Американские боги - Гейман Нил (библиотека электронных книг txt) 📗

– Ага. Довольно внятная.

– Просто из чистого человеколюбия, вот что я вам скажу. Поскорее бы нас перевели в новое здание, я вообще этого жду не дождусь. Наверняка одна из тех баб, что мы вчера задержали, смыла туда тампон. Им хоть кол на голове теши. Говорила же – есть для этого урна! Трубы забивают насмерть. Каждый сраный тампон в этом нужнике вылетает округу в сто баксов – на сантехника. Так что можете тут остаться, снаружи, но только в наручниках. Или в камеру идите. – Она посмотрела на него. – Ну, выбирайте.

– Не то чтобы я здорово к ним прикипел, – сказал Тень. – Но я выбираю наручники.

Она сняла с ремня пару наручников, похлопала себя по кобуре, давая понять, что ствол при ней.

– Руки за спину, – сказала она.

Наручники оказались тесными: запястья у него все-таки были слишком широкие. Потом она надела ему на щиколотки ножные путы и усадила на скамью у дальнего конца стойки, спиной к стене.

– Ну вот, – сказала она. – А теперь вы меня не доставайте, и я не буду вас доставать.

И повернула телевизор так, чтобы ему тоже было видно.

– Спасибо, – сказал он.

– Вот получим новое помещение, – сказала она, – и не будет больше всего этого бардака.

«Сегодня вечером» кончилось. Началась очередная серия «Будем здоровы» 106. Из всего сериала он видел одну-единственную серию – там в бар приходит дочка Коуча – правда, видел он ее несколько раз. Тень давно подметил: если не смотришь сериал, натыкаться все время будешь на одну и ту же серию, даже через несколько лет: наверняка на этот счет есть какое-нибудь общекосмическое правило.

Офицер Лиз Бьют откинулась на спинку кресла. Не то чтобы она совсем уснула, но и бодрствующей ее назвать было никак нельзя, она даже не отреагировала на то обстоятельство, что актеры на экране вдруг перестали перебрасываться репликами и отпускать шуточки и все как один уставились прямиком на Тень.

Дайана, блондинка-барменша, что корчит из себя интеллектуалку, заговорила первой.

– Тень, – сказала она. – Мы так за тебя переживали! Ты куда-то запропастился. Так здорово снова тебя увидеть – хоть ты и в наручниках и в этом оранжевом от кутюр.

– Я так считаю, что у тебя есть просто сногсшибательный выход из сложившейся ситуации, – с видом знатока подал реплику главный в телевизионном баре зануда по имени Клифф. – Надо делать ноги в сезон охоты, когда все придурки в этой стране наряжаются в оранжевые костюмы.

Тень молчал.

– Ну, судя по всему, язычок тебе кошечка откусила, так, что ли? – поинтересовалась Дайана. – Надо сказать, на славу нам пришлось за тобой побегать!

Тень отвернулся. Офицер Лиз начала потихоньку всхрапывать. Клара, миниатюрная официантка, вдруг взвилась:

– Ну ты, говно собачье! Мы прерываем нашу передачу, чтобы показать тебе такое, что ты, твою мать, в штаны наделаешь! Приготовился?

Экран замигал и погас. В нижнем левом углу замигала строчка: ПРЯМАЯ ТРАНСЛЯЦИЯ. Приглушенный женский голос за кадром сказал:

– Еще не поздно перейти на правильную сторону, которая обязательно победит. Хотя, конечно, у вас есть полное право оставаться там, где вы сейчас находитесь. Именно это и означает – быть американцем. Это и есть американское чудо. Свобода вероисповедания в конечном счете означает также и свободу верить в ложных богов. Так же, как свобода слова дает вам право хранить молчание.

На экране появилась какая-то улица. Камера дернулась, как это обычно бывает при съемке с руки в репортажном документальном фильме.

В кадре возник лысеющий загорелый мужчина, в котором смутно угадывался бывший уголовник. Он стоял у стены и прихлебывал кофе из пластикового стаканчика. Потом посмотрел прямо в камеру и сказал:

– Террористы любят произносить броские пустые фразы вроде «борец за свободу». Но и вы, и я прекрасно отдаем себе отчет в том, что за всем этим скрывается обычная мразь, преступники и убийцы. И мы рискуем своими жизнями, чтобы разница между этими двумя понятиями стала очевидной.

Тень узнал этот голос. Он звучал у этого человека в голове. Изнутри мистер Градд смотрелся несколько иначе – голос был глубже и более звучный, – но ошибиться было никак нельзя.

Камера отъехала назад, чтобы продемонстрировать, что мистер Градд стоит возле кирпичного здания, а улица, на которой расположено само здание, – чисто американская. Над дверью – угольник и циркуль, обрамляющие букву G.

– По местам, – сказал кто-то за кадром.

– Давайте убедимся в том, что наши камеры внутри здания тоже работают, – сказал голос женщины-комментатора.

В нижней части экрана продолжали мигать слова ПРЯМАЯ ТРАНСЛЯЦИЯ. Теперь на экране был интерьер – небольшой, тускло освещенный зал. В дальнем конце за столом сидели двое, один – спиной к камере. Камера, подрагивая, укрупнила план. На долю секунды изображение расплылось, но тут же снова встроилось в фокус. Тот человек, что сидел к камере лицом, встал и начал ходить из угла в угол, как медведь на цепи. Это был Среда. Вид у него был такой, словно в глубине души он получал от этого шоу удовольствие. Как только оба персонажа оказались в фокусе, резко включился звук.

Человек, сидевший спиной к камере, говорил:

– ...Мы предлагаем вам покончить со всем этим, здесь и сейчас, покончить с кровопролитием, насилием, болью, с цепью нелепых смертей. Разве ради этого не имеет смысл пойти на небольшие уступки? – Человек, что сидел спиной к камере, дернул головой: – Вы сами загоняете себя в угол, – продолжил он. – Настоящих лидеров у вас нет, это понятно. Но вас-то они по крайней мере слушают. Считаются с вашим мнением. Что же до наших намерений держать данное слово, то вот сейчас, к примеру, наши переговоры записываются и транслируются в прямом эфире. – Он указал в сторону камеры. – Кое-кто из ваших наверняка сейчас смотрит нас по телевизору. Остальные посмотрят видеозапись. Камера – она не врет.

– Врут все, – сказал Среда.

Тень узнал голос человека, сидевшего спиной. Мистер Мирр, который говорил с Граддом по мобильному, пока Тень был у Градда в голове.

– Вы не верите, – сказал мистер Мирр, – что мы сдержим слово?

– Сдается мне, что обещания вы даете только для того, чтобы тут же нарушить, а клятвы приносите ради возможности совершить очередное клятвопреступление. Но свое слово я держу всегда.

– Безопасность на время переговоров мы вам обеспечили, с этим вы ведь не будете спорить, – сказал мистер Мирр. – В полном соответствии с достигнутыми договоренностями. Да, кстати, забыл поставить вас в известность: ваш протеже снова под нашей надежной опекой.

Среда хрюкнул.

– Не дождетесь, – сказал он. – Фиг вам.

– Давайте вернемся к обсуждению вопроса о неизбежном изменении существующего порядка вещей. Нам же не обязательно быть врагами. Как по-вашему?

Среда словно бы начал колебаться. Он сказал:

– Я, конечно, сделаю все, что в моих силах...

В той картинке, которую давала камера, Тень заметил некую странную особенность. В левом, стеклянном глазу Среды поселилась какая-то красная искра. И при каждом движении она давала затухающий красный след. Сам Среда, кажется, этого не замечал.

– Страна-то, конечно, большая, – сказал Среда, продолжая развивать свою мысль. Он двинул головой в сторону, и след от лазерного прицела соскользнул ему на щеку. И тут же выправился, опять настроившись на стеклянный глаз. – Места действительно может хватить на всех...

Раздался звук выстрела, приглушенный телетрансляцией, и голова Среды разлетелась на части, а тело тяжело рухнуло навзничь.

Мистер Мирр встал, по-прежнему не поворачиваясь лицом к камере, и вышел из кадра.

– Давайте посмотрим эту сцену еще раз, в замедленной съемке, – бодрым тоном произнесла комментаторша.

Слова ПРЯМАЯ ТРАНСЛЯЦИЯ сменились на ПОВТОР. Красная точка лазерного прицела медленно вползла в стеклянный глаз Среды, а потом левая сторона его лица растворилась в красном кровавом облаке. Стоп-кадр.