И маятник качнулся… - Иванова Вероника Евгеньевна (книга регистрации txt) 📗
– И поэтому хочешь отправить «имущество» домой таким странным способом? – съязвил я. – Как же ты добьешься моей сохранности? Или… – Внезапная догадка заставила меня осечься.
– Угадал, – довольно усмехнулся Рогар. – Матушка согласилась обеспечить твою безопасность, насколько это будет в ее силах, конечно. Но что касается магии, то тут, думаю, мне можно не волноваться, верно?
– Они… будут меня защищать? – Во рту отчего-то пересохло.
– Будут. Я хорошо оплачу их услуги.
– Но…
– Есть еще вопросы?
– А принцесса?
– Ее королевское высочество будет довеском к тебе, – безразлично ответил Рогар.
– Как это? Разве она не представляет большую ценность, чем…
– Для меня – нет, – отрезал мой хозяин. – Я не имею предписаний заботиться о девочке, а значит, вправе действовать на свой страх и риск.
Теперь замолчал я. Было от чего проглотить язык и заплутать в лабиринте мыслей. Он хочет сказать… Да нет, так прямо и сказал: я для него важнее, чем наследница престола. Бред. Такого быть не может! Просто потому, что не может. Или… Нет, не могу понять и принять. Не могу. Не сейчас. Сначала надо разобраться во всех деталях. Разобраться… Знать бы еще, в какую сторону двигаться.
Рогар меня не обманывал. Ни в чем. Матушка действительно согласилась доставить вашего покорного слугу по месту назначения и, что характерно, была не слишком довольна таким положением дел. Но, видно, Мастер заплатил столько золота, что недовольство спряталось подальше в темные коридоры души, и спустя несколько часов я уже трясся в фургоне, провожая хмурым взглядом убегающую в горы дорогу.
Я протестовал. Ругался. Умолял чуть ли не на коленях. Без толку. Мастер был непреклонен в своем решении: и я и Рианна отправляемся из Мирака в сопровождении Матушки и ее занятной компании. Причем подразумевалось, что принцесса закончит свое вынужденное путешествие там же, где и я. То есть в усадьбе доктора. Пожалуй, лишь это обстоятельство выглядело наиболее разумным: поскольку Гизариус уже имеет опыт «приема» коронованных особ в своем скромном жилище, ему и карты в руки. А если предположить, что к тому времени как наша компания преодолеет сотни миль, принц на пару с Боргом все еще будут обитать там, где я с ними расстался, то… Да, в этом Мастер прав: никто не сможет позаботиться о девочке лучше, чем нежно любимый (и, что очень даже вероятно, – любящий) брат. Тем более с таким телохранителем…
Мне позволили смыть с себя тюремную грязь и плотно перекусить результатами искусного труда Каролы (кажется, в этот раз мне удается доставить ей удовольствие, потому что ем с аппетитом). В довершение всего Рогар настоял на том, чтобы я переоделся в новехонький дорожный костюм, по моему мнению приличествующий скорее свободному и вполне обеспеченному человеку, нежели чьей-то собственности. Впрочем, как только я попробовал завести разговор на эту тему, Мастер грозно выкатил глаза и заявил, что раб должен беспрекословно выполнять любые причуды хозяина, и, следовательно, никакие возражения (а равно – предложения и просьбы) к рассмотрению не принимаются. Я высказал все, что думаю по этому поводу. Правда, высказал исключительно мысленно, чтобы не доставлять Рогару удовольствия лишний раз вступить в перепалку. Хотя, чего скрывать: оные перепалки доставляли нам взаимное удовлетворение…
С Мирримой я так больше и не поговорил – времени не хватило, да и… Она не рвалась продолжить неоконченный разговор, а у вашего покорного слуги не было сил ломать возведенные укрепления. Все бы ничего, но на душе остался кислый осадок: я никак не мог понять, изменилось ли отношение Мирримы ко мне или нет. И если изменилось, то в какую сторону? Оставалось только надеяться: хуже уже стать не может. Некуда…
Так уж получилось, что городские стены остались далеко позади, а солнце все никак не хотело прятаться за зубчатой линией гор – Рианна так и не увидела всего великолепия «Рассветного камня». Смутно подозреваю, что надутые губы и подчеркнуто безразличное выражение лица в сочетании с детской обидой во взгляде были вызваны именно этим обстоятельством. И, конечно, виноватым – по негласному, но очевидному соглашению компании, рассредоточившейся по фургону – опять был признан некто по имени Джерон. Можно подумать, срочность отъезда объяснялась моим непреодолимым желанием оказаться в подчинении у сельского доктора! Как бы не так! Не хотел я возвращаться. Нисколечко не хотел. Правда, при этом сгорал от любопытства, требующего ответа на вопрос: какого цвета глаза Дэриена? Такие же ореховые, как и у близнецов? Очень может быть, хотя полной уверенности я не ощущал. Далеко ходить не будем: у Магрит, моей единоутробной и жутко старшей сестры, глаза синие, как самое высокое небо, – говорят, что отец обладал таким же сокровищем – а у Майрона… Какого же цвета глаза у братца? Фрэлл! Я начинаю забывать родственников? Не рановато ли? О, при встрече узнаю с первого взгляда, но вот мысленно нарисовать портрет не удается. Кажется, тоже синие. Нет, вру: зеленые, но с отклонением в синеву, похожие на морскую пучину, которую я имел счастье несколько раз видеть… Нет, пусть у Дэриена окажутся золотистые глаза! Я так хочу! Имею я право чуть-чуть покапризничать и настоять на своем капризе? Имею. Потому как никто ничего никогда не узнает. Хм, что-то в этом есть… Подходит для девиза на боевом щите. «Никто. Нигде. Никогда». Надо будет запомнить и при случае записать…
Рогар был прав: дорогу вчерне отремонтировали. Конечно, груженные дробленым камнем и песком подводы и группки дорожных строителей то и дело попадались нам по пути, но проехать уже было можно. По кочкам и впадинам, в сопровождении стука зубов и прямо-таки морской качки, но – можно. Что мы и сделали. С минимальными потерями – только у одной из лошадей расшаталась подкова, но на первом же привале Нано умело привел обувку тягловой силы в порядок.
Матушка приняла решение остановиться на ночлег, когда повороты дороги стали совершенно неразличимы в сгустившемся вечернем тумане. Место для привала она выбирала, даже не глядя на местность, – очевидно, окрестности торгового тракта были ей знакомы так же хорошо, как и внутренности собственного фургона. Я не участвовал в подготовке лагеря для ночлега и терпеливо ждал в сторонке. По очень простой причине: никто не посчитал нужным освободить меня от наручников. Конечно, трапезничать со скованными руками было не слишком удобно, но я ухитрился ничего не пролить и не просыпать. А несколько позже, завернувшись в одеяло (спальное место мне отвели на достаточном отдалении от костра, но рядом с фургоном, с одной из стоек которого я и был соединен «поводком"), ваш покорный слуга велел сну погулять и погрузился в размышления о дне минувшем.
Скорый отъезд – главная странность. Зачем Мастер выпихнул нас из города на ночь глядя, подвергая тем самым еще большей опасности? Ответ прост и примитивен: в городе опасность представлялась ему куда большей, чем за пределами крепостных стен. Откуда исходила опасность? Ну, тут мне даже не надо выбирать из нескольких вариантов: от Чародейской гильдии Мирака. И я таки их понимаю, как говаривал один из моих последних неблагодарных работодателей.
В самом деле, вчера ночью произошло из ряда вон выходящее событие – проснулся Фонтан. И не просто проснулся, а выполнил свое прямое предназначение: защитил город от разрушения. Скорее всего, на памяти местных летописцев это было первое пробуждение дареного артефакта. Будем надеяться, что и – последнее… Поскольку ударные силы местных магов были отозваны из города для проведения дорожных работ, активировать защиту мог только Мост. Вроде бы все просто? Нет, не просто. Мосты на дороге не валяются. Более того: даже не по каждой дороге ходят. То, что в критической ситуации подвернулась неинициированная заготовка, – чистой воды везение, и даже больше: огромное счастье. Для города, я имею в виду. А вот для кого-то, кто послужил причиной гнева Сердца Гор, случившееся вовсе не счастливая случайность. Себя в расчет не беру: наглотался последствий досыта. Но я всего лишь «стоял у истоков» неприятности, а ведь для того, чтобы камень покатился вниз по горному склону, нужно не только убрать подпорки, но и, собственно, толкнуть. И кто-то – толкнул. По злому умыслу или же – без? Следовало бы разобраться, потому как небрежность заслуживает сурового наказания, а намерение… Намерение причинить вред заслуживает того, чтобы быть стертым из памяти мира. Вместе с персоной, оное намерение осуществившей. Впрочем, все перечисленное – не моего ума дело. На это есть комендант, на это есть Орлиное Гнездо, на это есть… Да Рогар, на худой конец! Раз уж он с завидной регулярностью шляется по просторам Четырех Шемов, пусть и займется расследованием! Не собираюсь помогать. Ни капельки. Во-первых, «спасибо» мне не скажут. Знаю. Пробовал. Во-вторых: мне совершенно наплевать на внутреннюю и внешнюю политику Королевских Домов. Ссорятся, мирятся – на здоровье! Только меня не впутывайте, пожалуйста… Любопытно, ради чего следовало обрушить городские стены? Заваленный проход в Россонскую долину никому не нужен. Или все-таки нужен? А может, дело в том, что долина должна была быть изолирована? На некоторое, достаточное для грязных дел, время. Запросто…
