Возвышение Меркурия. Книга 12 (СИ) - Кронос Александр (читать лучшие читаемые книги .txt, .fb2) 📗
Логики в этих заявлениях было немного — опасений перед возможным реваншем империи Цин не испытывал абсолютно никто. Им только на возвращение к прежнему экономическому потенциалу потребуется несколько десятков лет. К тому времени, старые границы уже давно устоятся. А с моей точки зрения, всё это и вовсе было абсолютно не важно. Границы отдельных государств — ничто, по сравнению с судьбой человечества.
Интересным моментом, была фотография руководства новой монгольской империи, которая разошлась по газетам. На которой, сбоку от представителей рода Болод, скромно притулился Андрей Лаптев. Представленный журналистам в качестве советника нового императора.
И понимай, как хочешь — то ли беглый патриций решил объединить усилия с монголами, то ли держит их под полным контролем.
В любом случае, самопровозглашённая монгольская империя демонстрировала серьёзные военные успехи. Мало того, что их войска вынудили бежать остатки двух Знамён, так теперь они с неплохой скоростью брали город за городом.
Сначала я задумался. А потом добрался до строчки доклада, где говорилось, что с захваченной монголами территорией нет абсолютно никакой связи. При наличии дарфонов, которые работали практически в любых условиях, подобное предполагало только один реалистичный вариант — на оккупированных землях не осталось ни одного смертного, который в состоянии говорить.
Парализовать или привести в бессознательное положение массу людей, сложно, но вполне возможно. Либо при помощи сети мощных артефактов, либо используя группу Одарённых с подходящим и масштабным плетением.
Единственные, кто служил каким-то источником информации, были патриции, что запирались в родовых крепостях. Но и они не могли сказать многого. Лишь рассказывали, что сидят в полной блокаде. При этом штурм ни одной твердыни не начался — Болод лишь окружали их барьерами, лишая возможности наблюдать за округой.
Схема нарисовалась в голове сама — придя на новую территорию, монголы первым делом полностью блокировали запершуюся за стенами знать, а потом, тем или иным способом, гасили сознания обычных жителей. Цели тоже были очевидны — они поставили свой способ извлечения энергии на поток. А в условиях войны, её нужно было крайне много. Особенно, если учитывать разрыв в численности между армией Цин и войсками монгольского рода. Даже сейчас, он оставался, как минимум десятикратным. Стоило императору собрать все, разбросанные по фронтам, части воедино и он получит колоссальное преимущество.
Мы уже шагали по широким коридорам дворца, безжалостно топча густой ворс ковров и вынуждая уступать дорогу встречающимся чиновникам. Завидев идущих впереди османов, бюрократы немедленно жались к стенам, увешанным картинами и с интересом вглядывались в наши фигуры — видимо пытались понять, кому оказана такая честь.
Некоторые узнавали мундир Оболенского, а то и его самого — таких можно было сразу определить по бледному цвета кожи и изменившимся чертам лица. Но большинство лишь задумчиво цокали языком да пялились на Найхву, которая постоянно крутила головой, рассматривая всё вокруг.
У меня же из головы не выходил простой вопрос — ради чего Лаптев оказался на той фотографии? Посчитал себя настолько защищённым, что больше не считает нужным скрываться? Или это банальная попытка заманить меня в ловушку, которую он подготовил вместе с монголами? В конце концов, сейчас их войска заняли территорию на которой проживает не меньше миллиона человек. Часть уже наверняка пустили под нож, а другие ждут своей очереди — тут всё упиралось в количество рабочих рук, которое имелось у этого отродья Эребуса. Но если прикинуть, что они успеют запытать миллион человек, полученной силы будет более чем достаточно, чтобы разделаться с группой сильных противников. Даже таких, как я со своей свитой.
Сандал показал, что мы уже скоро окажемся на месте и я определился — набрав текст приказа, отправил его Кристине, продублировав Ульриху, Олегу, Измайлову и Махову. Войск, чтобы противостоять Болод у меня не было. Отправлять в бой членов свиты тоже было бесполезно. Они могли бы пригодиться, иди речь об атаке на какую-то одиночную цель. Но если использовать их на передовой, против полевых соединений, то особого толку не будет. Даже если они остановят Болод на одном из участков, те продвинутся на остальных, взяв их самих в кольцо. Да и Цин от такого поворота событий в восторге точно не будут.
Послать последователей за головой Лаптева было слишком рискованно. Если тот понимал с кем имеет дело, то и ловушку готовил соответствующую. А члены свиты значительно уступали мне по силе. Сам я туда тоже полететь сейчас никак не мог. Версаль и охота на Основателя — вот приоритет на ближайшее будущее. Последний нёс угрозу целому миру и был куда опаснее монголов.
Тем не менее, оставлять всё так, как есть, я не хотел. Не дело это, позволять смертным массово истреблять себе подобных, ради обретения силы. Тем более, если они добьются успеха, то ситуация может стать крайне плачевной. Население провинций, что остались под властью Цин — не меньше девятисот миллионов. Вырезать даже десятую их часть и Болод наберут такую мощь, что станут угрозой по масштабу превосходящей Основателя. Но до этого им было ещё далеко, а учитывая отданную мной команду, вполне вероятно, монголы своей конечной цели так и не достигнут.
Стоило убрать дарфон, как выяснилось, что мы достигли промежуточной точки нашего путешествия по дворцу — громадных двустворчатых дверей, перед которыми замерли все османы. Трое тех, что явились после боя и Курт Чаглар, которого тоже прихватили с собой — султан велел доставить всех участников боя. Впрочем, в его случае, турки решили, что будет достаточно только главы рода.
Стоявшие перед дверями янычары, замерли истуканами. А выскочивший из неприметного прохода смертный в роскошной ливрее, склонился в глубоком поклоне.
— Сиятельный визирь, Голос Его Великолепия, Истанбул агасы.
Уже выпрямляясь, небрежно покосился в сторону Курта и добавил.
— Уважаемый господин Чаглар.
Патриций раздражённо поморщился, но заострять внимание на этой мелочи не стал. А вот седой осман буквально придавил слугу тяжёлым взглядом.
— Его Великолепие хотел видеть тех, что уберегли город от разрушения. Доложи и впускай.
Слова вроде бы звучали вполне нормальные. Никакой угрозы в себе не несли. Но смертный в ливрее, кажется на момент забыл, как правильно дышать. Потом резко согнулся пополам и в таком положении развернулся к дверям, вцепившись в те руками и распахнув. Разогнулся, только войдя в зал, из которого почти сразу донёсся его голос.
— Сиятельный визирь Айдин Туран, Голос Его Великолепия Умут Авчи, Истанбул агасы Кудрет Шентюрк. С ними господин Курт Чаглар и послы Рюриковичей.
Сразу же отступил в сторону, скрывшись из виду. А тройка османов уверенно двинулась вперёд. Визирь прошёл первым, а вот командир гарнизона с разодетым турком едва не столкнулись плечами, желая если не опередить друг друга, то хотя бы не позволить второму захватить первенство.
Скрививший губы Курт спокойно двинулся четвёртым, а следом за ним вошли и мы.
Оказавшись в зале, я на момент замер. Стены помещения были напитаны силой и являлись цельными артефактами, потому Сандала внутрь я не отправлял. И сейчас впервые смотрел на тронный зал султана.
Что сказать — не так часто можно встретить людей, которые настолько любят роскошь. И при этом не наделены чувством прекрасного. Местному правителю не помешала бы серия уроков от тех, кто действительно разбирался в подобном. Но сомневаюсь, что кто-то из подданных рискнул бы озвучить такие слова, смотря ему в лицо.
Пол покрывали многочисленные ковры, уложенные вперемешку со звериными шкурами. Около стен выстроились статуи, среди которых я опознал, как минимум, несколько работ римских скульпторов. А между ними красовались пустые металлические доспехи, тоже служившие своего рода украшением.
На стенах висели картины самого разного формата. От портретов до пейзажей. Где-то справа тихо журчал установленный фонтан, выполненный в виде огромного крокодила, из пасти которого лилась вода. А за спинкой трона, на котором восседал султан, стену закрывало громадное по своим размерам панно, изображающее сцену битвы.