Западная война (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич (читать книги без сокращений txt) 📗
- Сашка, ну тебя к черту! – Произнес его напарник. – У трех последних разрыв сердца. А скажут, скажут, что мы их тут сапогами забиваем насмерть.
- Да чего они такие малохольные? – На неплохом русском, почти без акцента произнес негр.
- Кто же их знает? - Пожав плечами ответил морпех из Рязани, своему сослуживцу, рожденному где-то на берегах озера Виктория.
- Зулу? – Наконец, прооравшись, выдавил из себя герр майор.
- Зулус, зулус, - устало вздохнув, произнес Александр и подняв за шкирку этого немецкого офицера обыскал его на наличие оружия и поволок на выход. Он уже смирился, что каждый немец почему-то считал его зулусом. Видимо, про войну англичан с зулусами слышали, а больше – нет. Как и о том, что в Африке было очень много разных народов.
Морская пехота России. Негры.
Чудачество?
Нет. Просто прямое следствие политики Императора.
Николай Александрович твердо усвоил правило «We're all living in Amerika». Да и слова Ганди он тоже помнил…
В Абиссинии у него были династические и экономические связи, которые он всецело развивал через свой морской портал – Джибути. Железная дорога от порта Джибути до столицы Абиссинии была построена еще в 1898 году. К 1914 году она продлилась до озера Туркан и обзавелось десятком вспомогательных веток, что дало феноменальный экономический эффект для региона. Абиссиния не стала промышленным центром мира, но ее сельское хозяйство заиграло совсем другими красками. Просто за счет резкого роста транспортной доступности. Ну и денег Россия немного вложила, стимулируя выращивание кофе, сахарного тростника и хлопка, а также шерстяного овцеводства и разведения крупного рогатого скота.
Экономика – да. Так поступали, наверное, все страны в регионах, которые считали своими колониями. Однако Император дополнил эту схему комплексом мер культурно-образовательного характера. Он развернул в Абиссинии пусть и умеренную, но сеть начальных бесплатных школ, через которые искал толковых местных ребят. И тех, кто не только теоретически мог, но и хотел, то есть, старался, тащил дальше… вывозя в Россию для обучения. Те, кто оплачивали обучение сами, могли вернуться обратно в свои земли без ограничений. А те, кто не мог, отрабатывали, служа в России. В том числе и в вооруженных, если получал военное образование.
Таким образом он стремился сформировать русскую элиту в этих удаленных регионах. Русскую не этнически, а в плане культуры и менталитета. И учитывая фактически открытые границы в этих далеких африканских землях, то в данном процессе участвовали отнюдь не только жители Абиссинии, но и всех прилегающих регионов. Поэтому даже в том же Найроби – столице Британской Восточной Африке к 1914 году уже встречались негры с высшим образованием, бегло говорящие по-русски. Как несложно догадаться к местным властям они были настроены по меньшей мере скептически, в отличие от России, давшей им «путевку в жизнь».
Аналогичные дела происходили и в других ассоциированных регионах. В Персии, Японии, Филиппинах, Новой Каледонии, русской Гвиане, Кубе, Панаме и даже в Испании, состояние образование которой к началу XX века совершенно просело. В России же этот подход привел к качественному и количественному росту образовательных заведений просто взрывным методам, увеличив за 1890-е и 1900-е годы количество учебных заведений в несколько раз. А местами и в несколько десятков раз, ведь и в самой России шла «борьба с безграмотностью», которую с 1888 года вел Император[1]. Резко, фундаментально выросли тиражи учебных[2] и научно-популярных книг. Появилась обширная сеть публичных библиотек, доступных для любого и каждого. Скромных. С очень небольшим количеством книг. Но она появилась…
Александр потащил герр майора на улицу и едва не столкнулся в дверях с полковником связи – Петром Ильичом Кузьмина.
- Господин полковник, туда пока нельзя.
- Много еще?
- Не могу знать.
- Сколько вы помещений проверили? – Нахмурился Кузьмин.
- Семь. Дальше сильно задымление пока. Проветриваем. Но ходить туда пока опасно. Может немец задохнулся, а может и без сознания лежит. Вдруг очнется и палить станет?
- Ясно, - недовольно кивнул Петр Ильич и отправился в полевой лазарет со своими бойцами. Выполнение задания пока откладывалось. Поэтому он надумал супругу свою навестить, Изабеллу.
Тихо прошелся, прислушиваясь к канонаде. И изредка поглядывая на два воздушных шара, откуда его бойцы корректировали огонь флота и присматривали за обстановкой. Вон, где-то высоко в небе пролетело три дирижабля в кильватерном строю. Огромных. Он-то их вблизи видел и не раз. В этой кошмарной раскраске оскалившейся небесной акулы.
- Осторожнее господин полковник! – Окрикнул его кто-то со спины. Петр Ильич оглянулся и тут же отошел в сторону, пропуская бойцов, которые несли носилки с наспех перевязанным раненым. А следом еще. И с ним медбрат с увесистой сумкой через плечо. В каждом взводе такой был. Не медсестра, а именно медбрат – физически очень крепкий парень, способный легко таскать раненых. Медсестры они были только в тылу, пусть и ближайшем.
Петр Ильич покачал головой, проводя взглядом этих ребят с носилками. Скосился на тихо о чем-то болтающих двух девчонок в форме. И с винтовками в руках. Да-да. В армии были девчонки. Не очень много и на специфических ролях, но и это уже его раздражало. Хотя, чья бы корова мычала?
Наконец, дойдя до лазарета он прошел внутрь. Минул импровизированный кордон и вошел в одну из палаток.
- Как ты? – С порога спросил он у Изабеллы, что лежала с мрачным видом на койке.
- Глупо.
- Но жива же.
- Надо было так напороться?
- Ты жива – и это главное, - с нажимом произнес Петр и Изабелла тяжело вздохнув улыбнулась.
В конце Русско-Японской войны, опасаясь захвата этих сведений, японская сторона уничтожила всю свою документацию по агентуре в России. А вместе с тем и всех причастных. Чтобы и не болтали, ну и за дело, так как объективных разведывательных сведений они не предоставили, втянув страну в самоубийственную войну. Поэтому Дамоклов меч, что висел над головой Изабеллы пропал. Однако она не отвернулась от Петра, не ушла от него, скрывшись в закате. Нет. Она осталась. Слишком сильным потрясением для нее оказались события тех дней. Да и парень смог произвести на нее впечатление.
Вот семья Изабеллы Петра приняла странно. Русский, да еще и из крестьян. Как их дочь опустилась до такой низости? Особенно орал ее отец, когда они пришли знакомиться. Но, получив в челюсть от Пети, заткнулся.
- Еще раз повысите на мою жену голос, и я вам ноги переломаю, - прорычал он. – Медленно. Одну за другой. Каждую кость по очереди.
Отец осекся, удивленный реакцией парня и только сейчас заметил две нашивки за ранение и боевые награды. Боевые, которые могли вручать только за участие в настоящих делах, а не за тыловое сидение. А ведь он был представлен именно так – как «тыловая крыса».
- Извините, - пошевелив рукой челюсть, произнес отец Изабеллы. И улыбнулся.
Тепла этот удар в их отношения не добавил, но, по крайней мере, его стали не то уважать, не то побаиваться. И при нем голоса не повышать. Особенно после того, как Петр заявился на один из семейных вечеров со своим другом – известным российским поэтом – Александром Блоком и его очаровательной супругой. Той самой Норико, от которой и у мужа иной раз холодок по спине пробегал. Надо ли говорить, что после такого ужина, к Кузьмина в семье Изабеллы именовали не иначе как Петр Ильич и посмотреть косо боялись, не то, что выразить свое неуважение.
Эти две парочки познакомились случайно и совершенно дурацким образом. Под конец Русско-Японской войны. В одном из домов Кореи. Норико по какой-то причине знала часть условно-русской агентуры и, в частности, Изабеллу. Та ведь и японским языком владела, и в Японии бывала, будучи завербованной еще до войны. В конце концов, красивая девушка европейской внешности в Японии на виду, такую не спрятать. Да и племянница известного генерала – тоже фигура видная.
