Катализатор (СИ) - Демидова Мария (книги без регистрации бесплатно полностью TXT) 📗
Анита опустила глаза, сморгнула неожиданно подступившие слёзы.
— Ты помнишь, что тогда сказал?
Жак не ответил. Он прекрасно помнил.
— Ты сказал, что работа — это дело твоей жизни, и ты не можешь его бросить, потому что это как добровольно отрезать себе руку или ногу. И что семья, конечно, важнее, чем рука, или нога, или даже обе они вместе взятые, но лучше бы всё-таки обойтись без членовредительства. В общем, ты сказал, что с работы не уйдёшь. Как бы мама ни просила, что бы она ни говорила. — Крис помолчал. — Так вот. Эти исследования — дело моей жизни. Что бы ни происходило — это не изменится. Это не бунт, не упрямство и не изощрённый способ самоубийства. Это работа. Нормальная научная работа. Может быть, чуть более опасная, чем другие, но тут ещё можно поспорить. Даже если я останусь в музее, я всё равно эти исследования не брошу, пока не добьюсь результата. Такие дела.
Повисла тишина. Лицо Жака окаменело.
— Подслушал, значит…
Анита тронула мужа за рукав.
— Жак, не надо, это было так давно…
Не обращая внимания на слова жены, он поднялся, прошёлся по комнате из угла в угол.
— Подслушал, проникся, запомнил… А выводов не сделал?
Крис рассмеялся.
— Мне было одиннадцать, тебе — сорок семь. Кто из нас должен был делать выводы? Извини, мам. — Он шевельнул пальцами, и большое зелёное яблоко, выписывая в воздухе затейливые кульбиты, поплыло в подставленную руку. — Я ни в чём не виноват. Дурная наследственность. Это не лечится.
Жак поймал яблоко налету и тут же откусил от него солидный кусок.
— Вот же нахал упёртый…
Он подошёл к Крису, и тот невольно напрягся, будто ожидая удара. Но Жак лишь непривычным жестом потрепал сына по спине. Усмехнулся и пододвинул поближе вазу с фруктами.
— Мальчики, что с вами случилось? — не выдержала Анита.
Отец и сын разом вскинули головы и посмотрели на неё с такими одинаково удивлёнными выражениями лиц, что Тина прыснула и поспешила спрятать ухмылку за чайной чашкой.
— Ты о чём? — первым спросил Жак.
— Вы за две недели ни разу друг на друга не огрызнулись, — ответила Анита таким тоном, будто подобное поведение граничило с душевным расстройством. — Я вообще не помню, чтобы вы больше пяти минут мирно сидели за одним столом. Что произошло?
— Ничего не произошло, — убедительно соврал Жак.
— Внеплановая переоценка ценностей, — добавил Крис и заговорщически улыбнулся матери. — Просто наслаждайся миром, пока есть возможность. Вдруг это демо-версия?
После ужина Анита и Кристина уединились на кухне — прибраться и обсудить произошедшие перемены. Стоя у окна, Крис наблюдал за отцом, который расхаживал по комнате, будто обдумывая важное решение.
— Если я уговорю Грэя вернуть тебе свободу действий, ты пообещаешь, что не будешь проводить опасных опытов в одиночку? — спросил наконец Жак.
— Хочешь, чтобы я отчитывался? — подозрительно прищурился Крис.
— Хочу, — согласился отец. — Но ты же всё равно не будешь. Да и какой смысл? Был бы я магом — другое дело, а так… Я просто хочу знать, что рядом с тобой будет кто-то, кто сможет помочь, если что-то пойдёт не так. Если тебе действительно важен результат, это не помешает, правда?
Он взглянул на сына испытующе, словно ожидал протеста и привычных заявлений о свободе и самостоятельности. Но Крис просто кивнул:
— Если убедишь Грэя — пообещаю. Только как ты меня проверишь?
— Я постараюсь поверить тебе на слово, — предложил Жак. — Для разнообразия.
Что-то острое пребольно клюнуло в затылок. Крис резко обернулся и успел поймать белый бумажный самолётик.
«Пришло время вершить судьбы мира. Ты со мной?»
Надпись, ничуть не таясь, красовалась на левом крыле.
— Что-то случилось? — Потемневший взгляд сына не укрылся от внимания Жака.
— Нет, всё нормально, — улыбнулся Крис. — Просто мне надо идти.
Он смял послание в кулаке, сунул его в карман джинсов и быстро направился к выходу.
— Свидание? — хмыкнул Жак.
— Ага, что-то вроде.
Прихожую он пересёк почти бегом, сорвав с вешалки первую попавшуюся куртку и надевая её уже на улице. Пронзительный влажный ветер тут же забрался под слишком тонкую джинсовку, но возвращаться Крис не стал. Уловить направлявшую бумажный самолётик энергетическую нить он не успел, так что в парк напротив дома рванул интуитивно, предположив, что автор послания наверняка не стал бы уходить далеко. Уже пролетев тяжёлые кованые ворота, Крис сообразил, что парк — слишком людное место для подобных встреч. И тут же замер возле усыпанной влажно блестящими листьями детской площадки.
На качелях, упершись в землю носками кроссовок и до самых глаз спрятав лицо за высоким воротником изумрудного плаща, сидела Джин.
— Ты ожидал увидеть кого-то другого? — спросила колдунья, когда Крис подошёл ближе.
Он улыбнулся.
— Ну, знаешь… Так много людей в последнее время хочет вершить вместе со мной судьбы мира, что я просто потерялся в догадках. Но, если что, ты первая в очереди на моё сообщничество.
— Я польщена, — кивнула Джин, легко отталкиваясь от земли.
Мягко взметнулись волосы цвета осенних листьев. Качели увеличивали амплитуду. Колдунья запрокинула голову, отпустила металлические цепи. Очень хотелось сказать что-нибудь предостерегающе-взрослое вроде: «Держись, а то упадёшь».
«В твоём возрасте кое-кто успел полетать с парашютной вышки без парашюта», — вспомнил Крис и промолчал. Просто опустился на соседнее сиденье и наблюдал за хрупкой вершительницей мировых судеб, которая с детской беззаботностью взлетала над землёй и, казалось, могла в любой момент вспорхнуть в небо, дотянуться до огненных крон деревьев.
Крис ждал.
Со стороны Джин казалась абсолютно счастливой, но первое впечатление обманывало. Она боялась. Она вся была — напряжение и страх. Крис видел это, даже не прикасаясь к её полю.
Качели остановились. Джин прислонилась щекой к цепи и с вымученной улыбкой посмотрела на студента.
— Что будем делать?
— С миром? — Крис демонстративно задумался. — Предлагаю поделить поровну и править с честью и величием. Надо только геодезиста толкового найти, чтобы в будущем из-за территории не спорить. А потом можно будет снова объединиться в один большой союз. И устроить мир во всём мире. Как план?
— Было бы что делить и чем править, — вздохнула колдунья. — Рэд рассказал Эшу, что Лаванда пыталась смотреть вероятности. И…
Она вдруг судорожно вздохнула и нервно запахнула воротник плаща.
— Бред какой-то. Просто бред…
Крис быстро поднялся, встал за спиной Джин, нерешительно положил руки на её плечи, которые тут же мелко задрожали.
— Ну ты что? Что случилось-то?
Джин опустила голову и едва слышно пробормотала:
— После финала «Грани» начнётся война. Кто бы ни победил. И я не знаю, что делать.
Крис помолчал.
— Чушь какая. А если даже не чушь, почему ты должна с этим что-то делать? Почему с этим не может что-то сделать кто-нибудь другой?
И только тогда Джин разрыдалась. Сжалась, закрыла лицо руками, попыталась объяснить сквозь слёзы:
— Потому что если не сделаю я, то… Потому что Эш…
— Ну, всё понятно, — фыркнул Крис, стягивая перчатки. — Потому что Эш.
Джина не слышала. Она заходилась слезами, пыталась успокоиться, но каждый раз терпела неудачу. Крис глубоко, как перед прыжком в воду, вдохнул и решительно накрыл её руки ладонями, снимая привычные блоки и защиты.
Паника. Отчаяние. Истерическая канонада сердца. Нервная, душащая пульсация поля. Крис зажмурился. Куда там ревущей посреди леса Алиске! Куда там Кристине с её чувством вины! Что такое единичный эмоциональный всплеск по сравнению с болезненным страхом, свившим надёжное и прочное гнездо из чьих-то нервов? С ураганом, бушевавшим в душе Джин, было попросту страшно иметь дело.
Крис медленно выдохнул.
Впустить дикую стихию. Не захлебнуться резко нахлынувшими эмоциями. Отделить своё от чужого. Успокоиться. И вернуть это спокойствие источнику урагана.
