Чары зари - Керр Катарина (чтение книг txt) 📗
— Проверь, чтобы морякам дали выпить горячего, как только они доберутся до дана, хорошо?
— С радостью. Бедняги, гребли полпути из Керрмора в такую погоду!
Невин поспешил дальше, чтобы обменяться традиционными приветствиями с вестником, который поразительно хорошо владел собой. Несмотря на то, что он промок, устал и у него текло из носа, он отчетливо произносил каждое слово и поклонился с грацией танцора.
— Я — Орис, который прибыл по поручению короля. Кто меня встречает?
Невин колебался мгновение, затем решил, что поистине такие минуты — не время для объяснений. Что подумает вестник, если встречающий представится как «никто»?
— Меня зовут Галрион, я — советник регентши, их светлости тьерины Ловиан. Добро пожаловать в Аберуин. Мы всегда рады видеть у нас представителей короля.
— Спасибо, советник. Как я вижу, лошади готовы и ждут. — После того, как требования протокола были соблюдены, вестник внезапно улыбнулся. — Мы когда-нибудь уедем из-под этого ужасного дождя?
— Конечно, лорд Орис.
В большом зале гвербретов Аберуина огонь горел в обоих очагах. Рядом со столом для хозяев и почетных гостей их ждала Ловиан. Она держалась прямо, как воин. На ее стуле лежал плед в красную, белую и коричневую клетку Клу Кока, а на плечи она набросила накидку в клетку Аберуина — голубую, зеленую и серебристую. Когда вестник поклонился ей, женщина поприветствовала его взмахом руки. Сейчас она властвовала здесь в той же мере, что и ее сын.
— Приветствую тебя, уважаемый голос короля! Что привело тебя ко мне?
— Важные новости, ваша светлость, — вестник засунул руку под рубашку и достал серебряный футляр. — Я привез очень важное послание.
Зал погрузился в полную тишину, все затаили дыхание, и только слышно было, как потрескивает в очагах огонь. Поскольку король держал содержание послания в тайне от всего двора, то даже Невин не представлял себе, что там может быть написано. Он огляделся по сторонам и увидел, что члены обоих боевых отрядов сидят неподвижно, как скалы, за столами в другой части зала. Слуги застыли на местах, жена Райса с побелевшим лицом замерла на лестнице, а Тевилла с Роддой зашли через боковую дверь и остановились у входа.
— Для меня будет честью, о голос короля, если ты прочитаешь послание собравшимся здесь, в зале, — объявила Ловиан твердо и уверенно.
Широким жестом лорд Орис достал пергамент из футляра, положил футляр на стол и резко развернул свиток.
— «Да будет известно в провинции Элдис, равно как и во всех других провинциях нашего королевства Дэверрии, что мы, Лаллил Второй, король по праву крови и меча, в. полном соответствии с законом и в согласии со священнослужителями великого Бела, считаем своим долгом позаботиться о непрерывности линии наследования гвербретов Аберуина, поскольку данный гвербретрин и любим нами, и является важной частью наших королевств. Пока Райс Майлвад, гвербрет Аберуина, остается в живых, никто не смеет созывать Совет Выборщиков, чтобы вмешиваться в законный переход рана к его возможным наследникам.»
Сердце Невина сильно забилось. Вестник сделал паузу, чтобы откашляться.
— «Более того, да будет известно в Элдисе, как и во всех других частях нашего любимого королевства, что мы, Лаллин Второй, действуя на основании полномочий, дарованных нам Великим Белом, повелителем всех богов, настоящим не признаем и полностью отменяем постановление вышеупомянутого Райса, гвербрета Аберуина, о ссылке его брата, Родри Майлвада, из дана Гвербин.»
Послание короля этим не заканчивалось, но никто не слышал продолжения из-за радостных криков. Волны смеха накатывали одна за другой. Посмотрев в толпу, Невин нашел глазами Каллина, который стоял возле боковой двери рядом с Тевиллой.
Из-за плохого освещения было трудно сказать точно, но Невину показалось, что он видит слезы, блестящие в глазах капитана. Окруженная ликующими людьми, Ловиан стояла неподвижно. Ее лицо ничего не выражало, кроме легкого облегчения и некоторого удовольствия при мысли о том, что справедливость наконец восторжествовала. Невин никогда не восхищался ею больше, чем в эти минуты.
Гораздо позднее, когда вестник вкушал заслуженный отдых в лучших гостевых покоях, у Невина появилась возможность поговорить с тьериной с глазу на глаз. В своих комнатах Ловиан могла себе позволить понаслаждаться победой и даже исполнила несколько па из контрданса на бардекианском ковре.
— Значит, Блейн выиграл, да благословят его боги! По правде говоря, Невин, я не знала, чего ждать, когда Орис открывал тот серебряный футляр.
— И я знал не больше. У нас есть один год и один день, чтобы вернуть Родри. За этот срок он имеет право претендовать на восстановление в клане.
Победный задор иссяк. Ловиан опустилась в кресло тяжело, как старуха.
— Мой бедный маленький мальчик! Если бы мы только вернули тебя домой! Невин, клянусь богами, ты что-то от меня скрываешь. Где Родри?
— Ваша светлость, пожалуйста, не надо меня спрашивать об этом. Я не хочу отвечать на этот вопрос. Прошу: поверьте мне на слово. Он жив, и давайте на этом закроем тему. Я обещаю, что двеомер сделает все, чтобы вернуть Родри домой.
— Не знаю, могу ли я принять… Так, в чем дело?
Испуганный паж робко вошел в покои.
— Ваша светлость, меня послала леди Мадронна. Их светлость зовет вас.
Ловиан подобрала юбки и выбежала из комнаты, Невин последовал за ней. Они вошли к больному, где на подушках лежал Райс. Его лицо было красным, и дыхание клокотало в груди. В помещении воняло мочой.
— Матушка! — ему с трудом давалось каждое слово. — Я слышал, что говорили слуги. Проклятый король призвал Родри назад, так? Не надо мне врать.
— Я не вижу необходимости тебе врать, — Ловиан подошла к кровати и протянула руку. Он поймал ее и сильно сжал, словно черпая силы от ее прикосновения. — Райс, пожалуйста, пойми: так лучше для Аберуина. И лучше для клана Майлвадов.
Райс закашлялся. Сильно обеспокоенный, Невин поспешил к нему.
— Вашей светлости нельзя раздражаться. Вам следует отдохнуть.
— Отдохнуть? Когда король сделал меня посмешищем? — Райс дышал с таким трудом, что становилось трудно разбирать слова. — Почему он не мог подождать, пока я умру? Он мог бы это сделать, будь он проклят.
— Он не мог, ваша светлость. Если вы умрете без наследника, то Аберуин станет костью для голодных собак.
На мгновение это, казалось, успокоило гвербрета; затем он нахмурился.
— Но где Родри?
— На пути домой, ваша светлость.
— А-а, — он ненадолго замолчал, тяжело дыша и собираясь с силами, его ребра вздымались под тонкими шерстяными одеялами. — Он ведь еще не вернулся, не так ли? Проклятый щенок. Он не должен получить то, что принадлежит мне.
— Райс, пожалуйста! — голос Ловиан дрожал от слез. — Неужели ты не можешь простить его?
Райс повернул к ней голову. Его взгляд был полон усталости и презрения, словно он задумывался над тем, как мать может не понимать очевидного. Внезапно он закашлялся, в горле у него забулькало, тело свело судорогой, а когда он схватил ртом воздух, спина умирающего выгнулась. Невин схватил Райса за плечи и держал его, пока он плевался кровью в подставленный кубок. Глаза Райса искали взгляд матери.
— Но, матушка, — прошептал он, — ран принадлежал мне.
Он закашлялся, но выплюнуть кровь уже не смог и умер с последней судорогой. Мадронна, стоявшая у входа, откинула голову назад и завыла, рыдая по покойнику, пока Ловиан не бросилась к ней и не обняла ее. Молодая женщина разрыдалась у нее на плече. По лицу тьерины бежали слезы, но она молчала. Невин закрыл глаза Райса и скрестил руки на его разбитой груди.
— Пусть в Иных Землях тебя встретит покой, — прошептал он так тихо, что женщины его не услышали. — Но у меня есть неприятное чувство: ненависть не даст тебе покоя.
Невин оставил женщин предаваться горю и спустился в большой зал. По крайней мере, он может сделать официальное объявление и избавить Ловиан от этой мрачной обязанности. По пути Невин вспомнил о вестнике и отправил пажа разбудить его. Несколько человек по-дружески окликнули старика. Никто, казалось, не замечал, как он мрачен и как у него болит сердце — не столько за Райса, сколько от мысли о том, что эта смерть означает для Аберуина. Все собравшиеся в зале бурно обсуждали решение короля призвать Родри. Поднимались торжественные тосты. После того, как явился сонный вестник, Невин забрался на стол и призвал всех к тишине. Зал внезапно замолчал. Вновь вспыхнули тревога и опасения. Все ждали, пока Невин заговорит. У него не было настроения произносить красивые слова. И он сказал просто:
