Одиночество жреца богини Лу (СИ) - Якубович Александр (серии книг читать бесплатно TXT) 📗
Судя по моим наблюдениям, простые мужчины не слишком рвались за косами — почти у всех была обычная косичка у правого виска, и больше ничего. Они жили и работали как простые люди. А вот наличие множества косичек указывало на то, что перед тобой или герой войны, или представитель знати. Максимальным шиком считалось заплести всю голову целиком, а потом собрать результат в большой высокий хвост на затылке. Причем число косичек должно было достигать не менее полусотни. Такие воины имели право перехватить свою прическу золотым кольцом — аналогом клерийской золотой нити. Вот только в Клерии это было доступно только королю и высшим аристократам, а тут, в Ламхитане, этого мог добиться любой желающий.
Была в Ламхитане и многочисленная каста рабов, которые сновали по улицам Парты и отсвечивали гладкими бритыми головами.
Человека могли лишить волос и загнать в кабалу за долги, либо за серьезный проступок: воровство, поклеп, умышленную порчу чужого имущества. Убийц, обычно, сразу же обезглавливали — тут с этим был разговор короткий.
На каждый проступок назначался свой срок рабства, после которого житель восстанавливался в гражданских правах и мог идти на все четыре стороны. Говорили, что были в Ламхитане и профессиональные рабы — по сути, слуги — которые попали к приличным хозяевам и решили остаться работать у тех за жалование. Такие люди просто коротко стриглись: их прическа не должна была быть длиннее трех пальцев в ширину. Это означало, что человек — вольный, но находится в добровольном услужении.
Конечно же, права носить косичку Пала слуги лишались, но вот среди них было преогромное количество почитателей Софа, что отмечалось специально для этого отращиваемой слева прядкой. Чаще всего такие люди были домоправителями, распорядителями, помощниками в купеческих домах и так далее.
Впрочем, с вельможами тут все было намного проще, чем в Клерии с ее двойной системой малого и большого круга знати, которая еще и разделялась по признаку владения землей.
Тут было всего массовых три титула: панарх, парх и арх. Из числа последних, на общем совете знати Ламхитана, избирался Верховный Арх — пожизненный правитель государства. Как именно выбирался Верховный Арх было неизвестно, но, я подозреваю, значение имели, в первую очередь, деньги и подвиги рода, то есть банальное влияние внутри страны. Сын Верховного Арха мог выдвинуть свою кандидатуру в качестве преемника отца, и если собрание знати одобряло это выдвижение, на некоторое время в государстве устанавливалась династия.
Верховный Арх мог быть смещен со своей должности, но процедура, как я понял, была крайне запутанной и должно было быть выполнено масса условий для того, чтобы объявить правителю «импичмент». Так что для полной смены власти было проще дождаться смерти правителя Ламхитана, либо же его немощности — глубокие старики, неспособные держать меч или копье, отстранялись от управления государством и отправлялись на почетную «пенсию».
Еще один нюанс: при принятии власти Верховный Арх лишался имени — к нему начинали обращаться просто Верховный Арх, Верховный или Правитель — так он показывал свою преданность государству и устоям Ламхитана.
Я прокручивал всю эту информацию в голове по пути на территорию дворца.
Так как Парта не была стеснена кольцами крепостных стен, то и разгуляться Верховным Архам и прочей знати было где. Когда мы с де Гранжами выбрались наружу, я почувствовал волну зависти, которая захлестнула Бренарда: его крайне нетипичное по Клерийским меркам поместье с садом и аллеями выглядело, на фоне дворцового комплекса Парты, как сарай рядом с небоскребом.
Вокруг нас раскинулся огромный двор комплекса, который по размерам был похож на футбольное поле. Прибыли мы сюда по широкой аллее, на которой легко могло разминуться четыре повозки или пройти кавалькада из восьми всадников в ряд. Сама аллея была уложена красноватым мрамором с белыми прожилками, а откосы — просыпаны мраморной крошкой. Вдоль дороги ровными рядами возвышались какие-то южные хвойные деревья, очень похожие то ли на туи, то ли еще на какие кипарисовые, которые не слишком боятся прямого солнечного света и даже в моем родном мире произрастают в южных странах. Сам дворцовый комплекс состоял из нескольких зданий, но сейчас мы видели лишь фасад самого дворца — высокого мраморного строения, в котором я насчитал как минимум пять этажей. А с учетом того, что потолки тут достигали, временами, десятка метров, эта махина выглядела крайне внушительно.
Впрочем, долго глазеть нам не позволили: стражники, которые приняли нас на причале, быстро сдали посольские тела на поруки местной охране и, будто их тут и не было, быстро-быстро двинулись прочь с территории дворца.
Нас же пятерых опять взяли в кольцо — на этот раз люди в начищенных до блеска кольчугах тонкой работы, таких же дорогих, но легких подкольчужниках и открытых шлемах. У каждого в руках было обычное по размерам и форме, но дорого выделанное копье, и короткое гладиусо-мачете на поясе.
Я уже подумал, что сейчас нас опять будут «этапировать», но тут из-за спин бойцов вынырнул невысокий мужчина в просторных легких одеждах и с несколькими косичками над правым ухом, перехваченными синей нитью Софа.
— Уважаемые послы, рад приветствовать вас на земле Ламхитана, — сказал мужчина на чистейшем клерийском и я мигом смекнул, что косы он получил, скорее всего, за изучение иностранных языков, — меня зовут панарх Рахен, я распорядитель при дворе нашего Великого Арха.
Мужчина поклонился так, как было принято в Клерии, и мы трое ответили ему тем же.
— Уважаемые послы, прошу, передайте грамоты, которые подтверждают ваши полномочия на землях Ламхитана, — продолжил мужчина.
Виконт мигом выудил из внутреннего кармана камзола тубус для документов и протянул наши с ним бумаги Рахену, то же повторил и старший де Гранж.
Исключительно для вида Рахен окинул бумаги взглядом и продолжил:
— Что же, граф де Гранж, виконт де Гранж и барон Тинт, добро пожаловать. Пожалуйста, пройдемте со мной к вашим покоям, где вы сможете отдохнуть с дороги. Также я с радостью отвечу на любые ваши вопросы в пределах моих знаний и возможностей.
Мужчина опять поклонился, мы повторили вслед за ним. Если все это продолжится в том же духе, что я скоро почувствую себя болванчиком, который гнет спину по любому поводу.
Я вообще не так, чтобы очень любил кланяться: обстоятельства нашего с Каем Фотеном знакомства и специфика моей службы королю давали некоторые поблажки в плане этикета, чем я пользовался на полную катушку. От официальных приемов при дворе я, как мог, уклонялся, так что полное следование официальному протоколу было для меня не слишком привычным.
Не успели мы двинуться с места, как Рахен пару раз хлопнул в ладони и не пойми откуда появилось несколько слуг, которые подхватили наши вещи и пристроились в хвосте маленькой колонны. Я решил, что самое время задать интересующий меня вопрос:
— Уважаемый панарх Рахен, скажите, когда доставят остальные наши вещи и товары, что мы привезли ко двору Великого Арха вместе с делегацией купцов?
— О, не беспокойтесь, барон Тинт! Как только будет завершена разгрузка, все прибудет в целости и сохранности на склады дворца. Сегодня же вечером!
Тон Рахена вроде и был дружелюбным, но от него все же веяло какой-то прохладой. Мы были чужаками, пусть и послами. И значит, ни о какой полноценной симпатии со стороны ламхитанца не могло идти и речи.
Наших слуг отвели в сторонку, видимо, для инструктажа, мы же трое, вместе с панархом и несколькими бойцами стражи, двинулись внутрь дворца, вход в который расположился на вершине внушительной мраморной лестницы с удобными, низкими ступенями.
— Панарх Рахен, когда мы будем представлены как послы Королевства Клерия Верховному Арху Ламхитана? — спросил Бренард.
— О! Подтверждение ваших грамот и посольства будет совершено уже завтра в полдень, но это рабочий момент. А торжественно вас представят через три дня — во время большого собрания нашей знати и посольств других государств, как того требует традиция. Все же, новые люди при дворе, — быстро ответил Рахен.
