Охотник за смертью: Восстание - Грин Саймон (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений TXT) 📗
— И все это при условии, что Жиль — тот, за кого себя выдает.
— Ну да, — вздохнул Оуэн. — Он чертовски хорошо разбирается в современной обстановке. Слишком хорошо для того, кто последние девять сотен лет провел в стасисе.
— Но если он это не он, тогда кто же? Имперский шпион? Клон? Или просто псих с манией величия?
— Все возможно. Но меня мучает другая мысль. А что, если он — фурия?
Хэйзел в ужасе замолчала, пытаясь переварить услышанное. Фурии были секретным оружием суперкомпьютера с планеты Шаб — империи враждебных людям ИРов. Металлическое тело фурий спрятано под слоем настоящей плоти — с виду их невозможно отличить от людей. Но скрытый внутри механизм позволяет им превращаться в страшнейшие орудия смерти и сеять повсюду хаос и разрушение, фурии — очень серьезные противники. К счастью, в последнее время их стало гораздо меньше. Экстрасенсы без труда отличали фурий от настоящих людей, а дисраптеры с равным успехом прожигали плоть и металл. Но никто не мог гарантировать, что фурии не продолжают скрываться среди людей. Возможно, по всей Империи разбросаны такие поддельные люди. Они посылают в Шаб разного рода информацию и ждут своего часа. Ждут приказа уничтожить человечество изнутри.
— С чего ты взял, что Жиль — фурия? — спросила наконец Хэйзел. — У тебя есть доказательства?
— Никаких. Мне просто показалось странным, что в мятеже принимают участие все мыслимые и немыслимые фракции, а вот Шаб так и не дал о себе знать. Не то чтобы я мечтал с ними встретиться, но на их месте я наверняка завел бы парочку агентов при дворе и парочку в подполье. Шаб заинтересован в том, чтобы знать слабости Империи.
— Ты прав, — сказала Хэйзел. — Мысль и впрямь мучительная. Если у тебя есть другие в том же духе, лучше оставь их при себе. Я не обижусь. У меня и без того голова кругом идет. Но почему же ты раньше молчал?
— Доказательств-то нет. Кроме того, я не знал, захочет ли кто-нибудь меня слушать. И не знал, кому можно довериться. И вообще, лично я считаю, что Жиль — именно тот, за кого он себя выдает.
— Почему?
— Кому-то ведь надо доверять.
— Это точно, — признала Хэйзел. — Задергаешься тут. Самой скверно.
Оуэн вздохнул:
— Никогда еще жизнь не казалась мне такой запутанной. А ведь было время, когда самой сложной моей проблемой был выбор вина к обеду.
— И ты хотел бы променять нынешнюю восхитительную жизнь на скучное существование среди пыльных книг? — улыбнулась вдруг Хэйзел.
— Да, черт возьми! Я хочу вернуть все обратно. Я прекрасно себя чувствовал в роли никому не известного историка. К обеду мне подавали лучшие вина, а кухня была самой что ни на есть изысканной. Слуги исполняли все мои прихоти в любое время дня и ночи. Никакой нервотрепки, никаких обязанностей, кроме тех, которые легко мог выполнить вместо меня кто-нибудь другой. И никто не хотел меня прикончить! Да если бы я мог, я бы пулей помчался домой!
— А как же друзья? Неужели ты бросил бы нас? А как же я? — Хэйзел кокетливо захлопала ресницами.
Оуэн поморщился:
— Ради бога, не надо. Когда ты так делаешь, это выглядит ужасно неестественно. Конечно, я не брошу тебя и всех остальных. Теперь, когда я увидел, на чем было основано мое благополучие, я уже не смогу больше закрывать на это глаза. Миллионы рабов по всей Империи страдают и умирают, чтобы я и подобные мне могли жить в роскоши. Я поклялся кровью и честью, что положу конец этой несправедливости, и я выполню свою клятву, если останусь жив. Но никаких иллюзий относительно своей персоны я не питаю. Я не герой, Хэйзел. Совсем не герой. Просто я, как и многие другие, попал между молотом и наковальней. Давай лучше еще раз сменим тему. Ты не получала перед отлетом никаких вестей с Туманного Мира?
— Новости есть, но все больше бесполезные. Да, мы с Руби знаем парочку нужных людей. Еще нескольких знает Джек Рэндом. Но все эти люди относятся к нам с большим подозрением. Жизнь на Туманном Мире тяжелая, и люди привыкли никому не доверять. Нам нужно как-то проявить себя. От нас ждут какого-нибудь дерзкого предприятия — отчаянно смелого и вместе с тем успешного.
— Неплохо. Тогда наш удар по карману Империи должен произвести на них впечатление. Если, конечно, все пойдет по плану и мы не влипнем. Сомневаюсь, чтобы это у нас получилось, без подготовки-то. Я стараюсь не думать о том, какая еще гадость может приключиться. В итоге голова у меня раскалывается, а мочевой пузырь ведет себя и вовсе отвратительно. Никогда не хотел быть воином, что бы там ни планировал мой дорогой родитель.
Хэйзел пристально посмотрела на своего собеседника.
— Послушай, Оуэн, ты слишком много думаешь об отце. Все время рассказываешь, как он пытался подавить твою волю, заставить тебя действовать по его указке. Я постоянно слышу про его интриги и заговоры против тебя. Но он же умер, Оуэн! Все это в прошлом. Забудь. Сейчас ты сам себе хозяин.
— Разве? Он даже из могилы продолжает дергать меня за ниточки, как марионетку! И наш сегодняшний героический подвиг привел бы его в полный восторг. Отец обожал подобные жесты. Я становлюсь как раз тем, чем он хотел меня видеть. Эдаким забиякой с мечом. А ведь я всю жизнь боролся за то, чтобы не быть таким.
Хэйзел тихонько вздохнула. Интересно, сколько раз им еще придется сменить тему, пока не найдется что-то, о чем оба смогут говорить спокойно? Наверняка что-то такое есть, но вот что?
— Ты знаешь что-нибудь об этом Стиви Блю, с которым мы должны встретиться на Голгофе?
— Мы с тобой читали одни и те же отчеты. Известно, что он клон-экстрасенс и довольно важная шишка в подполье. Если мы действительно встретимся, он полетит с нами обратно и станет представителем подполья на наших совещаниях. Насколько я понял, он что-то вроде анархиста. Но это не важно. Любые средства хороши, когда создаешь Империю. Или разрушаешь ее.
— А как ты думаешь, что будет, когда мы победим? — внезапно спросила Хэйзел. — Мы никогда этого не обсуждали. Все мы говорим только о том, как сбросить Лайонстон с трона, а вовсе не о том, кем и как ее заменить.
— Сейчас это было бы довольно нелепо, — сказал Оуэн. — Маловероятно, что мы вообще выживем. А если мы все-таки свергнем Лайонстон… Что ж, я думаю, Парламент и Совет лордов подыщут подходящих кандидатов на ее место, а потом мы все вместе выберем нового императора и наметим программу реформ. Разберемся с коррупцией, постараемся сделать общество более демократичным и объявим, естественно, амнистию всем мятежникам. После этого мы сможем вернуться к нормальной жизни.
— К дьяволу твою нормальную жизнь! — возмущенно воскликнула Хэйзел. — Не для того мы боремся, чтобы вернуть обратно прежний мир, обрядив его в новые тряпки! Да вся эта система давно уже насквозь, прогнила! Нет, хватит! Больше никаких императоров! И никаких лордов. Всех клонов и экстрасенсов надо освободить и учредить новое государство, свободное и демократическое, такое, в котором все будут равны!
— Все? — в ужасе переспросил Оуэн. — Клоны, экстрасенсы, негуманоиды… Все?…
— Да, черт возьми! И только это может называться свободой!
— По мне, это больше похоже на анархию. Анархию и хаос. Чего же мы достигнем, если никто не будет знать своего места?
— Я никогда не знала своего места, а достигла, как видишь, довольно многого. Ты удивишься, когда увидишь, на что способны люди, если развязать им руки.
Оуэн задумчиво посмотрел на нее:
— Хэйзел д'Арк. Не так давно семья д'Арк принадлежала к высшей аристократии. Мне кажется, именно это и вызывает у тебя протест. Может, ты просто стыдишься своих аристократических корней? Нет, серьезно, Хэйзел, неужели ты не испытываешь ни малейшего почтения к Железному Трону?
— Почтение? Черта с два! А самым подходящим местом для знати были бы зыбучие пески — достаточно большие, чтобы поглотить всю ораву. И я вовсе не из аристократии! Я просто присвоила себе имя д'Арк. Я удирала, и мне срочно нужны были фальшивые документы. Во-первых, это имя показалось мне красивым, а во-вторых, я не хотела, чтобы родственнички смогли меня разыскать. Не дай бог, пришлось бы к ним вернуться!
