Сокровища чистого разума - Панов Вадим Юрьевич (бесплатные серии книг .txt) 📗
– При чём тут бронекорда? – не понял Олли.
– Другого способа добраться до Камнегрядки нет, – развёл руками Эзра. – Аэроплан не долетит, цеппеля у меня нет, пешком не дойдёте.
И потому он отдаст подставившим его инопланетникам прекрасную машину. Вот это и называется быть другом.
– Я строил бронекорду в подарок, – тихо произнёс Гатов.
– Я понял и оценил, – улыбнулся Кедо. И потрепал расстроенного учёного по плечу: – Но обстоятельства складываются так, что я оставлю себе лишь чертежи и твои удивительные находки.
Спорить было бессмысленно и глупо, отказываться – тем паче. Обстоятельства действительно складывались, и Павлу оставалось лишь поблагодарить щедрого хозяина:
– Спасибо.
Но с благодарностями, как выяснилось через секунду, он поторопился.
– Ещё я сделаю вам губернаторский пропуск, который, надеюсь, позволит без проблем добраться до границ Трибердии, – сообщил Эзра, деловито вычищая чашу. – Но больше, к сожалению, ничем помочь не могу.
– Мы не рассчитывали и на это.
– Для чего ещё нужны друзья? – вновь улыбнулся Эзра.
Гатов помолчал, после чего посмотрел старику в глаза и очень серьёзно произнёс:
– Для меня большая честь слышать от вас эти слова, профессор.
– Успокойся.
А Мерса неожиданно подумал, что с высоты своего возраста Кедо видит в них не столько друзей, сколько детей. Мальчишек, чуть постарше пацанят, обучающихся в его школе и мастерских. И потому старик не сильно ругал троицу за драку в борделе. И потому поручился за них. И потому добудет пропуск. И отдаст бронекорду, которая – об этом Мерса знал точно – Кедо отчаянно нравилась.
Старик видел в них детей и помогал так, как должен помогать отец: не задумываясь, отдавая всё, что может отдать.
Если шпеевские представители Омута появлялись в столицах провинций с опаской, вели себя предельно вежливо и считали часы до отхода обратного поезда или цеппеля, то свободяне и вовсе обходили большие города стороной. Даже те из них, кто заключил договор с губернатором. Даже самые тупые, умеющие только одно – убивать, – даже они предпочитали не лезть на рожон. Почему? Потому что во время всех без исключения «горячих» фаз менсалийской гражданской войны именно «свободные сотни» становились источником неприятностей и предательств. Стоило центральной власти продемонстрировать хотя бы намёк на слабость, как свободяне молниеносно открывали сезон мародёрства и насилия, превращаясь из плохо воспитанных боевиков в неуправляемых зверей. Губернаторы прекрасно помнили историю Константина Пежийского – его подняли на штыки скопившиеся в столице «союзники», и печальный финал Льва Мритского, в походе получившего удар в спину от перекупленных Вениамином свободян. Эти и многие другие примеры давно стали хрестоматийными, и потому трибердийская полевая жандармерия бесцеремонно вешала любого «революционера», осмелившегося ступить в черту города. И потому следующие важные переговоры Удава и Закорючки состоялись всё за тем же крайним столиком «Кривого пути», однако на этот раз ужин оказался проще: свинина, жареные овощи и пиво – баловать свободянина деликатесами бандиты не собирались.
– Приятно познакомиться, – по привычке бросил Удав ничего не значащую фразу.
На чужой территории посланники Клячика старались вести себя вежливо и того же требовали от чужаков в Шпееве, однако сотник Авабр оказался дремучей и скандальной скотиной, совершенно не оценившей лицемерной манерности собеседника.
– Не верю!
– То есть? – растерялся Удав.
– В буквальном смысле, – отрезал сотник. – Не верю, что вам, ребята, приятно со мной знакомиться.
Предводитель «Сектора Правды» оказался хлипким и низеньким субъектом, и было совершенно неясно, как его тоненькие ножки выдерживали груз непомерного апломба. Наверное, от этой тяжести они и скривились, создавая впечатление, что Авабр – потомственный кавалерист.
Сопровождал же чернявого сотника высокий и худой мужчина, отчаянно походящий на ожившую деревянную куклу. Жесты «марионетки» иногда казались забавными, но Удав и Закорючка повидали на своем веку достаточно бойцов, чтобы оценить исходящую от длинного опасность.
– Вы, ребята, приехали в Триберди не для того, чтобы комплиментами сыпать.
– Предлагаешь сразу перейти к делам? – осведомился Удав, без восторга изучая слегка пережаренное мясо.
– Естественно, предлагаю, столичные мальчики. Моё время дорого.
– Больше нас так не называй, – серьёзно попросил Закорючка. – То есть «столичный» ещё туда-сюда, но мальчиком я перестал быть давным-давно.
– А вы докажите, что это не так, – прищурился Авабр.
Он не нарывался на скандал, он сам по себе был ходячим скандалом и вести себя иначе попросту не умел. Бандитам доводилось общаться с подобными типами, и только поэтому им удалось сохранить хладнокровие.
– Так получилось, что наш босс, господин Клячик, разыскивает одного человека… – О причине поиска шпеевцы решили умолчать, не желали веселить неудачами великого Уру мелкого головореза с окраины Менсалы. – И ещё так получилось, что рожу этого человека ты расклеиваешь на всех столбах Триберди.
– Я не расклеиваю, а ищу, – недовольно поправил бандита Авабр. Чувствовалось, что бордельное побоище сильно его задело. – Я поставил на уши всех осведомителей и объявил награду.
– Да-да, мы знаем.
– Слышу иронию в голосе. – Сотник зло прищурился.
– Это не ирония, а сожаление, что у вас до сих пор ничего не вышло, – округлил глаза Удав. – Но мы, так уж получилось, можем помочь.
Бандиты предполагали, что чернявый сразу же ухватится за предложение, но ошиблись.
– Почему вы всё время повторяете эту присказку? – поинтересовался Авабр, почёсывая грудь.
– У нас, столичных мальчиков, так принято.
– Твоему другу это обращение не понравилось.
– В отличие от него, я плевал на обращение, мне нужен результат.
А вот это заявление произвело на сотника куда большее впечатление, чем скрытая угроза от Закорючки.
– Какого результата ты ждёшь от нашей встречи?
– Ты ищешь троих, мы – одного, – объяснил Удав. – Ты не знаешь, где они, а мы знаем, но у нас нет сил, чтобы решить проблему. Предлагаю договориться к полному взаимному удовольствию.
– Мне двоих – вам одного?
– Да.
– Что вы сделаете со своей долей?
– Ловкачу будет очень плохо, – пообещал Закорючка.
И его веский ответ стал для Авабра последней каплей:
– По рукам! Где они прячутся?
– В Паровой Помойке.
– Дерьмо. – Это было первое и последнее слово, которое марионетка произнёс за все переговоры.
А у чернявого сотника просто вытянулось лицо.
– Вы в курсе трибердийских реалий? – кисло осведомился он, меланхолично потыкав вилкой в свиную отбивную.
– Мы знаем, что Эзра Кедо – любимчик губернатора, – подтвердил Удав. – Если ты об этом.
– Не просто любимчик, – вздохнул Авабр. – Ходят слухи, что Эзра учил маленького губернатора математике, а теперь учит следующего маленького губернатора. И если мы что-нибудь сделаем старику, то нам животы распилят и заставят сожрать собственные кишки.
– Я знаю фокусы поинтереснее.
– Может быть, и знаешь, но с тобой сделают именно это.
Потенциальными деловыми партнёрами на глазах овладевало глухое уныние, и поэтому бандиты поспешили выложить заготовленные аргументы.
– У нас есть план, – брякнул Удав.
– Догадываюсь какой: вы тут нагадите и сбежите в Шпеев, а я останусь разгребать дерьмо.
– Абсолютно другой, – шевельнул пальцами бандит. – Тебе понравится.
– Я весь внимание. – Однако энтузиазма в голосе сотника не прибавилось.
Он очень хотел расплатиться за унижение, но при этом – остаться в живых.
– Ты забыл, на кого мы работаем, Авабр, ты забыл, что Уру Клячик – это почти половина поступающего на Менсалу оружия. – На самом деле меньше, но Закорючка умел говорить веско, и сотник «проглотил» информацию. – Господин Клячик ведёт серьёзные дела с губернатором, и Эзра об этом знает. Поэтому мы просто заявимся на Паровую Помойку, обрисуем ситуацию, попросим выдать обидчиков, услышим в ответ, что эти трое уехали, поблагодарим старика и уйдём.
