Конан и Врата Вечности - Олдмен Андре (читать книги полностью без сокращений .TXT) 📗
Десять дней и ночей продолжался пир в огромном шахсарском дворце. Льстивые мехемцы наперебой славили достойнейших Абу-Дастана и сотоварища его Бравгарда-нэмэ. Достойнейшие Дастан и Бравгард, по которым плакали палачи Бельверуса, Тарантии, Шамары, Кордавы, Мессантии, а также десятка других городов и весей, пили сладкие вина, закусывали черепашьим супом и солеными петушиными гребешками, купались в фонтанах и ломали мебель. Остальные наемники им усердно помогали. В промежутках между этими веселыми занятиями немедийцы сравнивали достоинства шахсарских наложниц, чтобы затем поделиться впечатлениями. Поделившись, менялись женщинами, бурно выражавшими восторг, ибо все они почти забыли, что такое мужская ласка: покойный Агиб-Абу был хоть и не стар, но мало на что годен и пользовался наложницами исключительно в качестве грелок.
Выпив большую часть винных запасов и сокрушив все, что можно было сокрушить, Дастан и Бравгард отправились осматривать дворцовые подвалы, прикидывая, сколько лошадей потребуется, чтобы вывезти золото и драгоценности. Оставаться в Эль-Мехеме они не собирались, справедливо полагая, что, как только слухи о перевороте дойдут до ушей властителей Вендии и Косалы, извечные враги объединятся, дабы навести порядок и покарать дерзких пришельцев.
Золота и драгоценностей в подвалах оказалось пруд пруди, так что и думать было нечего забрать с собой все сокровища. А в дальней камере за внушительной бронзовой дверью друзья обнаружили нечто, полностью изменившее их первоначальные планы. Во всяком случае, планы Дастана.
Это был худой голый старик, прикованный к стене железными цепями. Длинная седая борода покрывала его впалую грудь, лицо, украшенное длинным крючковатым носом, носило все признаки необыкновенной старости. В углу стоял затянутый паутиной посох и валялась одежда, сорванная с узника.
Поначалу воины решили, что старик мертв, но тот вдруг открыл глаза и вперил в немедийцев дикий и пронзительный взор.
– Вы должны меня освободить, – сказал он глухим скрипучим голосом, не прося, но утверждая эту необходимость.
– Кто ты? – спросил Дастан, пораженный тем, что мощи ожили и даже разговаривают.
– Арр-Магарбан, стигийский маг, – отвечал узник надменно. – А ты – рыцарь Дастан Толстый по прозвищу Лис. Сними с меня цепи.
Но осторожность уже взяла верх над удивлением, и бывалый авантюрист не стал торопиться с освобождением волшебника. Для начала он вступил со стигийцем в длительные переговоры, велев предварительно Бравгарду посторожить за дверью. И, как ни прикладывал тот ухо к тяжелой толстой створке, ничего не смог услышать: о чем говорили рыцарь удачи и стигийский колдун, так и осталось тайной.
К удивлению мехемцев и собственных воинов, Дастан не только освободил колдуна, вернув ему платье, посох и мешок старых рукописей, но и предложил стигийцу кров и стол, от которых старик гордо отказался. Впрочем, чародей утверждал, что не высокомерие тому причиной, а, напротив, обет смирения, который он принес, покидая пределы родной Стигии. Таково якобы было условие, поставленное его мрачными учителями, прежде чем ему дозволили идти на все четыре стороны. Потому и не воспользовался он тайной силой, когда коварный Агиб-Абу, поначалу оказавший усталому путнику гостеприимство, вероломно заключил его в темницу, тщась поставить могущество чернокнижника себе на службу.
Столь же неожиданным было решение Дастана обосноваться в Эль-Мехеме и занять престол. Придворные не осмелились роптать, рассудив, что сильный властитель лучше слабого, а какая кровь течет в его жилах – не так уж важно. Тем более что сами они вели род от косальских рабов и вендийских париев.
Наемники тоже не выразили особого сожаления, что отъезд откладывается на неопределенное время. Все они получили свою долю мехемских сокровищ и могли наконец наслаждаться жизнью, купив удобные дома и сговорчивых женщин. Ворчал поначалу только Бравгард, но и его честолюбие было удовлетворено: Дастан назначил старого приятеля главнокомандующим небольшим, но свирепым отрядом янпачей, охранявших резиденцию шахсара.
Маг удалился в предгорья Тайдук-Нубас – дабы, как было объявлено, предаваться в полном уединении своей колдовской науке. Вслед за чародеем ушел караван, нагруженный тюками, сундуками и мебелью, купленной на шахсарские деньги у заезжих купцов. Вслед за караваном отправились полсотни искусных мастеровых, выбранных между иранистанскими невольниками.
С тех пор прошло больше месяца – ни верблюдов, ни мастеров больше никто не видел. Дружина Дастана и отряд янпачей во главе с Бравгардом отразили несколько нападений небольших разбойничьих ватаг, водрузив головы поверженных врагов на кольях посреди рыночной площади. Горожане восприняли эти победы без особой радости: доходили слухи, что в Косале и Вендии собирают большие войска, дабы идти на Эль-Мехем. Вельможи втайне прикидывали, послужит ли голова Абу-Дастана, преподнесенная на блюде владыкам двух сопредельных держав, достаточным оправданием их участия в мятеже против законного шахсара. Народ попроще ночами прятал добро в укромных местах.
И те, и другие проклинали колдуна, чье внезапное явление из сырых подвалов дворца укрепило немедийского авантюриста в крамольной мысли отбить нападение двух огромных армий и навсегда утвердиться на троне маленького княжества, затерянного среди гор.
ГЛАВА 3
Серебряный всадник
Арр-Магарбан молча провел гостей в свое убежище. Пещера была огромна. Мастеровые одели каменные стены богатейшей штучной резьбой и устроили жилище мага так, что в нем мог бы разместиться кто-нибудь поважней простого пустынника. Посредине залы был устроен обширный бассейн, в котором плескалась чистая вода, питаемая подземными источниками; несколько пышных деревьев росли по его краям, а под деревьями стояли глубокие резные кресла, покрытые мягкими шкурами пятнистых леопардов.
Высокий свод был пробит – сверху лился мягкий солнечный свет, не жаркий, как снаружи, а теплый и ласковый. Ночами Арр-Магарбан мог наблюдать сквозь круглое отверстие звезды и сверять с ними свои планы. Под потолком залы виднелись бесчисленные магические знаки и фигуры, а вдоль стен располагались столы, заваленные непонятными инструментами, и какие-то хитрые сооружения пугающего вида.
– Садитесь, – молвил волшебник, небрежно махнув в сторону кресел. Дастан и Бравгард устроились на леопардовых шкурах, чернокнижник уселся напротив, благосклонно кивая длинным носом. Безмолвный Махра поместился за спиной хозяина, настороженно поглядывая на колдуна.
– Пребываешь ли ты в здравии, уважаемый Эд-Хатта-Оммон, и благоприятно ли сегодня расположение звезд для нашей беседы? – спросил шахсар, снимая пропыленный головной убор и оглаживая короткую черную бороду.
– Расположение звезд благоприятно, о повелитель, что же до моего здравия, оно в последнюю сотню лет остается все тем же. Я не могу обратить время вспять, но способен замедлять его бег. Слишком поздно открыл я тайну эликсира, продлевающего жизнь, так что остается лишь поддерживать старость, скорбя об ушедших годах…
– Многие отдали бы за подобную возможность все сокровища и левую руку в придачу! – воскликнул Дастан почти искренне. – Свет солнца все же лучше, чем вечные сумерки на Серых Равнинах.
Стигиец молча пожевал тонкими сухими губами, потом сказал:
– Не станем сейчас говорить об этом. Повелитель, твое великодушное гостеприимство тронуло меня, и я все время размышляю о том, как бы отблагодарить тебя. Признаюсь, обещая свои услуги там, в мрачном подземелье, я представлял довольно смутно, каким магическим средством воспользоваться, дабы обеспечить защиту твоему княжеству. Эта мысль не давала мне покоя ни днем, ни ночью, и здесь, в мрачном уединении, я размышлял, не давая себе отдыха…
Он замолчал и уставился куда-то в пространство.
– Мн-э-э… – протянул Дастан, почувствовав, что пауза затянулась. – Кажется, ты говорил что-то о золотом петухе.
