Сорок апрельских дней (СИ) - Савенков Сергей (книги бесплатно без .TXT) 📗
— Значит, могли скорректировать личность?
— Могли, да не захотели.
— Секст, а ты жизнь прототипа помнишь?
— Ага! Скукотень… Симулятор намного круче! Мне казалось, что я учусь в школе, а ребята после уроков…
— Пожалуй, не стоит! Не хочу это слышать.
— Ну и как хочешь! — он дует губки. — Думал, ты такой же, как я…
— И каково это, быть в толпе одинаковых клонов, с одними и теми же личностями и воспоминаниями?
— Ха! Можно подумать, вы, люди, такие уж уникумы! Вас же не по одиночке воспитывают, а сразу — толпой. В яслях, в школе… Стандартное образование и массовая культура: учите, смотрите — одно и тоже, в игры одинаковые играете. Думаете, вы не клоны?
Всё перечисленное — не про меня, но спорить я не собираюсь. Вместо этого, не выдерживаю и выдаю очевидную глупость:
— Но закон запрещает создание таких, как ты!
— Ага! — он словно наслаждается своей нелегальностью. — Но ведь создают! И нас, и элитные боевые модели — они тоже чувствуют. А гибнут — сотнями тысяч… Всегда есть те, чьими страданиями оплачено счастье. Сейчас, это мы.
Я размышляю о том, что все что-то чувствуют — геноморфы, люди, популюсята, козлы. Наверное, даже андроиды. Чувствуют заказчики этих детей. Фиест тоже был полон эмоций… Да видимо, чувства — чувствам рознь.
— Понимаешь, Кирилл, законы общества зависят от того, какой инстинкт сильнее. Инстинкт заботы о потомстве, к примеру, сильнее инстинкта размножения — возникает договорённость: «я не трогаю твоего ребёнка, ты — моего, а нарушителей вместе накажем». И она работает. Но, лишь до тех пор, пока не появляемся мы — ничьи дети. Сначала создают лишённую чувств серию HEF, но людям с куклами скучно… А тебе интересно со мной? — он изучающе смотрит в мои глаза.
Я оставляю его вопрос без ответа. Пожалуй, с ним не соскучишься — в этом ведь и заключается его предназначение.
— А как же все эти фильмы и книги, все разговоры о любви, сопереживании, самопожертвовании? Ладно, пускай это тоже — проявления инстинктов. Но как же разум? Разум?!
— Думаешь, люди не знают, что они — лишь животные? Знают прекрасно! Принимать этот факт не хотят. А напоминать им о нём не стоит, себе дороже.
— А как же правда?
— Правда? Кирилл, ты сошёл с ума! Вспомни Закон толерантности — шестьсот шестьдесят шесть вопросов, которые запрещено обсуждать. Именно этот закон и поддерживает шаткое равновесие. Ложь — фундамент нашего мира, истина его сразу разрушит! Начнётся война. Не такая, как сейчас, когда люди сами не знают, что ими движет. Нет, война настоящая: противоборство идей! А война за идею, Кирилл, самое страшное, что только бывает…
— И всё же, я не могу понять, отчего…
— Оттого, что одни люди считают себя лучше других.
Не хотелось бы признаваться в таком геноморфу. Но, пожалуй, придётся.
— Каждый человек считает себя особенным…
— Вот тебе, Кирилл, и ответ.
— А ты, Секст? Ты — считаешь себя особенным?
— Ты чего! Я ведь серийный! Даже не знаю, сколько наштамповали таких, как я. Клонов, в которые загружена та же самая личность.
— Ваши тела не штампуют, а выращивают. А личность — не загружают, а воссоздают.
— Будешь мне ещё объяснять! Я — про суть!
— Секст, ну а Маяк?
— Что, Маяк?
— Как он всё это позволяет?
— Думаю, у него нет выбора — как нет ни у кого. Пойми, существует вектор развития Вселенной, ему невозможно не подчинится, как нельзя выбраться за пределы и взглянуть на Вселенную со стороны! Я, ты, Маяк — неотъемлемые элементы. Глупо обвинять звёзды в том, что они «убивают» водород, животных — что рвут друг друга на части. Люди построены определённым образом, они не могут стать чем-то другим. Они — лишь отражение Вселенной, один из этапов её развития. И геноморфы — отражение и этап. Даже Маяк вторичен и не свободен. Всё на что он способен: действовать оптимально — как ему кажется. А нормы морали рождены из потребностей, это лишь договор. На перенаселённой Земле в школах пропагандировались однополые отношения. Сейчас, во время экспансии, они вновь под запретом, а ВДК из тебя сделает, кого нужно: хоть гея, хоть гомофоба. Разглагольствования о нравственных ценностях подходят только для книг. Если для счастья миллиардов, понадобится убить ребёнка — люди убьют. Маяк, полагаю, тоже.
Как это похоже на идеи Мэйби. На то, что она говорила мне в трейлере. Неудивительно, они ведь сошли с одного конвейера!
— Оттого мне плевать на мораль! И ценности у меня — свои! Никто меня не убедит, что убийство ради благой цели — меньшее зло. Что жизнь любого человека бесценна, но некоторых — дороже.
Пацан усмехается.
— Да, но откуда у тебя взялись эти «твои ценности»? В геноме записаны, что ли? Уж поверь, они не твои. Твою личность вылепили, будто из пластилина. И ценности твои — пластилиновые, — он по-отечески кладёт руку мне на плечо: — Кирилл, в человеке есть всё. Есть и тьма. Она спит там, где ты её не заметишь. До поры… Думать, что ты от чего-то свободен — ошибка, из-за которой начинаются войны, из-за которой сжигают миллионы людей.
— Тьма? Откуда ты знаешь про Тьму?
— Ты это о чём?
Я догадываюсь, что он имел ввиду другое — непринятые и вытесненные в бессознательное части личности.
— Слушай, давай уж начистоту. Толку от твоей «объективности» и «понимания», ты ведь людей ненавидишь!
— Конечно! С чего бы мне их любить?
— Хотел был поменяться с ними местами? Получить власть?
— Власть нужна, если подчинённый тебе интересен…
— Врёшь!
Он пожимает плечами.
— Зачем спрашивать, если знаешь ответ?
— Готов убивать?
— Нет, ведь сработают схемы контроля. Неохота окунаться с головой в боль и ужас.
— А если бы их не было?
— Да какая разница! Ты чепуху какую-то спрашиваешь.
— Ну, а меня? Меня бы убил?
— Тебя-то за что? — мальчишка таращит и без того огромные глазищи. — Ты ведь не взрослый! Да и вообще, дурачок безобидный!
Мне уже не хочется драться, перегорело. Остаётся только смириться, что для геноморфов, я — козёл или дурачок. Ну, не сложилось у нас… И ведь, не по моей вине — попадаются наглецы!
А разве, я плохо к ним отношусь? С одной из их племени даже целуюсь! Вернее, целовался — ведь и у Мэйби случился заскок.
Правда, отношения с человечеством у меня ещё хуже. Когда-то я не считал людьми геноморфов, теперь — не считаю людьми людей. Одно интересно: окажись мы на их месте, получи геноморфы власть, что тогда будет?
Да всё, то же самое! В самой глубинной сути — они не лучше, они точно такие, как мы.
Значит, нет никаких «хороших». Нет «заботливого» Маяка…
— Кирилл! — пацан теребит мой рукав. — Ладно, не злись! Ты просто какой-то другой. Неплохой, как для человека. Все бы такими были!
Спасибо, утешил! А то, я не спал бы, переживал…
Мальчишка вдруг хмурится…
— А знаешь, Кирилл — ты странный! Тёмная лошадка! Я, на радостях, что встретил мальчишку, сразу и не заметил. Разговариваешь затейливо, интересуешься всем. Сразу видно, что логика и речевые центры усилены! Сейчас не средневековье, когда люди в тепличных условиях совсем деградировали. Но всё равно, обычный человек даже задницу свою не найдёт! И ничем не интересуется, за исключением удовольствий! — Секст хмыкает, видимо, вспомнив что-то своё. — Но, это ладно. Ты достаточно взрослый, и сам признался — летишь на задание. Значит, шпион… Но почему чепуху ляпаешь, вот в чём вопрос? Ты геноморф? Дефектный? А ещё на меня обзывался — «брак»! — Секст отворачивается. — Пожалуй, болтать с тобой ни к чему…
Опять! Опять мне рассказывают, что мои способности усилены чипами! Сговорились, что ли?.. Но теперь я — дефектный! Ха!.. И что ещё за лошадка? Почему тёмная? Бред!
— Секс, хватит выделываться! Никуда ты не денешься, кроме меня тут мальчишек нет. Лучше скажи: как считаешь, может вообще уничтожить Маяк?
— Уничтожить? Видишь, ты — странный! И задаёшь опасные вопросы… А про Маяк… Проблема рабов не в том, что на свете есть господа, а в рабском мышлении. Не станет Маяков — люди подчинятся кому-то другому. Не важно кому! Сверхразумным трансгенным котятам. Примутся рассуждать: «Котята ещё ничего! Они, по крайней мере, свои — белые и пушистые. Не будет котят, власть захватят крысята! Неужто разумно что-то менять, в столь критичный момент?»
