Пламя и пепел (СИ) - Ружинская Марина "Mockingbird0406" (читать книги бесплатно полностью txt) 📗
— После войны научишься, — ответила графиня и почувствовала, будто в сердце снова вошла раскалённая иглой. Ей было так страшно думать о будущем. Особенно после того, что случилось. — У меня на тебя большие планы. Война кончится, Эрхон обретёт независимость, Ильзе станет королевой, и, хочешь ты этого или нет, тебе придётся выйти замуж за Аццо. Это уже почти официальная договорённость, — добавила Эльжбета с улыбкой. Она понимала: Вибек наверняка будет против такого союза, дочери не хотелось всей этой роскоши или высокого положения в обществе, она много раз говорила и матери, и отцу, что хочет всю жизнь служить, даже возможно за границей… Но пока это было невозможно — Кюгелю нужна наследница, а у Вибек не было ни сестёр, ни братьев, и кроме неё править замком в будущем будет некому.
— Ладно, — тихим голосом сказала Вибек. — Ты ж ведь знаешь, как я не хочу замуж… — Графине показалось, что дочь усмехнулась.
— Я понимаю, — ответила Эльжбета устало. — И я в своё время не хотела и не планировала, пока Войцеха не отреклась от правления. Власть перешла в мои руки, а вместе с властью — определённые обязанности, долг. — Графиня задумалась. — Ты — единственная наследница, и кроме как тебе некому больше продолжать род. Так уж получилось, к великому сожалению. — Графине было действительно жаль. Понимая, что ей придётся неволить дочь, она чувствовала себя отвратительно. Но долг есть долг, и к нему у Эльжбеты было особое отношение. Раз уж в этой ситуации невозможно заключить какой-то иной договор, значит, остаётся выполнять долг. Дочь, кажется, это понимала, хотя Эльжбета видела и чувствовала, как ей не хочется такой жизни. Вибек была не из тех, кто готов смириться с судьбой. Она всегда ставила свободу выше всего другого, но сейчас словно принимала свою участь как должное, будто бы внутри неё что-то сломалось.
— Но это ведь не помешает мне научиться стрелять? — Вибек усмехнулась — она всегда искала во всём позитивные стороны. — Я, конечно, вряд ли смогу научиться так же, как отец. Я горжусь им.
— Он так хотел, чтобы всё это кончилось, — горько и нервно усмехнулась Эльжбета, чувствуя, что ей не хватает воздуха. Да, может быть, такая смерть — повод для гордости, но какой ценой… Эльжбете было больно, невыносимо горько и страшно принимать это. Мир в мгновение утратил прежние краски и свет, стал серым, холодным, пустым. Не хотелось думать ни о гордости, ни о героизме, не хотелось вспоминать о вчерашнем вообще. Но забыть, словно страшных сон, этого уже не удастся.
Эльжбета попыталась улыбнуться и подняла голову к небу, чтобы не разрыдаться от нахлынувших чувств. Вибек подошла к матери и обняла её так крепко, что хрустнули кости. Сейчас она была единственным человеком, кто хоть немного понимал Эльжбету. Графиня могла бы и выговориться ей, но грузить её не хотелось, ей самой было ничуть не легче. Подруг, с которыми можно было поговорить по душам, у Эльжбеты не было, а сестра была далеко.
Сейчас графиня была одна наедине со своей бедой, которая для государства и войны — мелочь, а для неё — катастрофа. Но хоть Вибек жива и здорова, и на том спасибо.
— И всё действительно кончилось. Только для него, правда. — Успокоившись, Эльжбета снова нервно усмехнулась.
Они простояли так ещё минут пять, молча смотря, как солнце медленно поднимается над уставшей землёй. Потом вместе отправились к замку, Вибек встретила герцогиню Корхонен, и они ушли куда-то вдвоём. Эльжбета была рада, что хоть у дочери есть кто-то близкий и понимающий. А самой ей сейчас лучше побыть одной, привести в порядок мысли, понять, что делать дальше.
И когда она уже почти дошла, ей встретилась леди Ильзе.
— Доброе утро, миледи. — Эльжбета старалась говорить бодро и спокойно, будто бы всё было в порядке, и утро было действительно добрым. Не заметить сюзеренку она не могла — это было бы просто невежливо.
— Здравствуйте, ваше сиятельство, у меня для вас новости, — ответила леди Штакельберг сосредоточенным голосом. Она смотрела не на собеседницу, а куда-то вдаль, словно пыталась разглядеть что-то или наблюдала за чем-то, хотя там была просто сине-белая даль и шатры. При этом девушка постоянно теребила браслет, состоящий из алых камушков в тон платью. Алый был общим геральдическим цветом Штакельбергов и Кюгелей.
— Я внимательно вас слушаю, — сказала Эльжбета заинтересованным тоном и кивнула, отведя взгляд.
— У Мёллендорфа, который должен был штурмовать Сингх в начале июля, возникли проблемы с восставшими ветианцами. В лагере — беспорядки, осаждённые замки не думают сдаваться, потому у него просто нет времени и людей для того, чтобы заниматься этим. — Ильзе покачала головой. — Поэтому Сингх берём мы. Мне нужна половина ваших людей. Ваши дипломатические навыки нам всё ещё пригодятся. И со второй половиной вы отправляетесь предлагать наши условия Ямакава. Если не выйдет — ждите нас, и мы вместе возьмём город осадой.
Услышав про осаду, графиня было хотела возразить, памятуя о том, какой выматывающей была осада Мурасаки, но промолчала. Сейчас спорить с миледи не было никаких сил и желания.
— Хорошо, — кивнула Эльжбета с грустной улыбкой. — Я сделаю всё возможное, миледи.
— Вот и прекрасно. Завтра после обеда будет военный совет, где уже решим, когда и как всё это должно произойти, — улыбнулась Ильзе и заправила светлую прядь за ухо. — Во вчерашней битве мы потеряли довольно много людей. — Она попрощалась с Эльжбетой и удалилась в замок.
Эльжбета усмехнулась. Беда не приходит, когда ты ждёшь её. Беда всегда приходит неожиданно, нанося удар ножом в спину. Она напоминает о себе после всякого счастья, будто бы желая испытать на прочность, преподать новый жизненный урок. И ожидать её порой страшнее, чем испытывать. Вот только в этот раз беду не ожидал никто…
Наконец графиня вернулась в свои покои, переоделась в ночную сорочку, завернулась в одеяло и забылась долгим, тяжёлым сном. Ей ничего не снилось. Проснулась она только под вечер, по-прежнему ощущая себя уставшей. Эльжбета бы с радостью проспала ещё дольше, хоть это наверняка не дало бы никаких результатов. Да и спать дальше в холодной и жёсткой постели не представлялось возможным — Эльжбета должна была снова выйти к реке и помолиться.
Графиня прислонила руку к царапине на щеке. Ей так не хотелось идти туда опять.
Следующая ночь и следующий день прошли едва ли лучше. Лишь военный совет помог привести в порядок мысли и заставил Эльжбету немного развеяться, хотя и прошёл отчасти как в тумане. Со взятием Сингха решили особенно не тянуть, но и не торопиться. Ульрика Рихтер предложила брать его в конце июля-начале августа. Примерно в то же время Эльжбета должна была отправиться в Ямакава. Подчинить его — задача не из лёгких, местная графиня и её люди отличались воинственностью и упрямством. Хотя в Ауксинисе и не с такими приходилось иметь дело.
Весь военный совет Ильзе, сидевшая во главе стола, то и дело подбрасывала перед собой Воронёный клинок. Она чувствовала себя с ним всесильной и стремилась показывать эту силу всем присутствующим. Кинжал и вправду был красив. По сравнению с ним тот самый клинок Эльжбеты, привезённый отцом из Варноса, выглядел довольно бедно и просто, хотя и был сделан талантливым и известным оружейником. Графиня никогда не видела подобных Воронёному клинку с роду. Только слышала, и не особо много, так как магией не интересовалась.
Было видно, что саму Ильзе слегка раздражали её вассалы, хотя она старалась улыбаться. А ей всё время улыбалась герцогиня Генрика. Эльжбета очень близко дружила с её матерью, Магдаленой. С ней они рука об руку прошли войну с Ауксинисом, часто встречались и общались и после неё. Старшая герцогиня Корхонен была доброй, отзывчивой и почти до безрассудства смелой и самоотверженной. Будь Магдалена рядом с Эльжбетой и сейчас, она бы поняла её, поддержала, они бы справились вместе. Но её не было. И не будет уже никогда.
Военный совет завершился спустя два часа и оказался на удивление выматывающим. Как только Ильзе объявила, что все свободны, зал опустел очень быстро. Буквально через пять минут присутствующие покинули его. Казалось, все торопились на какое-то мероприятие, которое проводилось раз в столетие и которое не желательно было пропускать. На самом деле все просто рвались в свои шатры или предоставленные покои, подальше от суеты, холода и своей леди.
