Книга желаний (СИ) - Лесина Екатерина (книги регистрация онлайн txt) 📗

— Но ты посчитала себя достаточно взрослой, чтобы переступить через данное правило, так?

Молчу. Я виновата, и ссылаться на обстоятельства и незнание бесполезно.

— Надеюсь, ты достаточно взрослая и для того, чтобы в полной мере отвечать за последствия. А это просто, чтобы в следующий раз ты была немного более внимательной.

Удар был достаточно силен, чтобы я упала, но не настолько силен, как мог бы быть. Щека горит огнем, а рот моментально наполняется горькой, как полынная настойка, кровью.

— А теперь сделай так, чтобы я тебя не видел.

С превеликим удовольствием.

Обиднее всего, что он сделал это перед всеми… теоретически, меня не должно было волновать мнение людей, но практически… практически было больно и чертовски плохо.

Снова больно и снова плохо.

Когда же это закончится?

Я бы вообще ушла из лагеря, потому что смешанное с удивлением сочувствие, которое я читала в людях, ранило едва ли не больше, чем пощечина. Подумаешь, пощечина, ничего нового… царапины от когтей к утру заживут, а вот раненое самолюбие — вряд ли. Я села за краем светового пятна, образованного костром. Спустя минуту рядом присел Рубеус, которого в данный момент мне совершенно не хотелось видеть.

— Покажи. — Он отвел мою руку в сторону и аккуратно, стараясь не причинять боль, провел пальцами по царапинам.

— К утру заживет.

По-моему, подобный ответ не слишком его успокоил.

— Сейчас аптечку принесу.

— Не надо.

— Почему?

— Будет недоволен. — Уточнять, кто именно здесь будет недоволен, не понадобилось. Карл делал вид, что не замечает нас, но — сто против одного — прекрасно все видел и слышал. И я не поручусь, что этот разговор в дальнейшем не будет иметь для меня последствий. Но только как объяснить Рубеусу, что все произошедшее нормально и закономерно, а его вмешательство лишь усугубит ситуацию?

Я молчала. Он молчал. Его рука, сжимающая мои пальцы, была удивительно теплой, и это тепло растворяло обиду. Хотелось уткнуться носом в плечо и сидеть… долго, быть может, даже до рассвета.

Глупость, конечно, стоит сделать что-то подобное, и Рубеус уйдет, а мне не хочется, чтобы он уходил.

— И часто так?

— Бывает.

Проступок определяет наказание. Наказание помогает закрепить урок и в дальнейшем не совершать ошибок. А пощечина — это даже не наказание, а скорее проявление недовольства.

— Больше не будет.

— Пожалуйста, не…

— Ш-ш-ш, Конни, — Рубеус приложил палец к губам. — Не надо нервничать раньше времени. Все будет хорошо.

А я поверила. Мне просто очень хотелось ему поверить.

— Ну, если все обо всем поговорили, — насмешливо произнес Карл, — то, может быть, соблаговолите прояснить несколько моментов? Например, мне очень интересно, как вам удалось выжить?

— Выжить? — Вальрик все-таки не удержался от вопросов. Выглядел он смущенным, хоть и пытался это скрывать.

— Выжить, мальчик, выжить, то есть по-прежнему пребывать в активном состоянии. Замок ведь захватили, правда?

— Правда. — Соглашается князь, проглатывая "мальчика".

— Конечно, правда, я был рядом, когда началась осада. Забавное зрелище. Сколько вам удалось продержаться? День? Три? Пять?

— Много.

— Не хочешь говорить? Это твое право, хотя запомни, что лишние эмоции в отношении событий, которые уже невозможно изменить, мешают адекватной оценке событий, которые еще пока поддаются изменениям. Понятно?

— Более чем, — Вальрик сердится, нервно постукивает пальцами по камню и в то же время старается демонстрировать спокойствие. Зря он так, Карла не проведешь.

— Итак, замок пал, но вы неким образом сумели вырваться из западни. Тайный ход?

— Да.

— Конечно, какой замок без тайного хода. Он ведь просто необходим для спокойствия правителя. Кстати, а что с князем случилось?

— Умер.

— Печальная новость, — Карл откровенно веселился и не давал себе труда скрывать это веселье, Хранителю Южных границ нет дела до человеческих переживаний и обид, он сам кого хочешь обидеть может. — В последнюю нашу встречу, он выглядел неплохо, даже весьма неплохо для человека, злоупотребляющего выпивкой. Я ему еще тогда сказал, чтобы бросал пить, а то подохнет от цирроза, а он, значит, не послушал совета. Или не в выпивке дело?

— Вы встречались с отцом? — К счастью, Вальрик остальную часть сказанного пропустил мимо ушей.

— Встречался, не буду врать. У нас с князем, как бы это объяснить, имелись общие дела…

— Какие? — Тут уже не выдержала я. Плевать на обиду и на то, что я не имею права задавать вопросы Хранителю, тем более сейчас, когда имела неосторожность вызвать его гнев. Но Карл, по-моему, уже не сердится. Паче того, жестом приглашает сесть поближе. Мне не хочется подниматься или пересаживаться, но отказ будет квалифицирован как проявление неуважения.

Карл терпеливо ждал, пока я усаживалась у костра, и только потом ответил.

— Общие, милая девочка, общие дела. Хотя, думаю, тебе можно рассказать. Видишь ли, милое наивное дитя, князь Володар, сам того не ведая, принимал участие в одном весьма важном эксперименте, суть которого заключалась в выявлении возможности создания общего государства… проект в крайней степени увлекательный. К его созданию нас подтолкнула не очень хорошая тенденция: количество да-ори с каждым годом уменьшалось, тогда как популяция Homo sapiens показывала приличные темпы роста. Если условно принять, что в данный момент времени соотношение наших двух видов составляет один к тысяче, то через несколько поколений, ваших поколений, конечно, это будет уже один к ста тысячам. Согласитесь, прогноз печальный. При вашей агрессивности и ксенофобии вы рано или поздно уничтожите всех, кто так или иначе отличается от вас. А численный перевес низводит наше превосходство в знаниях и вооружении до нуля. Понимаете, о чем я говорю?

— О том, что через сотню лет вы передохнете? — Выпалил Вальрик. Вот дурачок, ничему его жизнь не научила. Я тайком показала Вальрику кулак, но тот сделал вид, будто не заметил, зато заметил Карл и улыбнулся.

— Ну что ты, девочка, я не такой зверь, чтобы наказывать несмышленого детеныша за дерзость. Итак, конфликт налицо, а вот относительно путей выхода из него возникают вопросы. Первый: резко сократить численность людей. Это опасно, поскольку рисковать собственным благополучием в случае внезапной гибели всей популяции мы не можем. Второй — увеличить численность да-ори. Это было бы неплохо, но теперь ты сама понимаешь, насколько сложен процесс… воспроизводства. Людям в этом плане гораздо легче. Скажу больше: для многих да-ори процесс инициации не только болезнен, но и смертельно опасен. Имелись прецеденты, когда в случае смерти реципиента, погибал и донор, вероятнее всего это происходило в результате слишком сильной связи между двумя разумами, но вряд ли тебе это интересно… а третий выход, — примирить людей и нас. На первый взгляд — невозможно.

— На второй тоже.

— Не дерзи, мальчик, это невежливо.

Вальрик покраснел, и я вместе с ним, царапины заныли с новой силой и, спасаясь от боли, я попыталась отодвинуться от костра.

— Сиди. — Неожиданно строго велел Карл. — Тебе полезно послушать, а то… взяла волю… ничего, дома вернемся к вопросу твоего воспитания. Сложность задачи с лихвой искупалась грядущей выгодой, обоюдной, прошу заметить, выгодой. Люди получали наши знания, а мы — нужный ресурс. На подготовительном этапе провели сравнительный анализ двух цивилизаций и с удивлением обнаружили, что противоречия не так уж велики, вы многое позволяете правящему классу: право первой брачной ночи… смешно, что этот атавизм прижился… право судить, право казнить, право делать все, что захочет правитель. Причем, учтите, ваши правители не отличаются ни разумностью, ни долголетием. Они постоянно ввязываются в глупые свары друг с другом, развязывают войны, в которых сотнями и тысячами гибнут простые люди. Прибавьте сюда болезни, детскую смертность, гибель от голода в неурожайные годы, разномастных монстров, с которыми ваши правители не желают связываться и многое, многое другое. Не спорю, встречаются среди вас и талантливые вожаки, но увы, век их короток, а после смерти начинается грызня за трон, поскольку наследник в большинстве случаев оказывается слабым, избалованным или еще хуже — психически неполноценным.