Аллоген. Пенталогия (СИ) - Антоневич Андрей Анатольевич (книги бесплатно без регистрации .txt) 📗
Грозный гул заполнил все пространство вокруг…
Расширяясь, воронка, словно пылинки всосала в себя останки погибших кораблей, а затем втянула в себя весь флот хармозельцев.
— Мы еще не там, потому что у «Катарсиса» масса поболей будет, — продолжал кричать Виктор, пытаясь запустить двигатели с оплавленной консоли. — Спасай нас!
Наконец, Юра запустил двигатели через синхронизатор и крейсер, сделав резкий кульбит назад, устремился прочь от воронки в сторону межгалактического рукава.
Было уже поздно…
Воронка заполонила собой всю вокруг, преломляя пространство и время…
Багрово-синяя волна накрыла «Катарсис»…
Время замерло…
Камила, с широко открытым ртом, из которого так и не вырвался крик ужаса, застыла на своем месте… Кот так и замер с высунутым языком наружу… Настет по-прежнему сидела со своим анкхом в руках и пыталась остановить кровотечение у Савитара, который от боли крепко держал, оставшимися двумя руками, ее за ногу… Виктор стоял у консоли…
Юра видел все происходящее, но не мог пошевелиться…
В пилотный отсек вошла маленькая синекожая девочка…
В синем полумраке ее почти не было видно, только глаза у нее испускали мягкое приятное свечение.
— Ася? Как?… Ты? — мысленно удивился Юра.
— Мне не ведомо, почему ты стал носителем Источника, но я здесь, чтобы попытаться, что-то исправить, — прозвучало в сознании у Юры.
— Кто ты?
— Я Аллоген… А ты тот, кто вместо того, что бы восстановить равновесие, вверг народы и расы, населяющие эту Вселенную, в пучину хаоса.
— Я… Я… Всего лишь хотел спасти людей…
— Как, то кем ты стал, может что-то спасти?
— Кем я стал?
— Чудовищем, ослепленным властью. Ты стал хуже тех, кого уничтожил. В архонтах и хармозельцах больше человеческого, чем в тебе, — не открывая рта, ответил Аллоген.
— Не сравнивай меня с ними, — зло ответил Юра.
— Неужели ты не понял, что не люди произошли от архонтов и хармозельцев, а они произошли от людей. Именно адамасы, сжираемые жаждой власти стали их прародителями. Только горстка людей, не желая становиться такими, как они, укрылись в твоей солнечной системе, что бы сохранить то, что изначально было заложено в них Всеединым.
— Я… Я… Не знал…. Я хочу все исправить… — только теперь осознав, что он натворил, произнес Юра.
— Ты и не хотел знать… Дар, который ты обрел, предназначен для созидания, а не для разрушения. Ты пошел не той дорогой.
— Тогда, зачем ты здесь?
— Исправить твои ошибки, — ответила девочка и подошла к Виктору.
Она вложила свою крошечную ручонку в ладонь Алексича и исчезла вместе с ним…
Юра плакал…
Хоть тело не повиновалось ему, но он плакал…
Это был крик души…
Его сознание еще существовало и он чувствовал, что он еще по-прежнему часть Источника… и он может что-то изменить…
— Простите меня, — произнес Юра и направил часть потока на то, что бы переместить сквозь пространство и время своих друзей в безопасное место.
В это время, «Катарсис», влекомый потоком воронки, разорвало в яркой вспышке света…
Камила очнулась посреди огромного поля пшеницы…
Она лежала на спине абсолютно голая, подмяв под себя хилые стебельки растений, вымученных длительной засухой, стоявшей уже несколько месяцев подряд.
Высоко в небе нещадно палило солнце.
Камила села и осмотрелась. С одной стороны поля стоял густой частокол иссохшего леса, а с другой виднелись небольшие, вросшие в землю деревянные домики. От них к ней бежали маленькие человеческие фигурки.
— Вот я и вернулась домой, — засмеялась Камила и пошла навстречу людям.
Однако, по мере приближения к ним, радости у нее поубавилось.
Белокожие мужчины, спешившие к ней на встречу, были одеты в коричневые накидки до колен, мало напоминавшие привычную ей одежду, которую люди носили в Озерске. Но смутило ее не это, а то, что в руках у каждого из них имелось по палке и мотыге. При этом каждый из них, что-то кричал на незнакомом ей языке и явно не слова приветствия.
— Куда же это меня занесло? — предчувствуя, что дело добром не закончится, сама у себя спросила негритянка.
В это время, она услышала собачий лай и увидела, что от селения, к ней вприпрыжку несутся несколько здоровенных собак.
— Так просто меня не возьмешь, — разозлилась Камила и приготовилась активировать свой протез, в котором еще сохранился небольшой заряд энергии.
Она приподняла правую ногу, что бы топнуть ей в землю и направить заряд в сторону дикарей, но оступилась… и упала на спину, высоко задрав ноги вверх.
Заряд ушел в небо и синими лучами разошелся в атмосфере, сопровождая свое движение громовыми раскатами…
Собаки, поджав хвосты и жалобно скуля, побежали обратно к домам.
Высвобожденная энергия спровоцировала усиленную циркуляцию воздуха и небо вмиг затянулось темными грозовыми облаками.
Хлынул дождь…
Агрессивно настроенные люди остановились в двадцати метрах от Камилы и попадали на колени.
— Туран, Туран [75], — радостно заголосили люди, протягивая к ней руки.
— Камила я, — буркнула негритянка, оторвав дородное тело с земли. — Ну, давайте, рассказывайте мне, кто вы такие.
Она подняла свою тунику, которая валялась чуть дальше от того места где она очнулась, накинула ее на себя и, слегка подволакивая ногу, двинулась по набухшему от влаги полю, навстречу к людям…
Настет и Савитар оказались в воде…
Сехмет осмотрелась и, сообразив, где поверхность, усиленно заработала руками, стремясь добраться до света.
Плыть было тяжело, потому что Савитар по-прежнему держал ее за ногу.
Наконец она высунула голову из воды и, набрав воздуха, опять нырнула, чтобы вытолкнуть акремонца на поверхность.
Тот жадно вздохнул и вцепился руками теперь ей уже в спину.
Река была широкая и до берега, сплошь покрытого зеленой растительностью, было не менее двадцати метров.
Кое-как, преодолевая небольшое течение, с горем пополам, она догребла до берега и, так же волоча на спине акремонца, вышла из воды.
Отдышавшись, Настет осмотрелась вокруг.
Река уходила синей лентой далеко за горизонт, а вокруг росли какие-то деревья, с неизвестными ей плодами.
Слева, в метрах тридцати от них, сидел смуглый человек, испугано таращившийся на незнакомцев. Из одежды у него была только набедренная повязка. Рядом на воде колыхалась утлая лодочка из высушенных стеблей растений, торчащих по берегам реки.
— Герадамас, помоги нам, — произнесла Настет на языке людей.
Никакой реакции не последовало. Человек только побледнел.
— Кто ты? — спросила она уже на языке архонтов.
Человек побледнел еще больше и открыл рот.
— Савитар, помоги мне, — толкнула она рукой акремонца, лежавшего с закрытыми глазами, по пояс в воде.
— Мы живы? — спросил он, не открывая глаз.
— Да. И если ты хочешь оставаться в таком состоянии и дальше, то помоги мне, — рассердилась Настет и полностью выволокла акремонца из воды.
Савитар встал на ноги, осмотрелся и, догадавшись чего от него хочет Настет, раскрыл третий глаз, уставившись на человека, который от страха уже был готов потерять сознание.
— Его зовут Азибо, — начал вещать Савитар, проникнув в мысли человека. — Он живет в небольшом селении недалеко отсюда. Река называется «аль-Бахр». [76] Он рыбак… Хочу есть.
— Это все?
— Да.
Поняв, что Савитар от чувства голода даже забыл, что у него болят раны на месте отсеченных конечностей, и от него она больше ничего не дождется, Настет достала из пояса костюма анкх и приложила его к земле.
Азибо, так и не проронив ни слова, бочком полез в кусты и, пока женщина-кошка стояла с закрытыми глазами, а человек с головой птицы грыз неспелые манго, которые сорвал с ближайшего к нему дерева, бросился наутек.
