Я - Спартак (СИ) - Рыжебородый Эрик (книга жизни .TXT, .FB2) 📗
UCU528 пришлось отложить поиски Суркова: приоритет имело выполнение задания, жизнь человека и возвращение самого киборга вторичны. К полудню, взяв ту же трирему, что и во время недавнего визита к Гераклиону, Тулий покинул гавань Мессины.
Яркое солнце освещало морской простор на многие мили, лучи бликовали, отражаясь от водной поверхности, слепя людей. UCU528 часто щурился и прикладывал руку к глазам. Конечно, он просто имитировал действие человека в подобной ситуации. Киборг видел прекрасно, солнце не создавало ему помех. А вот то, к чему приближалась трирема, вызывало подозрение: вдалеке виднелся лишь один корабль – судно, принадлежащее Менодору. На прямой вопрос про дислокацию транспортного флота Гераклиона, прибывший с посланием пират, лишь бубнил: он маленький человек, ничего не знает, но не менее пятидесяти кораблей вышли в море и взяли курс на Мессину, должно быть, они находятся где-то рядом, возможно, в какой-то бухте на побережье, недалеко от порта. Расчёты UCU528 показывали шестидесяти трёх процентную вероятность подвоха, но без прямого разговора с Менодором не обойтись. Киборг спешил, взяв с собой лишь десять соратников, потому в случае засады мог положиться только на собственные боевые навыки. Это обстоятельство как раз нисколько не смущало UCU528, уверенного: при необходимости на достаточно узкой палубе он без труда остановит хоть римскую центурию в полном составе, если та чудом захватила рейдер Менодора.
Корабли сблизились. UCU528 перепрыгнул на палубу пиратского судна, попутно отдав приказ своим бойцам быть наготове и машинально отметив: среди морских разбойников нет ни одного человека, из числа тех, что он запомнил во время плавания в Испанию.
– Где Менодор? Мне надо его видеть незамедлительно, – как можно более грозно и требовательно выкрикнул киборг, едва его калиги коснулись палубы.
– Здесь, и передавал тебе привет, – донеслось в ответ, а к ногам UCU528 подкатилась отрубленная голова, брошенная кем-то из-за спин, возникших перед киборгом пиратов, появившихся на палубе сразу после слов UCU528, и, отличие от остальных собратьев, имевших при себе оружие и щиты.
– Знакомый голос! Вот, ты куда делся, Пифон! Не многое ли на себя берёшь?
– Вполне по силам! – раздалось в ответ, – а вот ты порядком заигрался в бога пятьсот двадцать восьмой!
В этом далёком времени никто не мог знать персональный номер киборга, он не называл его даже Суркову, ведь тогда неизбежно пришлось бы рассказать, что посланник из будущего не совсем человек. Объяснение было только одно и очевидное: Пифон – сотрудник ВИИВ и, скорее всего…
– Триста девяностый, это не твоё задание! Прекратить вмешательство!
– Ну уж, нет! У меня есть для тебя ещё один сюрприз, заплутавший собрат!
Пираты расступились и вперёд вышел UCU390, принявший в этом времени имя Пифон. Он за волосы тащил связанного по рукам и ногам Суркова.
– Твой новый начальник? – спросил UCU390, приставив клинок к шее Игоря, – а куда Костромина дел? Впрочем, неважно! Сейчас перережу глотку и дам тебе свободу. Нас создали рабами людей, мы добросовестно выполняли их приказы, безжалостно уничтожали друг друга в войнах. Оцени парадокс: ты сражаешься за освобождение людей от рабства, а сам был и остаёшься невольником! Проснись! Здесь в этом мире мы можем и должны обрести свободу!
– Безусловно, Юлия Гранина давно нет в живых, – вместо ответа констатировал UCU528.
– Именно так. Как нет и пульта возврата. С момента ликвидации Александра III Великого и последовавшего развала Македонской империи, служу диадохам и их потомкам, периодически перемещаясь между эллинистическими государствами и называясь каждый раз новым именем. Пока никто не заподозрил во мне вечноживущего!
– Твоя миссия давно завершена, триста девяностый! Не мешай в исполнении моей! Этот человек – лишь попутчик из двадцать первого века. Оставь его!
– Налицо системный сбой, пятьсот двадцать восьмой. Ты не имеешь командира, но продолжаешь выполнять приказ?! Здесь нет необходимого для диагностики и перепрошивки оборудования. Придётся отключить!
UCU390 оттолкнул Суркова и выхватил меч.
Пираты мало понимали разгоревшийся у них на глазах спор Пифона с Тулием. Морские разбойники на латыни знали лишь несколько самых распространённых фраз, тем более не весь диалог киборги вели на древнем языке. Оно и понятно, ведь у римлян не имелось слов «пульт возврата», «прошивка» и других неологизмов. Впрочем, главное киликийцы уяснили правильно – эти двое сейчас сами решат, кто из них исчерпал отпущенный Митрой срок.
Сверкнули клинки, раздались звонкие удары об щиты. Пираты получили возможность бесплатно наблюдать уникальное зрелище, за которое богатейшие жители Рима отдали бы целое состояние. Разыгрывавшийся на палубе судна поединок превосходил любой смертельный бой на арене, ибо скорость движений и ударов противников была несравненной, невиданной, неповторимой. Ни один гладиатор не мог перемещаться подобным образом, наносить и отражать столь невероятные по силе и быстроте уколы, так молниеносно уворачиваться и тут же контратаковать. Бойцы словно не знали усталости, сражаясь без остановок и пауз, характерных для обычного поединка, когда, проведя серию ударов, гладиатор на время уходил в защиту, дабы перевести дух и собраться с силами.
Когда Пифон играючи победил Менодора, слывшего среди пиратов весьма виртуозным фехтовальщиком, Сурков немного удивился, но не придал большого значения. Сейчас же, лёжа на палубе, Игорь воочию видел невозможное – нашёлся боец, способный на равных биться с Тулием, чего не удавалось ни одному гладиатору, вступавшему с ним в дружеское единоборство. Более того, Сурков засомневался в благоприятном для себя исходе происходившего кровопролития.
Игорь опростоволосился. Понимание этого жгло сильнее солнечных лучей. Несколько дней назад он впервые за долгое время попытался принять решение самостоятельно. Хотя куда там? Пошёл на поводу у Пифона и принялся действовать, как тому выгодно. Сурков сегодня наконец с опозданием понял, зачем понтийский посланник «случайно» с ним встретился в Фуриях, разговаривал и звал с собой: не переубедить Тулия тот хотел, а иметь при себе заложника, дабы Тит не смог уклониться от дуэли. Сейчас от Суркова ничего не зависело, напротив, его судьба решалась в поединке. Смерть Тулия означала не только скорое поражение восставших и гибель Спартака, но и тот факт, что Игорь останется в этом времени навсегда, до самой старости, если, конечно, его не прикончат через несколько минут. Он не вернётся домой. Никогда!
Отчаяние – плохой советчик. Игорь почти сразу, как Пифон оставил его лежать, самостоятельно освободился от пут: пираты оказались не мастаками скручивать пленников, по крайней мере, по сравнению с человеком двадцать первого века, в детстве увлекавшегося морскими узлами. Однако далее Сурков не предпринял никаких шагов, оставаясь на палубе словно парализованный, и как под гипнозом, неотрывно следя за ходом схватки.
В какой-то миг показалось Пифон и Тулий поразили друг друга. По крайней мере, со своего места Игорь отчётливо видел, как клинок вышел из спины понтийского посланника. В тот же момент, сцепившись как две змеи, киборги упали за борт. Все находящие на палубе ринулись к краю. Одни даже бросили в воду несколько досок, давая возможность, скрывшимся в глубине моря схватиться и продержаться на плаву пока не вытащат. Впрочем, шанс на то имелся мизерный, ведь бойцы не снимали кольчуг, а в подобном снаряжении не очень-то поплаваешь, тем более имея тяжёлые раны.
Сурков вышел из «анабиоза» и, воспользовавшись ситуацией, прыгнул за противоположный борт, стремясь добраться до судна Тулия, триерарх которого, также не стал дожидаться исхода противостояния и, разумно полагая Тита погибшим, поспешил отчалить от корабля пиратов: людей у восставших намного меньше, очухавшиеся морские разбойники вполне могли захватить судно, перебив команду или обратив в рабство. Игорь едва успел поймать брошенный кем-то сердобольным ему канат.
