Виктор Глухов агент Ада. Компиляция. Книги 1-15 (СИ) - Сухинин Владимир Александрович "Владимир Черный-Седой"
Выслушав его, я внес свои коррективы, и они сразу не понравились всей группе «Б».
– План боя утверждаю, но с поправками, – ответил я. – Вы должны сражаться стойко, всех своих возможностей не открывать и, выбив половину эльфаров, проиграть.
А дальше пошла последняя сцена спектакля «Ревизор»: «Как проиграть? Как проиграть? Как проиграть?» – и так двенадцать раз подряд.
– Вы сражаетесь с ними не для того, чтобы победить. Вы будете учиться скрывать свои истинные возможности, которые вам понадобятся совсем в другом месте, не в учебном бою, а в реальном. И тот бой для вас будет неожиданным и неравным, поэтому противник не должен знать все ваши возможности. Тогда есть вероятность, что он просчитается, а у вас появится шанс выжить.
Я осмотрел притихших вассалов. Они стояли, обдумывая мои слова, и принимали внутри себя какое-то решение.
– Убеди противника, что ты слабее, он расслабится, а ты одержишь победу. – Этими словами я закончил свое внушение.
– С почтальоном Печкиным вы так же сражались? – спросила Мия, и ее вопрос вызвал волну оживления среди воинственно настроенных «бездарей».
Я посмотрел на девушку, и этот взгляд предвещал ей мало хорошего, ну кто ее тянул за язык?
– Ваша милость, что за Печкин, с которым вам пришлось сражаться? – за всех задала мне вопрос… правильно, Эрна, эта девушка всегда лезет наперед и желает все разложить по полочкам.
Чтобы выиграть время и придумать что-то правдоподобное, я решил все свалить на тихоню, она начала, вот пусть и выкручивается.
– Спросите у Мии, она видела.
Все обернулись к ней:
– Тихоня, выкладывай, что за Печкин?
– Я не знаю, – растерянно ответила она. – Когда я вошла в комнату, милорд был весь в крови, и вся одежда на нем превратилась в лоскуты, а сам он глядел на нас так страшно, будто это мы его так разделали. – Мия ловко перехватила мяч на середине поля, обвела защитника и отдала пас мне.
– Милорд? – вся орава обернулась ко мне, в их любопытных глазах горел неугасимый огонь «хочу все знать»!
– Я сидел и чесался, все тело зудело так, что расчесался в кровь и порвал одежду в клочья. Тут в дверь стучат, я подхожу и спрашиваю: кто там? В ответ дверь выбивают «воздушным кулаком». Дверь и я улетаем к противоположной стене, у меня сломан нос, дверь в щепки, а в дверях стоит вот этот «почтальон» с амулетами в руке и улыбается, – показал я на Мию. Я обработал мяч, продвинул его себе на ход и отдал длинный пас девушке.
Ничего не понимающие «бездари» перевели взгляд на Мию.
– Кто дверь снес, Мия? – спросил Штоф. Та, прикусив губу, тихо выговорила:
– Я снесла дверь, мне идриш посоветовал, он был с веником и сказал: «Девочка, там не милорд, там Печкин, бей давай». Вот я и ударила, я же не знала, что там милорд стоит. – Она виновато оглядывала товарищей.
– Так тебе сказал атаковать идриш? – разделяя каждое слово для внушительности, переспросила Эрна. – И ты его послушала?
– Ну да, идриш, – согласилась тихоня и, стараясь быть убедительной, добавила: – Он был самым вооруженным, как вошел, так сразу начал стрелять из веника.
Расспросы на некоторое время прекратились, толпа вассалов стояла и переваривала новости. Они во все глаза уставились на Мию, и по их лицам видно было, что они пытались представить стреляющий веник. Зависли они надолго. Я бы тоже не смог бы представить такой веник, если бы не видел его сам.
– Чем же этот веник стрелял? – наконец с недоверием в голосе спросила Мегги. – Я что-то не слышала о таких артефактах.
– Я не знаю, вон у милорда спросите, он лучше знает, его потом этот идриш отмывал от крови этим веником. – Мия сделала финт и запулила в девятку. Зараза, и фразы подобрала двусмысленные.
На меня молча уставились двенадцать пар глаз, рассматривая с большим интересом и под каким-то странным углом зрения. Вся эта ситуация была глупой, бессмысленной, и надо было изворачиваться.
– Хорошо, я вам скажу, и пусть это послужит вам наглядным примером того, с чем вам, может, придется встретиться, и добавит старательности на тренировках. Вы уже слышали, что в Азанар наведываются демоны, разведчика которых я убил, скравы, одного из которых я загрыз. Но они не оставили попыток добраться до меня. – Я остановился и посмотрел на собравшихся и внимательно слушавших «бездарей». – Так вот, я отдыхал в номере трактира и почти дремал, как почувствовал запах серы, потом появился суккуб и сказал: «Дарагой, я так тебэ дольго искаль, стань маэй мюжем на сегодня». После этих слов брови слушателей взметнулись вверх, а уши покраснели. А че, врать так уж врать, чем нелепее ложь, тем легче в нее поверят.
– Суккуба, – поправила Эрна, – суккубов мужского рода не бывает.
– Суккубы могут принимать любую форму, хоть быка, – выдал я на-гора.
Пусть попробуют проверить.
– Он набросился на меня и стал срывать с меня одежды, у него когти были острые, как ножи, но я не растерялся, так как не хотел становиться ни мюжем, ни женой, выхватил меч и отрубил ему рога, а без рогов, знаете ли, суккуб уже не суккуб.
Я глянул на Эрну и захотел ее удавить, она спешила задать вопрос и подняла руку:
– А кто он тогда?
– Гермафродита! – Для полноты впечатления я поднял указательный палец вверх.
Все посмотрели на палец, потом наверх, куда он указывал, и протянули: «Да-а-а?» – как будто знали, о чем идет речь.
– Он заплакал и стал просить прощения, сказал: «Мамой клянусь, больше к мужчинам приставать не буду», – и попросил его отпустить. Ну, я и решил: раз ты осознал и исправился, то иди, и он ушел.
– Вот так прямо заплакал, прощения попросил и ушел? – услышал я голос эльфарки у себя за спиной.
Я обернулся. К нашей группе незаметно, как это они умеют, подошли снежные эльфары и слушали мой рассказ.
– Трепач! – буркнула Тора и отвернулась. Следом за ней со смешками стали поворачиваться остальные «снежки».
– У меня есть доказательства, – сказал я в спину уходящим гордецам.
– И какие? – повернулась Тора, ее глаза смеялись, хотя на красивом лице явственно читалось выражение сосредоточенного внимания.
Я залез в сумку и вытащил на свет доказательства.
– Вот, – открыл я ладонь. На ней лежали перламутровые прозрачные клыки удава, при виде которых эльфары мгновенно замерли, уставившись во все глаза на мою руку. – Ой, это не то. – Я снова сунул руку в сумку и вытащил красные рога, отрубленные у демоницы.
Тора посмотрела на рога, потом снова мне в лицо и очень задумчиво сказала:
– У суккубов рога мельче, и они серые, а эти большие и красные. Что скажешь, нехеец?
– Скажу, что суккуб был большой, в три раза больше меня, – для достоверности я показал размеры руками, – вот такой высоты, вот такой ширины, а рога стали красные, потому что ему стало стыдно и он покраснел. Вместе с ним покраснели и рога.
– Ну ты и врун! – всплеснула она руками. – Придумать такую небылицу о том, что демон покраснел от стыда, это еще суметь надо. Размер рогов и их цвет определяет, на какой иерархической ступени власти находится их носитель. Это рога повелительницы хаоса, третьего существа по силе в демоническом мире после князя тьмы и владыки демонов. И ты ее не отпустил, она сама удрала, потому что без рогов они не чувствуют хаоса. – А потом без перехода сразу спросила: – Где ты взял зубы призрачного дракона?
«Так это был не удав, – подумал я, – а настоящий дракон?» – и в задумчивости почесал бровь.
– Если скажу, ты все равно не поверишь, – ответил я, засовывая рога обратно в сумку.
– А ты попробуй, может, и поверю. – Она смотрела очень внимательно. Что уж она пыталась увидеть на моем лице, я не знаю, поэтому сказал правду:
– Я эту змеюку убил на охоте, хотя, если бы знал, что это дракон, то убивать бы не стал.
Тора сузила глаза и зло выговорила:
– Знаешь, горец, ты наполовину состоишь из наглости, а наполовину из вранья, ты мне просто противен, – презрительно меня осмотрела и отвернулась.
