Наблюдатель (СИ) - Широков Даниил (книги txt, fb2) 📗
Кулаки, которые сжимала чародейка, покрылись… Натуральной бронёй, сотканной из бело-зелёного эфира. Перчатки, из-под которых при ударе вылетели искры, выглядели как нечто, способное пробить толстую стену, вставшую перед Лорелеи. Спиритуализация, также известная как материализация эфира — способность обращать эфир в нечто, похожее на реально существующие предметы. Не просто копья, шары или стрелы, нет. Оставьте это новичкам, только познающим мир магии. Призыв чего-то постоянного, чего-то, способного действовать, как элемент брони, а то и вовсе оружие… Это одна из высших ступеней в изучении эфира.
— Я же сказала, — приняв боевую стойку, хмыкнула Лори. — Ты здесь умрёшь.
— Отдам тебе до… — не договорив, епископ выгнулся назад, не двигаясь с места, буквально образовав верхней и нижней частями тела прямой угол. Там, где было его лицо, со свистом пролетел закованный в бело-зелёное кулак. Лори ухнула, продолжая своё движение апперкотом. Коротким и рваным, будто она била не руками, а клинком. Разумеется, метила чародейка в пах, открытый прямо перед ней.
Епископ опёрся о землю ладонями, спаренным ударом пяток отталкивая волшебницу от себя. Та не отправилась в полёт, лишь слегка присела, буравя ногами и без того повреждённый камень. Сплюнув кровью, она бросилась в очередную атаку, но епископ ответил новым мгновенным заклятьем: теперь тело Лори рассекло белоснежное лезвие, появившееся вместе со взмахом руки Никкодина.
Дёргавшиеся остатки туловища, левой руки и головы с ненавистью посмотрели на приближавшегося врага. Он уже шептал слова следующих чар, видя, что даже такой урон не прикончил чародейку. И да, три эфира вновь покинули её оставшееся тело, восстанавливая всё то, что оно потеряло. Подняв с дорожки руку, волшебница выкрикнула:
— Ветер пустыни, воды океана, кровь чудовищ — Роза Тьмы!
Епископ зарычал, пытаясь избавиться от фиолетовых лиан, буквально выстреливших из поднятой ладони Лори. Они обхватывали шею, сковывали руки и лезли в лицо, тут же проникая под кожу — эта тёмная магия игнорировала магические щиты, так как фактически являлась физическим объектом. Отравляющий потоки эфира в теле Никкодина яд стремительно распространялся по телу, но епископ продолжал стоять, сопротивляясь.
— Пламя Очищения… — процедил он и вспыхнул, как спичка. Мгновенно и пышно, легко сжигая лианы, что оплели его грудь и лицо. Жар ударил по Лори, заставив зажмуриться. Тем не менее, когда епископ сделал очередной шаг, она вновь стояла на ногах.
— Давай и белой магией померимся, — на выдохе сказала она. — Вечное солнце, жизнь этого мира, явись предо мной! Длань Света!
— Как ты смеешь! — закричал епископ, чей взгляд полностью заблокировал сияющий белый шар, сорвавшийся с рук чародейки. Его стеклянный многогранный щит треснул, но удержал магию от повреждения тела. Зажмурив глаза, Никкодин открыл их только тогда, когда кулак Лори вошёл в его живот, заставляя согнуться пополам.
Следующий удар "разогнул" епископа, а последний смёл его челюсть в сторону, заставляя вслед за ней улететь и тело. Чёрно-белый Инквизитор рухнул лицом в разрушенную каменную дорогу, но не успел он двинуться, чтобы встать, как сокрушительная сила схватила его за волосы, на мгновение поднимая и тут же с грохотом впечатывая обратно в каменные обломки. Кровь осталась на них, но Лори и не думала останавливаться. Всё ещё держа потерявшегося епископа, она посильней вдавила его в землю, а затем пошла вперёд, таща его за собой. Фактически, волшебница вспахивала Никкодином дорогу.
Это длилось недолго, всего минуту. Как только они достигли беседки, ноги Лорелеи снова оказались срезаны, и она упала на спину, корчась от приглушённой боли. Епископ, положив обе ладони на поверхность перед собой, оттолкнулся, подбираясь, чтобы подняться. Выпрямившись, сплюнул обломками зубом и крови, повернувшись к уже восстановившейся чародейке.
— Ты чародейка… И нет, — утерев кровь с губ, протянул он. — Еретик не способен использовать белую магию. Я был… Не прав.
Лори замерла в испуге. Эмоции, которые только что полыхали в чёрных глазах второго епископа, заставили её сердце замереть. Настолько они ужаснули даже стойкую волшебницу. Но ещё больше её поразило то, что случилось потом. Никкодин подошёл к ней, протянув руку. Интуитивно взяв её, она почувствовала толчок, с которым епископ чуть ли не насильно поставил её на ноги. Пламя в саду стихало, и тени рисовали свой рисунок на двух фигурах и их окружении. Весь запал Лори пропал, стоило Чёрно-белому Инквизитору отойти, чтобы забрать книгу, выпавшую где-то в стороне. Что… Это только что было?
— Не понимаю… — со смесью разочарования и удивления в голосе сказала Лорелеи. — То ты всеми силами пытаешься оставить меня в живых, то всеми силами пытаешься убить. Определись уже, что ли.
— Я просто следую приказам, — уже в привычной монотонной манере ответил епископ. — Это — долг солдата.
— Твою-то мать… — искренне вздохнула Лори, развеивая перчатки. Вся ситуация, а точнее, её абсурдность, вызывала у неё только смех. — Даже не знаю, что тебе сказать. Ты, видимо, хороший солдат. Только глупый человек.
— Одно другому не мешает, верно? — нацепив шляпу, ответил епископ. — Видите, как интересно получается, графиня. Мы враги, но не рвём друг другу глотки. Это называется честью. Честь понять другую сторону конфликта, понять и принять, что мы так или иначе не придём к соглашению.
— Но это идиотизм! Ты ведь видишь, что творит церковь!
— Я лучше, чем кто бы то ни было, знаю, что творят те, кто стоит надо мной, — со скрипом печали в голосе произнёс Никкодин. — Но это не меняет моей позиции. Я обязан церкви жизнью. Я Его солдат. И я выполняю приказ. В такие времена у меня остаётся только моя честь… И я не могу с ней расстаться. Видя вашу уверенность, я начинаю жалеть о том, что делаю, но…
— Но честь есть честь, — кивнула Лори. — Я понимаю.
— Благодарю, графиня, — поклонился Никкодин. — Что ж… Тогда приступим к третьему раунду?
— Если честно, я потеряла какое-либо желание тебя убивать, — с новым вздохом сказала чародейка. — Ты можешь… Просто вернуться и сказать, что твоя миссия провалилась? Мы всё равно столкнёмся на поле битвы вновь. А город… Он не принёс мне ничего хорошего. Там я похоронила свою семью. Сдастся он вам или нет — мне, откровенно говоря, плевать.
— Вы хороший человек, графиня, — с улыбкой, пробравшей Лори до костей, произнёс епископ. — Но плохой солдат.
— Ха, — улыбнулась она в ответ. — Я ведь надрала тебе зад.
— Безусловно, — кивнул он. А потом — вздрогнул, переводя взгляд за спину волшебницы. — Уходите, графиня. Вы знаете, что такое честь, отдам вам должное. Я желаю, чтобы вы добились своей мести… И чтобы те, кто вам дорог, остались живы. Но я вынужден откланяться…
Его рука дёрнулась, отражая снаряд, взорвавшийся ворохом чёрного эфира в трёх метрах в стороне, в саду. Скорость, с которой двигалось заклинание, не оставляла сомнений — за спиной Лорелеи стоял кто-то, кто превосходил её как минимум в несколько раз. Чародейка оглянулась, встретившись взглядом с серыми глазами. Каштановые волосы легонько шевелил ветерок, а на лице играла безумная, давно знакомая Лори улыбка. Слегка наклонённая голова, ладони, спрятанные в карманах пальто… Атмосфера вновь изменилась. Теперь ауру такой близкой смерти источали уже двое.
И Лори среди них не было.
Комодо Анко вскинула брови в фальшивом удивлении, приближаясь и вставая рядом с Лорелеи.
— Еретик, — сухо и агрессивно протянул епископ, сверкая чёрными глазами, полными ненависти и злобы.
— Доброй ночи, — хлопнула Анко по плечу чародейки, двигаясь вперёд. Лори, повернувшись, не сдержала крик — в двух шагах от неё лежал изуродованный труп в монастырской серой робе послушника. Четвёртый епископ, Святой Отшельник, не был похож на себя. Его замершее в предсмертной гримасе лицо выражало дикую боль, один глаз вывалился и держался на остатках сосудов, правая щека была пробита чем-то острым, лысый череп был вскрыт, демонстрируя обратившийся в водянистую бесформенную жидкость мозг, а в приоткрытом рте шевелилось огромное множество личинок. Жуткое зрелище, даже для Лори.
