Наблюдатель (СИ) - Широков Даниил (книги txt, fb2) 📗
Маркус был рядом с чародейкой. Валет Легиона, услышав о случившемся в его отсутствие, взял на себя обязанности личного телохранителя Лорелеи. Не то чтобы кто-то был против, хоть и должности, подобной этой, не существовало официально. Эти двое провели несколько серьёзных разговоров, закончившихся слезами и объятьями. Но оставим их — надо же людям дать хоть немного личного пространства, верно?
Вслед за небольшим отрядом, отделившимся от основной армии Сада, тихонько брёл путник в светло-зелёном плаще. Скай последовал своему чутью, решив понаблюдать за тем, что произойдёт с Артом и компанией. Добравшись до окрестностей Крила, древний дракон придался ностальгии — но не той, которая обычно подразумевается под этим словом. Это была ностальгия по ещё не сбывшемуся будущему. Такая странная, и в то же время — понятная ему и Фоллу. Лишь эти двое знали, что грядёт. Лишь они, жнец и ещё кто-то четвёртый. Кто это такой — до сих пор оставалось загадкой.
Впрочем, как и у Анко, у Фолла были свои догадки.
Наконец, Крон покинул палатку Арта, напоследок обняв того так, что у парня в прямом смысле треснули рёбра. Подавив боль с помощью эфира, он проводил гнома и вернулся в постель. Потушив магический светильник, устроился поудобнее, почти сразу отключаясь. Он спешил в свой сон — ибо там его ждал кое-кто, способный ответить на вопросы, роившиеся в голове Арта.
Проморгавшись, парень выдохнул, справляясь с белоснежным фоном, слегка рябившим перед глазами. Шагнул к небольшому домику, что появился в этом месте, когда их с Джей связь стала крепче. Она чувствовала себя свободнее — и теперь встречала парня на полноценной кухне, с чугунной сковородкой, газовой плитой и здоровенным холодильником. Сам домик был выполнен из голубого кирпича, а на крыше из трубы валил чёрный дым — не то чтобы внутри была печь, просто Джей нравился такой его вид.
Открыв дверь, Арт переступил порог, снимая обувь на коврике: первое правило в доме Джикаи. Знакомая утончённая фигура в фартуке помешивала ароматное варево на плите, попутно читая что-то в толстенной поваренной книге. Парень легко узнал "произведение" — когда-то давно, в детстве, он листал этот справочник с рецептами, потому что это была единственная книга с картинками распоряжении его семьи. Деликатно постучав по косяку, он прошёл дальше, присаживаясь за знакомый стол на знакомый пластиковый стул. Стол, правда, стал шире и длинней, а его дерево теперь выглядело куда дороже прежнего. В центре покоилась сахарница, а перед каждым сиденьем шуршала подстилка из бамбуковых палочек, скреплённых тканью. Дешёвая, но весьма приятная глазу вещь.
Стены с желтоватыми белыми обоями. Лампы, свисавшие с потолка. Гудение холодильника. Бурление супа в кастрюле. Комод у окна справа от входа, на котором что-то забыл фикус, с каждым новым сном выраставший на пару сантиметров. Тепло и покой. Дверь в спальню чуть дальше от кухни. Нависавшие рядом с плитой шкафчики, их же ручки, выпиравшие снизу, ниже столешницы.
Джей делала всё, чтобы здесь Арт чувствовал себя дома. По-настоящему.
— Я ведь ещё не готов, да? — обречённо спросил Арт, сверля взглядом затылок Джей. Шелковистые чёрные волосы, завязанные в пучок, белая кофта с закатанными рукавами, синеватый фартук, красноватые спортивные штаны, босые ноги… Арт уже знал, кого Джей ему напоминала. Знал, и не хотел себе признаваться. Эти чувства он похоронил давным-давно. Трудно быть трудным подростком, знаете ли. Но о его истории — в другой раз.
— Нет, — на миг прекратив помешивать суп, ответила она. Со временем её манера речи изменилась, став более неформальной — теперь Арт не чувствовал себя не в своей тарелке при любом разговоре с Джей. — Однако, ты услышал достаточно, чтобы задаться вопросами. Нужными вопросами. Я не могу тебе ответить, зато могу загадать загадку. Отгадаешь — и станешь на шаг ближе к тому, что так хочешь понять. К тому, что так хочешь узнать. Только потерпи, пока суп не будет готов, хорошо?
— Да, конечно… — устало протянул парень, уткнувшись в подстилку. Пересчитав бамбуковые палочки на ней, он начал пересчитывать их на соседних. — Как ты тут?
— Ты знаешь, я безумно полюбила уборку, — рассмеялась Джей, откладывая книгу в сторону. Повернувшись к Арту, наградила того лёгкой улыбкой. — Слышал когда-нибудь о драконе, который любит убираться?
— Я в принципе о драконах мало что знаю, — хмыкнул в ответ парень.
— Ну… Может, вам, людям, со стороны мы и кажемся интересными. Таинственными, страшными, великими — обзывай, сколько влезет. Для нас мы, как и для вас — вы, самые обыкновенные. И, если говорить честно, мы мало чем отличаемся. Исключая биологический и магический аспекты, мы вполне идентичны. Кто-то жаден, кто-то милостив, кто-то жесток, кто-то благороден, кто-то имеет принципы, кто-то легко переступает через любые моральные дилеммы. Мы только живём почти вечно, а так…
— У тебя суп сейчас сбежит, — кашлянул Арт, и Джей сподхватилась, выключив газ. Перелив густые щи в белые с синим рисунком хохломой тарелки, она перенесла их на стол, вручив Арту ложку. Заняв стул напротив него, Джей принялась за еду, осторожно дуя на исходивший паром суп.
Благодарно кивнув дракону, Арт тоже приступил к трапезе, стараясь не думать о том, о чём постоянно думать хотелось. Можно вытащить человека из навязчивых мыслей, но навязчивые мысли из человека может вынуть только он сам.
— Так… Что там за загадка?
— Задам тебе сперва глупый вопрос, — оставив ложку в тарелке, Джей подняла взгляд голубых глаз на Арта. — Ты хорошо отгадываешь загадки?
— Ты же и так знаешь ответ, — пожал плечами он. Но сдался, не выдержав мольбу в глазах женщины. — Ладно… Да, я вполне в себе уверен.
— Отлично! — рассмеялась Джикая, одобрительно кивнув ему. — Не волнуйся. Ответ ближе, чем ты думаешь. Итак, вот тебе загадка… — её голос стал тише, а тело застыло, прекратив любое движение. Словно Джей превратилась в куклу, которая могла только говорить. — Меня испытают все. Тот, кто только слышал обо мне, не будет ко мне готов. Тот, кто испытал меня, никогда не забудет. Тот, кто привыкнет ко мне, изменится навсегда. Тот, кто примет меня, станет лучшей версией себя. Я могу сломать, я могу исправить уже сломанное. Я удача и неудача, бросок монеты. Я могу быть маленьким, могу быть большим. Я меняю тех, кто сталкивается со мной. Если встретить меня много раз, можно прекратить бояться встретить меня вновь. Если это случится… — она замолчала, делая глубокий вдох. — Я больше не буду менять того, кто столкнулся со мной слишком много раз. Я стану инструментом в его руках. Я не буду препятствием на его пути — я буду тем, во что он вкладывает всего себя. Я стану им. А он станет мной. Кто же я?
— Эм… — почесал Арт затылок. Джей ожила, вернувшись к супу. — Это не загадка, это целый паззл. Как я вообще должен догадаться?
— Придёт время, и ты поймёшь, — привычно отмахнулась она от вопроса. — Зря я, наверно… У тебя и так достаточно непонятных вещей.
— Тогда лучше я спрошу про что-нибудь другое, — выдохнул парень, грея руки о горячую керамику. — Этот океанский народ… Что мне ещё надо знать о нём?
Джикая задумалась, откинувшись на стуле и скрестив руки на груди. Очевидно, раздумывая, что стоит а что не стоит знать Арту. Сложив мысли в единую картину, она подалась вперёд, сделав из пальцев правой руки пистолетик. Тыкнув "стволом" в парня, она вздохнула, покачав головой.
— Ты ведь слышал, что именно в битве с этими исчадиями Фолл заработал своё прозвище? Продемонстрировав все сто мечей, он одержал верх. Это первое, что я тебе скажу — если хочешь получить хотя бы шанс на победу, ты должен будешь исполнить их. Я знаю, что ты едва познал азы сильнейших из сотни — но такова реальность.
Это правда. За два месяца Арт проделал титанический труд — под бдительным руководством первого героя он освоил оставшиеся несколько десятков, включая первый, меч героя. Инструкции Фолла касаемо этой техники были настолько размытыми, что даже опробовав первый меч вживую, Арт понятия не имел, как повторить его вновь, тем более на поле битвы. Проблема была в концентрации — меч героя требовал от него вложения в эфир чистых, искренних чувств. Это был не просто взмах мечом, нет. В этот удар Арт был обязан вложить то, чем он жил. То, каким он был человеком глубоко внутри. Без страха, сомнений и задних мыслей.
