Отыгрывать эльфа не просто. Дилогия (СИ) - Кондратьев Леонид Владимирович (читаем книги онлайн бесплатно .TXT) 📗
— Деньги? — Ссешес удивленно посмотрел на Иванова. — И ссмысл? Кому нужшно это золото? Если уш сильно хочется, так ссобери отряд и пойди потрошить заначку дракона. А земли? Зачем? Неужшели у вас перенаселение? Я что-то не заметил. Мощь Дома измеряется не в запасах золота и серебра и не в размерах земель под дланью Дома, а в оружшии и магии, подконтрольной Дому. И сила источников, их количество тут играют первую роль. — При этих словах когтистая кисть немного переместилась в сторону ножа, тем самым как бы иллюстрируя речь дроу.
Привычно отслеживая движение руки объекта, москвич только теперь с большим удивлением обнаружил пропущенный при наблюдении предмет — размытый, как сквозь мутное стекло просвечивающий перстень. Нет, не так — ПЕРСТЕНЬ. Мерцающий тусклым серебром паук, по-хозяйски оседлавший безымянный палец объекта, подставил лучам заходящего солнца кроваво-красное брюшко из полированного прозрачного камня. Более пристальный взгляд на насекомое отозвался уколом головной боли, показалось, что паук шевельнулся. Вспомнив пару моментов из отчета Кадорина, энкавэдэшник немного успокоился и продолжил, изредка поглядывая на странную цацку:
— У вас магия, у нас деньги. Хорошая еда, теплый дом, богатая земля и люди. Рабы им нужны.
Короткий отвращающий жест, и между говорящими повисла мерцающая дымка:
— Haszakkin? Ghil zhah haszakkin? Olot doss!!!
— Вы что-то спросили? — Спокойно-любопытствующий голос Иванова отрезвил. Погасив заклинание, дроу повторил уже по-русски:
— Здесь есть иллитиды?
— Иллитиды — это на вашем языке рабы?
— Это худшая мерзость Подземья. Поширатели разума. Опассная iblith. Встретишься — и поверишшь, что в коридорах Har'oloth солнце светит, a haszak тебе волоссы моет. Только сс помощью контроля разума восзможно взять в рабсство разумное существо, иначе неиссбежны восстания и резня. Если этой мерсзости тут нет, то могу ссказать, что нам всем очшень повезло.
Устроившись чуток поудобней, с явным настроем на долгий разговор, Иванов заинтересованно спросил:
— А все-таки, если уж разговор опять зашел в эту степь, расскажи о своем мире.
— Siyo raq'tar mal'rak Abeyr-Toril. Абейр-Торил, чаще называемая просто Торил. На ваш язык приблизительно можно перевести как «Колыбель жизни». Кстати, над названием своего мира вы, хумансы, поиздевались очень сильно — как можно было назвать место своего обитания «Земля»? Вы бы еще свой мир «грязью» назвали. Но это не мои проблемы. В благословенной ночи над миром Торил светят два спутника, издревле связанных с одной богиней. Та еще штучка, кстати. — Дроу острозубо и чуточку скабрезно ухмыльнулся. — Ладно, тут не услышит. Один крупный континент — Фаэрун — и много больших и маленьких островов в океане, занимающем большую часть планеты. Все это пространство заселено множеством рас и народов, остатками древних империй и только что вышедшими из животного состояния племенами. Сколько всего видов разумных и условно разумных существ проживает на поверхности Торила, я не знаю, да и никто не знает. Но кроме поверхности существует еще другой, скрытый мир. Мир Har'oloth. Подземье. — Еле заметная ласковая улыбка тронула темные губы. — Гигантская сеть пещер, протянувшаяся под всей поверхностью Торила и уходящая в глубины. Подобно куску сыра или дерева, источенному червями, планета скрывает в себе многие тайны, и не все из них безобидны. Торил очень старый мир, и в мрачных коридорах Подземья, к слову, в несколько раз превышающих площадь открытой дневному свету суши, можно встретить различных существ. — Ссешес покрутил головой: — Ох и попадало в детстве от госпожи моей матушки, когда в одиночку эти коридоры исследовать утягивался… Именно в благословенной тьме Har'oloth и живет мой народ. Поэтому на поверхности, несмотря на тренировки, я себя ощущаю довольно неуютно.
Вынимая папиросу из портсигара (харбинская дешевка, темное дерево под палисандр да пара серебряных драконов на крышке), москвич сосредоточенно слушал. Может, поэтому первая папироса разорвалась о колено, просыпая табак?
Рыжие ушки возмущенно задергались. Незаметно подкравшаяся и севшая возле Ссешеса Ва Сю тихонько чихнула и обиженно покосилась на капитана. Круглая умильная мордашка с раскосыми карими глазищами, очень светлая кожа с золотистым отливом…
«Ишь ты, когда рядком сидят — негатив прямо… Так. Рост невысокий. Очень худая, почти истощенная. Круглое лицо со светлой кожей, имеющей золотистый отлив. Черты лица правильные, мягкие. Глаза миндалевидные, темно-карие, очень маленькие кисти рук и ступни ног. Рост примерно полтора метра. Волосы черные с легчайшей красниной, носик прямой, маленький, ногти овальные, розоватые, зубки мелкие, ровные. Уши… Ччерт! — Мундштук второй папиросы смялся. Уши и приклеить можно. Или, может, кто-то научился звериные пересаживать. Правда, когда эта Ва Сю неслышной тенью проскользнула к дроу, или трау… черт его разберет, из-под черного шелкового платья (до боли напоминающего китайские) явно выглядывал кусочек беспокойного рыжего с черным кончиком хвоста. Китайский тип лица, китайское имя, одежда, и — самое главное — пристальное, с оттенком узнавания разглядывание рисунка на портсигаре. „Чуйка“ просто вопит, что без следа из Поднебесной тут не обошлось. Еще один фактик в копилочку, запомним. Да и табачок мой длинноухим не понравился — перекосило их практически синхронно».
Щелкнула зажигалка, первая затяжка, самая сладкая. Дроу чуть поморщился и отстранился от дыма:
— Вот что вы, люди, любите подхватывать, так это дурные привычки. Как какие-то друэгары, дым глотать додумались. Хотя ваше трубочное зелье с сушеными лишайниками не сравнится, аромат получше, но все равно гадость.
— Кому как… Это вам еще опиум нюхать не доводилось.
— Что я и говорил! Хоть смысл в этом есть? — Ссешес недобро покосится в сторону папиросы. — Наставник за такое «криком» бы не обошелся…
— Да уж… — Коротко хмыкнув, Иванов последний раз затянулся и привычно спрятал окурок под мох. Эльф опять непроизвольно поморщился и продолжил:
— Да, об обучении… Не подскажешь, каковы планы руководства твоего Дома относительно моих бойцов? Согласится ли Дом переуступить их клятву?
Внезапно с поляны донесся возмущенный писк Глау, у которого кто-то из новоприбывших отобрал такой вкусный автомат, чувствительно заехав при этом по зубам. Сидевшая за спиной Ссешеса Ва Сю заполошно вскрикнула что-то на своем языке и, вскочив, поглядела в сторону лагеря. Отметив мысленно галочкой еще один вопрос в воображаемом списке (уж больно речь Ва Сю интонационно напоминала китайский, с которым довольно плотно пришлось столкнуться во время работы в Харбине!), Иванов как ни в чем не бывало продолжил:
— Это уж как Москва решит. Я ж тебе не товарищ Сталин — от присяги освобождать. Что там такое случилось-то?
Бросив взгляд в сторону мельтешащих хумансов и сердито шипящей чешуйчатой троицы, Ссешес успокаивающе погладил по руке Ва Сю:
— Опять Глаурунг на вооружение покусился, за что, видимо, и получил по зубам. Своим бойцам, кстати, скажи, чтобы получше за оружием смотрели: у меня эти сорванцы один пулемет уже изувечили — ствол изжевали. Второй, правда, добили хумансы — один чуть без пальцев не остался, а второй без глаза — полезли чистить называется. Если хочешь, потом у Сергеича поинтересуйся — под его руководством работали, дварфы недоделанные.
Немного отвлекшись на неприятные моменты, дроу продолжил:
— Все-таки возможность прямого разговора на уровне Глав необходима. Надо будет что-нибудь придумать. Сделаем. Только доставка переговорника на вас. — И добавил почти неслышно: — Вроде пару подходящих камней у Духа Чащи я видел.
— Как радио? Это можно и просто — по рации. — Иванов тоже глянул на поляну: — Ну и шпанистая ж мелочь… Тут такое дело — поглядеть бы на ту деревню, что немцы сожгли. Болота — они странные: сегодня заберут — завтра вернуть могут… Может, чего из твоего и вернет… Да и негоже своих без могилы бросать — ты ж тогда раненый был и похоронить, видать, не смог? — «Вот как раз и проверим твои сказки, следы-то ведь должны быть».
