Восточная война (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич (читать книги онлайн полностью без регистрации txt) 📗
Мгновение. И что-то ударило его лошадь в круп, от чего она просела назад и жалобно заржала. Парой секунд спустя так и вообще – завалилась на бок, не удержавшись на ногах.
Старик взмахнул руками и рухнул навзничь, вываливаясь из седла. И только чудом избежал падения сверху лошади, грозящей придавить ему как минимум ногу. Но повезло. Она попыталась устоять. Дернулась. Рванулась. И почти даже смогли. Однако снова завалилась на бок. К счастью, чуть в стороне…
Дирижабль улетел, оставив после себя массу убитых, раненых и страшную, ничем не передаваемую, поистине тотальную деморализацию. Наступление корпуса было сорвано. На самом деле убитых и раненых было не так, чтобы и много. Да – ощутимо. Но в обычных условиях корпус смог бы продолжить наступление. Сейчас же люди были перепуганы до самой крайности. Вчерашние крестьяне… они психологически были не готовы к таким испытаниям…
[1] Дюралюминий был изобретен в Германии в 1903 году (сплав алюминия с 4% меди), в 1909 году началось его промышленное производство. В этом варианте истории Император уже в 1896 году поставил первый алюминиевый завод, который сразу выпускал дюралюминий, причем сразу – высокопрочный, цинк-магниевый.
[2] Выпуск деформируемых магниевых сплавов (цинково-алюминиевых) начался в 1898 году на крошечном заводе для нужд дирижаблестроения.
[3] Удельная теплота парообразования рабочего тела в 539 раз меньше, чем у воды; КПД на 20-25% выше чем у аналогичных, работающих на воде; удельная масса порядка 1,2-1,5 кг на лошадиную силу, то есть, на уровне ДВС. Проблема в существенных проблемах с эксплуатацией аммиака как рабочего тела.
[4] Флюгер-газ – название, придуманное Императором для этой смеси. Примерный состав: 20% пропилена, 25% метана, 16% этана, 13% этилена, 13% бутилена, 5% водорода и 2% прочих газов. В оригинальной истории такое топливо применял LZ-127, что позволило на нем кардинально поднять дальности при сохранении грузоподъемности.
[5] Бодрюш – материал, изготавливаемый из кишок крупного рогатого скота. Отличается повышенной газонепроницаемостью.
[6] Флешетты конструктивно применялись аналогичные тем, которые использовали в Германии в ходе Первой Мировой войны. Их конструкция была самой удачной и оптимальной, о чем Император когда-то слышал, прекрасно представляя ее себе.
[7] Флешетты массой 25 грамм сброшенные с 2000 м достигали у земли порядка 380-390 Дж кинетической энергии (при достижении скорости порядка 174-180 м/с (194 м/с без учета сопротивления воздуха)). То есть, при диаметре 1 см обладали чуть большей убойностью, чем у пули пистолета Макарова пущенной в упор (9 мм диаметром при 300Дж).
Часть 2. Глава 7
Глава 7
1904 год, 20-21 мая, севернее Ляо-Ян
На юге маршал Нодзи пытался восстановить боеспособность совершенно деморализованного корпуса. Все-таки первый авиационный налет – это не шутки в психологическом плане. Тем более такой! Цеппелин «отбомбился», сбросив на проходе на маршевые колонны южного корпуса порядка тридцати тонн флешетт[1]. За раз. Менее чем за полчаса, имея для того достаточную скорость хода.
Однако командир цепеллина не стал сразу возвращаться на базу. Он решил провести разведку. Точнее Жюль Верна прокатить над панорамой вражеской армии, находящейся в движении, да прочим корреспондентам позволив все заснять на фото и кинокамеры. Ну и глянуть. Мало ли что еще они упустили?
Так и оказалось.
Маршал Нодзи специально совершал обход слишком близко к позициям русских, чтобы их сумели заметить. Сначала с воздушных шаров, что постоянно висели над позициями Ренненкампфа. А потом уже и разъездами подтвердить наблюдение. По замыслу маршала Оямы, эти силы выглядели приманкой. Для борьбы с ними русские должны были бросить все свои резервы, если они у них, конечно имелись. Или даже снять часть войск с основных позиций, дабы не допустить флангового охвата.
А тем временем севернее продвигалось два облегченных корпуса генерала Ноги и Оку по куда большей дуге. Их задачей был проход к КВЖД в стороне от Ляо-Яна с занятием там обороны. И держаться, как от желающих прорваться с юга русских, так и от деблокирующих группировок, если Ренненкампф вдруг решиться.
Но получилось то, что получилось.
С цеппелина их заметили. Подлетев ближе распознали. И передали по небольшой радиостанции сведения в Ляо-Ян. Случайность. Чистая случайность, что опиралась на личную инициативу командира дирижабля и желание того покрасоваться. Но случилось то, что случилось. Два японских корпуса оказались вскрыты и обнаружены, несмотря на все предпринимаемые ими усилиями. Дирижабль по ним бы «отбомбился», срывая маршевый переход. Но, увы, флешетты кончились. Требовалось возвращаться на базу и вручную загружать новую партию. Все тридцать тонн в контейнерах…
Ренненкампф отреагировал молниеносно.
Загрузил два полка на поезда и отправил их при поддержке бронепоезда и двух артиллерийских поездов задержать японцев. Поэтому, когда корпус Ноги практически вышел к КВЖД – его уже ждали. Причем не у самой железнодорожной насыпи, а выдвинувшись вперед. К сопкам. На которых и заняли оборону.
Японцы провели разведку боем и, выявив малочисленного противника, да еще и плохо окопавшегося, перешли в общее наступление. Обычным образом. Как их обучали немцы. То есть, подходили к полю боя походными колоннами. Потом потихоньку эволюционируя в плане формации, сближаться с противником. Накапливаться на первой стрелковой позиции в полутора-двух километрах от неприятеля. Откуда, ведя огонь на подавление из ручного стрелкового оружия, сближались и занимали вторую стрелковую позицию метрах в трехстах-пятистах. И уже оттуда, густыми цепями, рывком неслись в штыковую атаку. Но что-то опять пошло не так… опять… в этой войне у японцев это уже стало обычным делом. Настолько, что даже и не удивляло…
Полковник Деникин лежал на вершине холма и вглядывался в наступающего противника. Само собой, не просто так, а с помощью бинокля. По-хорошему, место его было не тут, а на обратном склоне холма в импровизированном штабе его полка, который выдвинули вперед. В то время как второй находился в резерве, энергично окапываясь на подступах к железнодорожной насыпи и формируя вторую линию обороны.
Было страшно.
Очень страшно.
У Деникина под рукой был всего полк, а в поле перед ним развернулось полков пять. И, судя по разведданным, это только начало. Ибо где-то там бродило от трех до пяти дивизий или около того. Все это выглядело глупой жертвой, если бы не одно «но». Два артиллерийских поезда. Бронепоезд, который также пришел, да, вещь хорошая. Но он не обладал «длинной рукой». Вблизи – смерть всему живому. Вон сколько орудий и пулеметов. Артиллерийские же поезда, подошедшие без лишней помпы в конце апреля, олицетворяли собой надежду. Шанс. Будущее.
Ничего хитрого и сильно сложного в них не было, хотя Император любил и такое. Просто открыто расположенные 127-мм морские пушки, расположенные на поворотных станках с круговым вращением и большими углами возвышения. На каждой платформе располагалось по паре орудий. А чтобы пути не портились и с рельсов состав не срывало, орудия оснащались дульным тормозом-компенсатором. И это того стоило, так как время приведения батареи к бою теперь не превышало минуты. А потом столь же быстро можно было сорваться и уйти, выходя из-под возможного контрбатарейного огня. В каждом таком составе было по дюжине пятидюймовок. То есть, считай полноценный дивизион. Да с сюрпризом: Николай Александрович решился отправить на фронт партию опытных боеприпасов. Слишком уж там горячо было. Это были новые шрапнели. Как и прежде диафрагменные. Только теперь вышибной заряд был усилен, а вместо круглых свинцовых шариков, внутри снаряда в три слоя лежали кованные стальные стрелки. Этакие маленькие флешетты, напоминавшие своим видом то, что использовали в 37-мм гранатомете, только покрупнее и потяжелее. Стрелки вместо шариков само по себе хорошо, так как скорость теряют не так быстро, да и дешевле, ибо свинец – дорогой металл. Но важным было и другое. Император стремился максимизировать не столько летальность такого оружия, сколько всемерно увеличить количество раненых. Ведь каждый раненый – это обуза. Каждый раненый – это беда. Каждый раненый - это лишние расходы, перегруженный тыл и деморализация. Так что убойность этих шрапнельных компонентов была может и не самая высокая, но в старый добрый пятидюймовый снаряд их теперь влезало очень много, намного больше чем раньше. А значит и покрытие площадей получалась куда как гуще.
