О чем поет вереск (СИ) - Зима Ольга (электронную книгу бесплатно без регистрации TXT) 📗
Этайн, опять слепо ориентируясь по волшебству, нацеленному на Эохайда, вновь утыкается в спину брата. Мэллин отнимает левую руку от своего раненого бока, бросается вперед, ошеломляя Эохайда. Тот отшатывается, теряя меч. Но вновь подхватывает его.
А Мэллин едва успевает перехватить Этайн. Он бледен, дублет темнеет от крови.
— Ох и влетит же мне от Мидира, — Мэллин облизывает сухие губы, разминает левую руку, а потом обхватывает ладонью черно-серебряную змейку заклятья на шее Этайн.
Именно этот момент и почувствовал Мидир в лесу — его связь с Этайн отзывается беспокойством, она тянется к нему, но из-за того, что получает ответ издалека, начинает приходить в себя. Эохайд позади вскрикивает — раз вмешивается магия, вряд ли Этайн сможет прийти в себя, вернуться мыслями к не-Мидиру. Отчаяние человека толкает его под руку, и лезвие двуручника прорывает дублет, рубашку, окровавленные повязки на боку брата.
Мэллин, и без того вложивший силы в заклятье Мидира, оседает на пол, но продолжает держать Этайн уже за щиколотку.
Эохайд подходит ближе, он встревожен и обеспокоен, в его глазах пелена боли, не физической, душевной, собирается с духом, чтобы говорить. Похоже, голос — новая часть волшебства, которую нельзя тратить впустую.
— Пойдем, Этайн, тебя не зря зовет твоё сердце, — протягивает руку ладонью вверх. Следы крови, его и волчьей, пугают королеву, она отшатывается назад, недоверчиво вскидывает глаза. — Пойдем, Этайн, тебе давно пора вернуться домой, к мужу! Ко мне! Прекратить эту войну! Этайн, любовь моя!
В голосе Эохайда настоящая мука, перемешанная с наслаждением. Он давно не видел свою Этайн, он, кажется, забыл, как оно — дышать полной грудью, когда сердце на месте и можно не задыхаться от чувства непреходящей потери.
В этот момент Мидир, знающий, что Этайн осталась и дождалась его, переживает личный конец света в воспоминаниях брата.
Мэллин все ещё в сознании, хотя галерея начинает меркнуть и тонуть в черных тенях.
— Твоё сердце не зря зовет остаться, — голос брата затихает вместе с потухающей галереей, пальцы ослабляют хватку, соскальзывают.
Мидир не верит своим глазам — Мэллин отпускает Этайн!
Опущенное к нему лицо Этайн кажется Мэллину страшно далеким, будто вершина горы, и Мидир из настоящего спешит подхватить волшебным образом остановленную в падении искру.
Лицо Эохайда искажается досадой, а может, ужасом сделанного — он не хотел убивать волка.
Искра души брата оказывается такой же необъяснимо своенравной, как и он сам — Мэллин ярко светит желтым, как будто осенняя луна. И стоит Мидиру взять в руки его искру, воспоминание продолжается — Мэллин не видел, но присутствовал, стараясь задержаться в этом мире.
Эохайд протягивает к Этайн руку, но окровавленный волк у ее ног смущает просыпающийся разум, застывшее лицо Мэллина связывается со странным словом «человечка», радостным и домашним. Головы волков, нечастые на этой галерее уже не скалятся или рычат, они поднимают вой. Этайн, вздыхая, опускает руку на живот — видно, ребенок тоже недоволен происходящим.
Эохайд старается поймать королеву за руку, но Этайн отшатывается назад. Ко входу в галерею. Эохайд так же рвется вперед, но за спиной Этайн уже виден волчий патруль — и усугублять свою ошибку человек не хочет. Он пришел не убивать волков, а забрать свою жену!
Он лишь очень осторожно касается ее щеки — словно желая увериться, правда ли это она, не мираж ли и не призрак, подобный ему. И опускает руку.
— Прощай, жена. Свидимся ли ещё? — лицо не-Мидира передает мягкие чувства человека, он слаб, он жалеет, отпускает, любит и тянет к себе неизвестно чем!
Волчий король с ужасом наблюдает, как Этайн поднимает руку к змейке, не обращая внимания на бегущих со спины волков, спрашивает неуверенно:
— Моё сердце?
Эохайд салютует ей мечом, а после спешит скрыться в другом конце галереи, он бежит не от схватки, как хотелось бы думать Мидиру, не от любящей другого жены, он принял бы её после всего, нет, Эохайд бежит от ошибок.
И от этого Мидиру только страшнее.
***
— Мой король, моя королева, он дышит ровно. Отпустите его, — выговорил Джаред, едва Мидир вынырнул из воспоминания. — О нем позаботятся, нужно перевязать раны. У верхних… есть новости.
Мидир молча наблюдал, как волки переложили Мэллина на носилки и унесли. Алан шел рядом, но в какой момент начальник стражи объявился в галерее, Мидир не сказал бы.
Он осторожно поднял Этайн, запустил ладонь в волосы на затылке, прижал к груди, ничего не говоря.
— Кажется, у нас побывал гость с иного света, — заговорил Джаред, видимо, успевший допросить волков.
— Не сходить ли мне еще раз в гости? С ответным визитом? — вырвалось у Мидира.
— Любовь моя, молю, не покидай меня, — не прокричала, даже после всего, что видела сегодня, очень тихо и жалобно произнесла Этайн.
— Королева нуждается в вашей помощи и поддержке, мой король, — тихо вымолвил Джаред. — К тому же новая вылазка лишена смысла.
— Потому что?.. — надоело Мидиру гадать, о чем хочет сказать ему Джаред.
— Потому что их нет. Мой король, я сжег ваш след и закрыл проход. Все тихо наверху. Друидов нет. Совсем. Они лишены сил, наша земля их не поддерживает. Видимо, это была последняя отчаянная попытка земного короля потребовать виру за содеянное, — Джаред явно старался говорить понятно для Мидира и не слишком понятно для Этайн.
— За содеянное, — глухо повторила Этайн слова Джареда. — За содеянное…
— Т-ш-ш, успокойся, любовь моя, тебе нельзя волноваться, — заторопился Мидир.
— Мидир, я однажды… — тревоги супруги рвались на волю, она сильнее уткнулась в грудь, прижалась. — Друиды убили младенца, а я… я пыталась, но не смогла…
— Ты ушла от них, это уже много.
— Это неважно, Мидир! — отчаяние, ожидание расплаты, вдвойне более страшное из-за того, что платить, возможно, будет и не она. Защитный жест на животе. — Я тоже понесу ответственность. За содеянное.
— Ты всегда очень строго себя судишь, любовь моя, — прошептал Мидир. — Строже всех.
— Моя королева, как вы себя чувствуете теперь?.. — начал Джаред.
— Раз Мэллин жив, все хорошо, — тихо ответила Этайн.
— Что вы видели, моя королева? — осторожно уточнил Джаред.
Оба, и Мидир, и Советник, замерли.
— Я так странно себя ощущала… — погладила Этайн змейку на шее. — Словно все вокруг ненастоящее! Кроме одного. Туда меня тянуло очень сильно, как на ошейнике. Ужасное ощущение — лишиться свободы, лишиться себя, наверное, хуже всего на свете. Там был ты, но не ты, — удивленно произнесла она, подняв голову к Мидиру. — Как это возможно, мое сердце?
Мидир, перевел взгляд с ледяных глаз Джареда на хризолитовые очи Этайн, с трудом разжал одеревеневшие губы:
— Моя любовь, это просто морок. Хорошо, что ты не поддалась ему. Иначе бы я остался без своего сердца.
Примечания:
* — Синий — цвет удачи и счастья у галатов.
Глава 34.1. Вересковая правда. Встречи и прощания
После повторного ранения и, особенно, магического удара брат приходил в себя долго. Куксился, заворачивался в одеяло, дулся на всех и вся, заказывал изысканные блюда и не ел их — а Воган не сердился; гнал Мидира к жене, а «человечку» к «ее сердцу», ибо «незачем маленькому ши знать раньше времени, как взрослый дядя-волк ругается». Своенравно-мягкая Этайн все равно не уходила сразу, говоря, что ей и ее малышу необходим отдых. Мэллин подобрать не мог, и королева с важным видом усаживалась поудобнее, раскладывая подушки, среди которых была одна, сшитая из покрывала контрабандистским швом. Доставала свое рукоделие и, несмотря на протесты, проводила с Мэллином хотя бы полчаса каждый день, рассказывая новости. Иногда задерживалась под разными предлогами, напевала верхние побасенки, считавшиеся у них сказками. Брат после ее ухода казался Мидиру не таким бледным и равнодушным.
