывая последнюю осторожность.
– А, он–то? Да Гэндальф, конечно, если вы с ним знакомы. Говорят, он волшебник. Сам я за это не поручусь, но мы с ним большие приятели. Правда, не знаю, что он мне устроит, когда опять наведается. Боюсь, наведет порчу на все мое пиво или превратит меня в какой–нибудь чурбан. Он ведь скор на руку. Но поправить уже ничего нельзя, что сделано, то сделано…
– Но что же ты такого сделал? – снова перебил Фродо, начиная терять терпение, – мысли в голове у Подсолнуха ворочались что–то уж чересчур медленно.
– Так бишь где я остановился–то? – вопросил корчмарь и растерянно прищелкнул пальцами. – М–м… ах да! Старина Гэндальф! Заходит он, значит, месяца три назад ко мне в комнату, даже не постучавшись. «Подсолнух, – говорит, – утром меня здесь уже не будет. Не окажешь ли мне одну услугу?» – «Только назовите», – говорю. – «Я шибко спешу, братец, – продолжает он, – времени ни минутки, а тут письмецо одно, и мне бы позарез надо его доставить в Заселье. Ты можешь кого–нибудь послать туда, только чтоб понадежнее?» – «А как же, – говорю, – вот хоть прямо завтра, ну, послезавтра в крайнем случае». – «Нет, – говорит, – лучше завтра». И дает мне, стало быть, конверт. Адрес ясный, все честь по чести.
Господин Подсолнух извлек из кармана конверт и по слогам, с гордостью (он весьма ценил свою репутацию грамотея) прочел:
Г–НУ ФРОДО БЭГГИНСУ,
КОТОМКА,
ХОББИТОН, что в ЗАСЕЛЬЕ.
– Мне – письмо от Гэндальфа?! – вскричал Фродо.
– Ага! – поймал его Подсолнух. – Стало быть, вы все–таки Бэггинс!
– Вот именно! А потому отдайте мне сию минуту письмо и будьте любезны объяснить, почему вы его так и не отослали! Полагаю, вы с этим и пришли ко мне? Долго же вы ходили вокруг да около!
