Сияющая Цитадель - Эддингс Дэвид (книга бесплатный формат .TXT) 📗
– Где находится эта ваша страна, Афраэль? – с любопытством спросил Вэнион.
– Здесь, – пожала она плечами. – Вокруг нас, просто вы не можете ее увидеть. Наверное, лучше было бы нам поселиться отдельно, ну да теперь об этом уже поздно сожалеть. Мне бы следовало рассказать Сефрении о нашей глупой ссоре, еще когда мы с ней были детьми и я слышала, как она слепо повторяет всю эту чепуху о дэльфах, но потом эленийские крестьяне уничтожили селение и убили наших родителей, а Заласта переложил собственную вину на дэльфов и тем окончательно упрочил ее ненависть. – Она помолчала. – Я всегда знала, что в рассказе Заласты что-то не так, но не могла проникнуть в его мысли, чтобы выяснить, что именно.
– Почему же? – спросил Вэнион. – Ты, в конце концов, богиня.
– Ты это заметил! – воскликнула она. – Какое поразительное открытие, Вэнион!
– Веди себя прилично, – строго сказал ей Спархок.
– Прости, Вэнион, – извинилась Даная. – Я выразилась чересчур резко. Мысли Заласты недоступны мне, потому что он не принадлежит к моим детям. – Она помолчала. – Сефрения, тебе не кажется занятным, что мои способности ограниченны, а вот способности Ксанетии – нет?
– Мы с Ксанетией уже обсуждали различия между нами, Афраэль, – улыбнулась Сефрения. – Мы обнаружили, что все они, без исключения, – вымышленные, по крайней мере те, которые пришли нам на ум.
– Истинно так, – подтвердила Ксанетия. Спархок мог лишь догадываться, насколько трудными для этих странно похожих женщин были даже осторожные шаги навстречу примирению. Переступить через вражду, существовавшую многие эпохи, наверное, было сродни тому, чтобы разобрать по кирпичику дом, простоявший сотню столетий.
– Вэнион, дорогой, – сказала Сефрения, – здесь становится прохладно.
– Я сбегаю вниз и принесу тебе плащ.
– Нет, Вэнион, – вздохнула она, – мне не нужен плащ. Просто обними меня.
– А, – сказал он, – мне бы следовало и самому до этого додуматься.
– О да, – согласилась она. – Думай об этом почаще, дорогой.
Вэнион улыбнулся и обнял ее.
– Так намного лучше, – проговорила Сефрения, прижимаясь к нему.
– Вот что мне хотелось бы узнать, – сказал Спархок дочери. – Кто бы ни подстроил набег на Илару, родителей Сефрении убили эленийцы. Как же тебе удалось уговорить Сефрению стать наставницей в ордене Пандиона? Она, должно быть, ненавидела эленийцев.
– Конечно ненавидела, – пожала плечами Богиня-Дитя. – Я и сама была от вас не в восторге. Но у меня были кольца Гверига, и они непременно должны были оказаться у короля Энтора и первого Спархока – иначе бы меня не было здесь. – Она осеклась, и глаза ее сузились. – Это невыносимо! – воскликнула она.
– В чем дело?
– Беллиом обвел меня вокруг пальца! После того как я украла кольца у Гверига – а может быть, и еще раньше, – он подбросил мне мысль о том, как важны эти кольца. Я точно знаю, что он это сделал! Едва кольца оказались в моих руках, как мне пришло в голову разделить их, отдав одно твоему предку, а другое – предку Эланы. Все это замыслил Беллиом! Эта… эта штука использовала меня!
– Ну надо же, а? – мягко проговорил Спархок.
– А ведь это был такой хитроумный план! – бушевала она. – Такая замечательная идея! Ну я еще потолкую об этом с твоим синим дружком!
– Ты, кажется, начала рассказывать о том, как заставила Сефрению стать нашей наставницей, – напомнил он.
– Да я просто приказала ей сделать это – после того, как не помогли уговоры. Вначале я велела ей отдать кольца этой парочке истекающих кровью дикарей, а потом привела ее к замку пандионцев в Дэмосе и принудила ее стать вашей наставницей. Сефрения нужна была мне именно там – чтобы не спускать глаз с вашего семейства. Ты – Анакха, и я понимала, что мне нужно будет иметь на тебя хоть какую-то управу. Иначе бы ты весь целиком принадлежал Беллиому, а я не настолько ему доверяла, чтобы допустить подобное.
– Значит, ты все это задумала с самого начала, – с грустью заметил Спархок.
– Либо Беллиом опять меня опередил, – мрачно ответила она. – Я была целиком и полностью уверена, что это моя собственная идея. Я решила, что, если стану твоей дочерью, ты, по крайней мере, не забудешь о моем существовании.
Он вздохнул.
– Стало быть, ты все рассчитала изначально.
– Да, но это не имеет никакого отношения к моим чувствам к тебе. Мне много пришлось повозиться с тобой, Спархок, так что я тебя очень люблю. Ты был таким милым ребенком. Я едва не стерла Келтэна с лица земли, когда он перебил тебе нос. Сефрения отговорила меня. Мама – совсем другое дело. Ты был мил, но она – просто обворожительна. Я полюбила ее, едва увидела, и сразу поняла, что вам с ней будет хорошо вдвоем. По правде говоря, я горжусь тем, как все обернулось. Думаю, даже Беллиом доволен – хотя, конечно, он никогда в этом не признается. Беллиом иногда такой упрямый.
– А твой родич Сетрас действительно побывал в Базилике и говорил с Долмантом? – спросил вдруг Вэнион.
– Конечно.
– И как Долмант воспринял это?
– На удивление хорошо. Конечно, Сетрас умеет быть очень обаятельным, когда пожелает, а Долмант взаправду обожает меня. – Она помолчала, и в ее темных глазах появилось задумчивое выражение. – Думается мне, Вэнион, что его архипрелатство еще принесет вашей Церкви глубокие перемены. Долмант отнюдь не твердолобый фанатик, в отличие от, скажем, Ортзела. Думаю, при нем эленийская теология претерпит серьезные изменения.
– Консерваторам это не понравится.
– А им никогда ничего не нравится. Они и нижнее белье не меняли бы, если б это не было необходимо.
– С точки зрения закона, это в высшей степени сомнительно, ваше величество, – говорил Оскайн. – Я не подвергаю сомнению твои слова, анара, – поспешил добавить он, – но, полагаю, все мы понимаем, что столкнемся с немалыми трудностями. Все, что у нас имеется, – ничем не подтверждаемое свидетельство Ксанетии о том, что думают эти люди. Даже самый снисходительный судья не сможет переварить такое. Нам предстоит рассматривать весьма сложные дела – особенно учитывая то, что некоторые обвиняемые принадлежат к высшей знати Тамула.
– Скажи уж им обо всем, Стрейджен, – предложил Спархок. – Ты ведь так или иначе собираешься осуществить свой план, а если ты с ними не поделишься, они еще месяц будут ломать головы над юридическими тонкостями.
Стрейджен моргнул.
– Лучше бы тебе помалкивать, старина, – страдальчески проговорил он. – Их величества – персоны официальные и в некотором роде обязаны соблюдать букву закона. Им было бы куда спокойнее, если б мы не стали посвящать их в подробности.
– Согласен, но тогда у них уйдет уйма времени на судейские проблемы, а время нам слишком дорого.
– В чем дело? – с любопытством спросил Сарабиан.
– Милорд Стрейджен и милорд Кааладор, ваше величество, разработали способ сократить наши судебные расходы – в интересах дела, разумеется. Ты сам расскажешь, Стрейджен? Или предпочитаешь, чтобы это сделал я?
– Валяй, рассказывай сам. Может быть, в твоих устах это прозвучит поприличнее. – Стрейджен отки– Нулся на спинку кресла, задумчиво поигрывая парой золотых монет.
– План весьма прост, ваше величество, – сказал Спархок. – Они предлагают вместо того, чтобы арестовывать всех заговорщиков, шпионов, доносчиков и тому подобных, – просто убить их всех.
– Что?! – воскликнул Сарабиан.
– Это уж чересчур прямолинейно, Спархок, – посетовал Стрейджен.
– Я человек прямой, – пожал плечами Спархок. – По правде говоря, ваше величество, я эту идею одобряю. Вэнион же переварил ее с трудом. – Он откинулся в кресле и задумчиво продолжал:
– Правосудие – странная штука. Оно лишь частично заинтересовано в том, чтобы наказать виновных. Главная его цель – устрашение. Правосудие стремится отбить у людей охоту совершать преступления тем, что – прилюдно – причиняет всяческие неприятности пойманным преступникам. Однако, как заметил Стрейджен, большинство преступников так и не попадает в лапы закона, а потому все, чем занимаются полиция и суды, – всеми силами стараются оправдать свое содержание. Стрейджен предлагает обойти и суд, и полицию и в одну ночь отправить к нашим подопечным убийц. Наутро по всей Империи всякого, кто хоть отдаленно связан с Заластой и его дружками-изгоями, найдут с перерезанным горлом. Если нам нужно устрашение, так лучшего и не придумаешь. Нам не станут помехой ни оправдательные приговоры, ни прошения о помиловании на высочайшее имя. Если мы устроим эту бойню, еще много лет каждому жителю Тамульской империи при одной мысли об измене будут сниться страшные сны. Я одобряю тактические преимущества этой идеи. Проблему справедливости и правосудия я оставляю богам – или судейским чинам. Мне нравится эта идея, потому что она причинит чудовищный урон Заласте. Он стирик, а стирики обычно добиваются того, что им нужно, обманом и уловками. Чтобы достичь своих целей без открытой борьбы, Заласта создал грандиозную и сложную сеть предателей. План Стрейджена уничтожит эту сеть в одну ночь, и после этого только сумасшедший захочет присоединиться к Заласте. Потеряв своих людей, Заласта будет вынужден вступить в открытую борьбу – а в этом он не силен, в отличие от нас. Мы получим возможность вести борьбу на наших условиях – а это всегда было громадным тактическим преимуществом.
