Я - Спартак (СИ) - Рыжебородый Эрик (книга жизни .TXT, .FB2) 📗
К сожалению, в итоге не всё оказалось «гладко», если, конечно, данное слово вообще уместно употреблять в контексте происходящего. Во-первых, пульт возврата всё-таки пропал. Тулий не только не знал в какой момент обронил прибор, но и немного замешкался, кода Сурков прямо спросил про пульт, словно пытаясь придумать подходящий ответ. От Игоря не скрылась нехарактерная задумчивость друга. Во-вторых, Тит оказался серьёзно ранен. Пифон в свою очередь смог поразить противника. А когда Тулий снял доспехи и попросил Игоря помочь выяснилось, что тот, с кем Сурков провёл последнее время, делил переживания и невзгоды, является пусть и не обычным, но роботом, механизмом, созданным людьми, не имеющим собственного мнения и не способного к переживаниям. Тит пытался объяснить, что представления Игоря о киборгах неверны и поверхностны, но тот не слушал, заворожённо глядя, как в ране на спине «друга» виднелись не кости позвоночника и органы, а подвижные металлические элементы, провода, какие-то платы и приборы различных форм, размеров и непонятного предназначения. Изначально рана была не велика, однако, расширилась под воздействием агрессивной среды, да и внутри «организм» робота оказался не приспособлен к попаданию морской воды, соли которой разъедали «ткани» и осаждаясь на «органах» наносили ущерб, постепенно выводя киборга из строя. Без профессионального ремонта XXIII века Тулий был обречён. Максимум, чем мог помочь человек – наложить швы на расходящуюся рану. Традиционный для римской медицины кетгут, представлявший собой скрученные волокна из подслизистого слоя кишок овец, не подходил ввиду недостаточной прочности. Суркову пришлось использовать в качестве шовного материала кольца кольчуги, снятые с нижней части своего доспеха, в результате чего рана выглядела так, словно разорванный лист бумаги вместо того, чтобы по-человечески склеить, соединили по-быстрому скобами с помощью степлера.
- Вроде всё, Тит! Залатал, как смог, - завершив работу произнёс Игорь, - сомнительно, что долго продержится, как-то хлипко получилось.
- Неважно. До полного выхода из строя максимум две недели. Возможно, меньше. Прогноз не достоверный.
Тулий сделал несколько резких движений, проверяя качество «ремонта».
- Приемлемо, Игорь. Под нагрузкой не расходится. Теперь к Спартаку. Надо спешить.
Интересы человека и киборга совпадали, как никогда до этого. Теперь им обоим было важно, как можно скорее завершить своё пребывание в этом времени. Счёт шёл на дни.
- И что ты ему предложишь?
Сурков не видел выхода. Восставшие находились в ловушке, в которую сами себя загнали. Пока мятежники пытались перебраться в Сицилию и ждали помощи от пиратов, легионеры Красса в кратчайшие сроки провели титаническую работу, заблокировав армию Спартака на Регийском полуострове: солдаты вырыли широкий ров длиной более чем в триста стадиев, или пятидесяти пяти километров, тем самым перекрыв перешеек. За рвом римляне выстроили стену. Многие восставшие ошибочно полагали, что данные фортификационные работы носят формальный характер и Марк Лициний Красс затеял их исключительно для того, чтобы чем-то занять своих людей, для сохранения дисциплины и порядка. Однако, оказалось, что укрепления возведены на совесть и представляют реальную угрозу. Мятежники пытались их штурмовать, но безуспешно. Каждый раз неся потери, восставшие отступали. Более того легионеры время от времени делали вылазки, нападая на отдельные отряды спартаковцев, убивая фуражиров, стремясь лишить мятежников и без того скудной провизии, дабы сподвигнуть Спартака на новый, генеральный штурм и окончательно разгромить. Время работало не только против восставших, но и против Красса: из Рима выдвигалась армия Помпея, вернувшегося с легионами из Испании. Ещё немного и славой победителя мятежников придётся делиться!
- Признаю ошибку с киликийскими пиратами и правоту Пифона. Наш единственный шанс – прорвать линию Красса и стремительным маршем идти на восточное, юго-восточное побережье. Взять штурмом Тарент, или лучше Брундизий, тем самым обеспечив безопасную высадку войскам Митридата VI Евпатора. Не сомневаюсь, как только порт будет под нашим контролем, понтийский царь не упустит возможности разгромить Рим и пришлёт войска.
- А мы? Тебе и мне какой с этого прок? – Сурков сплюнул на пол.
- Это ты про временные рамки?
- Да, и не только. Нам же теперь не вернуться домой!
- Заблуждаешься, Игорь! Пары недель достаточно, но надо действовать немедленно! Есть ещё один способ переместиться. Точнее всегда был. Пульт нужен человеку, если тот возвращается один. Такое возможно, поскольку киборг – расходный материал, телохранитель, не более. У меня есть встроенный аналогичный прибор и пока он функционирует! Выполним задачу и по домам. Сначала в XXIII век, а там учёные смогут перенаправить тебя куда пожелаешь.
- Звучит оптимистично! А Вика? Кого вместо неё возьмём? Ведь мальчика именно ты бросил, Тит. Мы пришли втроём и двое вернуться не смогут. Так же ты говорил?
Киборг снова замешкался с ответом. В этот раз Сурков не придал значения задержке, поскольку воочию видел повреждения спутника.
- Обойдёмся без неё, Игорь. Прихватим первого встречного подходящего по массе.
Такой вариант Суркова вполне устраивал. Людям свойственно при близости успеха терять бдительность, прекращать обращать внимание на детали. А ведь в ответах киборга не всё было гладко, но человек слышал только то, что хотел слышать.
***
Этой же ночью восставшие предприняли штурм.
Спартаку не требовались советы Тулия, он и сам не хуже знал ситуацию и понимал важность незамедлительных действий. Впрочем, и выбора особо не было: только атаковать римлян в лоб. Хотя, Спартак не был бы Спартаком, если бы не преподнёс Крассу сюрприз.
Мятежники нанесли одновременно два отвлекающих удара, вынуждая римлян перебросить резервы в места возможных прорывов. Третий же, основной, пришёлся ровно посередине между ними, там, где оборона стала наименее плотной и именно там, где день назад восставшие уже предпринимали попытку штурма. Римляне допустили критический просчёт, не убрав с поля тела погибших мятежников и теперь наступающие бросали в ров не только принесённые с собой ворохи соломы, прутьев, но и тела павших товарищей, стремительно устраняя первую преграду на своём пути. Многие, получив тяжёлые ранения или в неистовом приступе героизма, сами бросались в ров, ценой жизни, спасая остальных. Специально отобранные, наиболее физически сильные бойцы кидали в частокол за рвом тяжёлые копья, впивавшиеся в древесину укрепления и создававшие некое подобие лестниц, по которым лучшие гладиаторы буквально заскакивали наверх, круша легионеров, пытавшихся камнями, дротиками и пилумами мешать заполнению рва. Конечно, практически все смельчаки пали в неравной схватке, дав возможность остальным подобраться к укреплению вплотную. Ганик с Тулием, стоя спина к спине, смогли продержаться дольше всех, до прибытия основной части мятежников, и вскоре волна восставших перекатила через стену, сметая врагов на своём пути.
Сурков шёл если не в первых, то во вторых рядах мятежников. Зубы отбивали дробь, то ли от холода зимней ночи, то ли от страха. Он прекрасно осознавал, что может погибнуть в любой момент. Восставшие предусмотрительно не освещали дорогу факелами, дабы не стать лёгкими мишенями для находящихся на стенах римлян. Тем не менее со стен в наступающих летел практически непрерывный поток дротиков и пулумов. Снятые с повозок и установленные на башнях укрепления карробаллисты и скорпионы посылали в ночную тьму одну тяжёлую стрелу за другой. Вся полевая артиллерия легионов Красса находилась на передней линии защиты, неся незримую смерть мятежникам. По вскрикам, то слева, то справа Игорь понимал, что очередной снаряд нашёл свою жертву. В абсолютной темноте в тело человека неожиданно впивалось лезвие, разрывая плоть на части, и несчастный летел на землю под ноги бегущих рядом людей. От Суркова ничего не зависело, жить или нет решал случай, везение, судьба. И это было по-настоящему страшно. Днём можно попытаться уклониться, прикрыться щитом сверху, спереди или сбоку. А ночью человек беззащитен, он не видит устремившегося к нему снаряда и может лишь надеяться, что стрела скорпиона пролетит мимо или пилум вонзится в щит.
