Вспышка. Том 1, 2 (СИ) - Хорс Игорь (бесплатные онлайн книги читаем полные TXT, FB2) 📗
— Ты… если будешь в Перми, то это… заходи, не стесняйся. Ладно?
— Конечно! — чуть не кричу, но останавливаю себя. Потом, спустя несколько минут после разговора, я пожалею об этом. Надо было закричать! Надо было сказать ей все, что спрятано в душе, что томит, мучает, не дает жить! Ведь и она ждала этого! Я слышу ее голос, я чувствую ее!
Но говорю:
Даже не знаю. Никак не получается. Работа все, работа…
Да, я понимаю. Ну ладно, привет родителям. Пока.
Пока.
Дурак, дубина, тупица!
Когда Ольга отключается, я еще долго сижу и слушаю гудки, будто ожидаю, что она вот-вот вернется, и мы продолжим разговор. Но гудки идут, а она не возвращается.
Я, как во сне, отключаю телефон, он падает на столик, а я наливаю еще коньяка.
Зачем она позвонила? Зачем она вообще звонит?
Глава 6
Глеб.
Я не понимал, сколько уже времени находился в этом состоянии. Это сильно напрягало. Сколько я еще пробуду в этом состоянии? Что будет дальше?
Изнутри никаких изменений не ощущал, кроме медленного подавления моего сознания чем-то инородным. Будто кто-то другой выдавливал меня изнутри. И этот механический голос еще. Правда, после того как он сообщил, что закончил программирование на сто процентов, он меня какое-то время не беспокоил. Что это означало для меня, пока оставалось неясным. Я, хоть и туманно, но продолжал следить за окружающей обстановкой.
Видел и слышал медсестру, которая за мной ухаживала и разговаривала со мной. Немного стыдно и неловко было, когда она проводила процедуры мытья, замены подгузников, протирания влажными полотенцами с переворачиваниями. Но я быстро к этому привык, и даже не без интереса наблюдал, как сестры, каждая по-разному, относились к его телу. И даже сам стал разговаривать с ними, с каждой о своем. Та, что бережно к нему относилась, восхищалась его телом, он мог спокойно рассказывать о себе, о том, как он потом и кровью развивал себя в зале. Развивал не только физически, но и духовно — ведь без этого не может быть настоящего прогресса. Ни в чем. Сила тела и сила духа не разделимы. И каждый раз рассказывал этой медсестре о своих тренировках, о поднятых весах, о сбалансированном питании, правильном отдыхе, духовном настрое. Рассказывал как можно больше и подробнее в те недолгие минуты, пока она за ним ухаживала. Другой же медсестре, которая свои обязанности исполняла грубо и пренебрежительно, я этого, конечно же, не рассказывал. Я сначала пытался ей что-то объяснить, просветить, но потом бросил эти попытки достучаться до абсолютно нечувствительной особы. Просто стал молчать. И терпеть. Унизительно.
Но одна девушка, Света, отличалась от всех медсестер вместе взятых. Она его просто боготворила. С ней не нужно было ничего говорить. В эти минуты я только и делал, что слушал ее. Она без умолку болтала. Иногда ее рассказы были веселыми, иногда саму доводили до слез. Прижимаясь ко мне, целуя в щеку или в лоб, она шептала нежные, теплые слова, почему-то тихо и постоянно оглядываясь на дверь. Она признавалась в любви, в забавных грехах, раскаивалась в чем-то, рассказывала какие-то простые житейские истории. Она мне, конечно, нравилась больше всех. Потому что чувствовал, что нравился ей как человек. Я понимал, что она была очень близка ему в той, реальной, жизни. Но, к своему глубочайшему сожалению, не мог вспомнить почему.
Нет, был один момент, когда к ней пришла подруга, и они вместе зашли ко мне в палату. И разговаривали.
Словно с ватой в ушах и пеленой на глазах, но я запомнил этот разговор.
— Это Глеб? — спросила одна темноволосая девушка, робко заглядывая в дверной проем.
— Да, — сказала Света, прижала палец к губам. — Проходи, только тихо.
— Ты что, боишься, что мы его разбудим?
— Да не в этом дело, дура…
— Это кто дура?
— Да тихо ты! Нам нельзя сюда, Марина, как ты не понимаешь! Зайди и дверь закрой.
— Ну ладно, чего орать-то.
Они подошли ко мне, сели у кровати на стульчики. Света смотрела затаив дыхание. Марина обвела взглядом помещение, перевела на меня откровенно равнодушный, даже пренебрежительный взгляд, потом посмотрела на подругу.
— Ты такая влюбленная, даже противно, — усмехнулась она.
— А ты с Никитой не такая что ли?
— Вот еще!
Света не сводила взгляда с меня взгляда. Она упомянула Никиту? Это его подруга?
Марина продолжала.
— И что ты в нем такого нашла, не понимаю.
— Он красивый…
Марина прыснула.
— Ой ты боже мой! Совсем что ли? Чего в нем красивого? Здоровенный амбал. У него и не стоит, наверное, от своих пищевых добавок и разных стероидов.
— Да что ты такое говоришь! — вскинулась Света, повернувшись к подруге.
— Да что знаю, то и говорю! Все они одинаковые. Только штанга у него на первом месте.
Света на это промолчала, сжав зубы. А Марина, прищурившись, продолжила.
— Ты что, влюбилась в него что ли?
— Может и влюбилась, а что?
— Да ничего. Глупо.
— И что здесь глупого?
— Боже мой, Светочка! Когда же ты поумнеешь-то! — Марина посмотрела на подругу уничтожающим взглядом. — Он-то об этом знает, хотя бы?
Я хотел сказать, что да, знаю, и именно в эту секунду испытал к ней такие же чувства. Но на самом деле я только подумал об этом. Хоть кричи — никто из них и не услышит сейчас, к сожалению.
— Он не знает, — тихо произнесла Света. — Может, и вообще никогда не узнает.
— К счастью для тебя, дура.
— Перестань!
— Если не лучшая подруга тебе это скажет, то кто же еще? — Марина встала, кинула кривой взгляд на меня и собралась было идти к дверям, как случилось что-то странное. Перед глазами появилось новое сообщение.
Процесс трансформации закончен.
Программирование сознания 100 %.
Объект производит излучение стабильно.
Радиус воздействия увеличивается со скоростью 10 м/мин.
Результат продвинутый.
Приступаю к поиску Субъекта во внешней среде.
После этого сообщения картинка передо мной из мутно-серой сменилась ярко-красной, кровавой, грудь вздыбилась, голова оторвалась от подушки, изо рта вырвался сдавленный хрип. И в этот краткий миг я очень четко увидел глаза этих девушек, отшатнувшихся от него к стене. У Светы они были абсолютно белыми, а у Марины черными, как угли. В алом мареве я отчетливо видел два белых продолговатых пятна и два черных.
Потом они медленно погасли, картинка размылась, а провалился в глухую черноту.
Егор.
На сегодня рабочий день мой закончен, настроение прекрасное, солнышко садится за холмами.
Я поправил шапочку на голове, людям не нравится смотреть на меня без нее. Не так заметно, что у меня голова слишком большая. Ну, я же не виноват, что у меня врожденная болезнь, водянка. Я с детства такой. И уже привык к тому, как на меня смотрят. Меня из-за этого и называют Лампочкой, Головастиком или просто уродом.
Я домой после работы не стал заходить, а взял с собой на работу и одел сразу самый новый спортивный костюм. Бабушка, сколько себя помнил, конечно, была хорошая, но очень не любила, чтобы я общался с другими людьми. Она боится, что они будут меня обижать. Но я уже не боюсь, я же взрослый, мне почти тридцать лет. А пристают ко мне всегда только одни и те же пацаны, с соседней улицы, я уже к ним привык. А еще я умею их напугать, притвориться, что больно — и они уходят.
На нашей улице через три дома детский садик, я любил смотреть за детишками, как они играют. Иногда мне даже хочется зайти к ним и поиграть. Но тетя воспитатель не разрешает, говорит, что посторонним заходить не положено. Но я все понимаю, просто я уже взрослый и дети меня пугаются.
И сегодня, стоя у заборчика, глядя на детишек, которые гуляли на площадке, услышал за спиной знакомый окрик, от которого мое сердце стало биться быстрее.
