Поцелуй теней - Гамильтон Лорел Кей (читать книги полностью без сокращений бесплатно TXT) 📗
Протест поддержали другие.
– Отказ от выбора королевы есть измена, – сказала Андаис. – Отправляйся в Коридор Смертности, Конри. Мне кажется, урок за неповиновение и так несколько запоздал.
Он уставился на нее, потом обратил лицо к Келу, и это была ошибка.
Андаис топнула ногой:
– Я здесь королева! Не оглядывайся на моего сына, иди и поручи себя нежной заботе Езекиала, Конри. Иди немедленно, или тебя постигнет худшая судьба.
Конри низко поклонился и вышел, не разгибаясь, сквозь открытые до сих пор двери. Больше ему ничего не оставалось делать – дальнейший спор с королевой стоил бы ему головы.
В напряженном молчании раздался голос Шолто:
– Спроси Конри, кто велел ему оставить в Черной Карете заклинание похоти.
Андаис повернулась к Шолто подобно буре, готовой обрушиться на берег. Сидя рядом с нею, я ощутила, как накапливается в ней сила магии, покалывая мне кожу. Голая спина Галена покрылась гусиной кожей.
– Не бойся, я накажу Конри, – ответила королева.
– Но не его хозяина, – сказал Шолто.
Весь Двор затаил дыхание: Шолто говорил то, что знали все. Много лет Кел отдавал приказания; его лизоблюдов наказывали, если они попадались, но его – никогда.
– Это мое дело, – сказала Андаис, но в ее голосе слышалась нотка неуверенного страха.
– Кто велел мне сказать, что ваше величество желает отправить слуа в западные земли и убить там принцессу Мередит? – спросил Шолто.
– Не надо, – сказала королева, но голос ее был слаб, как будто они пыталась сама себя уговорить, что это всего лишь кошмарный сон.
– Чего не надо, ваше величество? – спросил Шолто.
– Кто мог достать Слезы Бранвэйн и отдать их смертным, чтобы они ими ловили других фейри? – произнес Дойл.
Густая тишина наполнилась танцующими призраками, вертевшимися все быстрее и быстрее. Лица обернулись к помосту – бледные от страха, горящие интересом, испуганные, – все они ждали. Ждали, что сделает королева.
Но заговорил Кел. Он наклонился ко мне и прошипел:
– А теперь твоя очередь, кузина?
Голос его сочился невероятной ненавистью.
Я поняла: он думает, что я видела его в Лос-Анджелесе, но, как Шолто, просто ждала подходящего момента его разоблачить. Я набрала воздуху, но Андаис схватила меня за плечо, наклонилась и прошептала:
– Не говори о секте.
Она знала. Она знала, что Кел позволил людям себе поклоняться. Я лишилась дара речи. Несказанным осталось между нами, что она, чтобы защитить своего сына, подвергла риску нас всех. Потому что, если в человеческом суде будет доказано, что кто-то из сидхе разрешил поклоняться себе на американской земле, нас изгонят. И не только сидхе, а всех фейри.
Я глядела в ее трехцветно-серые глаза и видела не Королеву Воздуха и Тьмы, но мать, боящуюся за свое единственное дитя. Она всегда слишком любила Кела.
Я шепнула в ответ:
– Секте надо положить конец.
– Ее больше нет, даю тебе в том свое слово.
– Он должен быть наказан.
– Но не за это, – шепнула она.
Я подумала секунду, пока ее рука сжимала пропитанную кровью ткань моего рукава.
– Тогда он должен быть наказан за то, что отдал Слезы смертному.
Она сжала руку так, что мне стало больно. Если бы в ее глазах не было такого страха, я бы решила, что она мне угрожает.
– Я накажу его за покушение на твою жизнь.
Я отрицательно покачала головой.
– Нет, я хочу, чтобы он был наказан за передачу смертному Слез Бранвэйн.
– Это же смертный приговор, – прошептала она.
– Есть два возможных наказания, моя королева. Я согласна, чтобы ему сохранили жизнь, но я хочу, чтобы он полностью испытал на себе пытку.
Она отшатнулась, побледнев, глаза ее расширились. За это преступление полагалась совершенно особая казнь. Виновного раздевали догола, приковывали в темной комнате и вымазывали целиком Слезами. Тело наполняется жгучим желанием, магической похотью – и никто его не коснется, не тронет, не облегчит. Говорили, что сидхе может сойти от этого с ума. Но это было лучшее – или худшее, – что я могла сделать.
– Шесть месяцев – это слишком долго, – сказала она. – Его разум не выдержит.
Впервые я от нее услышала признание, что Кел слаб или по крайней мере не силен.
Мы стали торговаться, почти как недавно с Курагом, и сговорились на трех месяцах.
– Пусть будет три месяца, моя королева, но если мне или моим будет нанесен за это время любой вред, Кел распрощается с жизнью.
Она отвернулась, посмотрела на своего сына, который разглядывал нас пристально, гадая, о чем мы говорим. Потом она повернулась ко мне:
– Согласна.
Андаис медленно выпрямилась, почти так, как если бы вдруг сказался возраст. Тело ее никогда не постареет, но на душевном состоянии годы сказываются. Отчетливым и холодным голосом она объявила о преступлении Кела и наказании за него.
Он вскочил:
– Я этому не подчинюсь!
Она резко повернулась к нему, хлестнув магией, отбросила его в кресло, уперлась в грудь невидимыми руками силы, да так, что он не мог даже вздохнуть.
Сиобхан шевельнулась – и Дойл с Холодом встали между ней и королевой.
– Ты дурак, Кел, – сказала Андаис. – Сегодня я спасла твою жизнь. Не заставляй меня об этом пожалеть.
Она отпустила его внезапно, и он сполз на пол рядом с Кеелин.
Андаис снова обратилась к своему Двору:
– Мередит сегодня возьмет с собой в отель кого пожелает. Она – моя наследница. Наша земля приветствовала сегодня ее возвращение. Кольцо у нее на руке снова живет и полно магии. Вы видели розы, видели, как они ожили сегодня впервые за много десятков лет. Видели все эти чудеса – и позволяете себе ставить под сомнение мой выбор? Смотрите, как бы сомнения не привели вас к смерти.
С этими словами она села и жестом велела всем тоже сесть. Все сели.
Белые дамы стали вносить отдельные столики, расставляя их перед тронами. Блюда поплыли в призрачных руках.
Гален снова встал с нами у края помоста. Конри уже терпел свое наказание и на пиру отсутствовал, но не Кел. Ему и его присным было позволено насладиться пиром перед исполнением приговора. Такое право имеет принц по этикету Неблагого Двора.
Королева начала есть, и все остальные тоже. Королева сделала первый глоток вина – все приложились к бокалам.
Когда подали суп, королева, остановив в руке ложку, посмотрела на меня. Это не был гневный взгляд – скорее озадаченный, – но уж точно не довольный. Наклонившись ко мне поближе, так, что ее волосы щекотали мне ухо, она шепнула:
– Дай кому-то из них сегодня, Мередит, иначе займешь место рядом с Кел ом.
Я отодвинулась, чтобы видеть ее лицо. Она все это время знала, что мы с Галеном в машине ничего не сделали. Но она помогла мне спасти его от вызова Конри, и за это я была ей благодарна. И все равно Андаис ничего без мотива не делает, так что я ломала голову: откуда вдруг такой акт милосердия? Мне бы очень хотелось спросить ее, но милость королевы – штука непрочная, как мыльный пузырь. Если в него слишком сильно тыкать, он просто лопнет, и его не будет. Я не стану протыкать этот кусочек доброты, я его просто приму.
Глава 33
Мы снова сидели в Черной Карете. Темнота все еще царила на небе, но уже ощущался в воздухе рассвет, почти как вкус соли возле моря. Его не видно, но все равно знаешь, что оно близко. Приближался рассвет, и я лично была этому рада. При Неблагом Дворе есть создания, которые не могут показаться при свете дня, те твари, которых Кел мог пустить по моему следу, хотя Дойл сомневался, что принц в эту ночь на что-нибудь подобное решится. Но фактически наказание Кела не начнется раньше вечера, так что и три месяца пока не начались. А это значило, что, когда ребята пошли собирать вещи, они взяли все свое оружие. Холод просто звякал на ходу. Остальные собрались несколько приличнее, но именно несколько.
Огромный меч Холода по имени Геамдрадх По'г – "Поцелуй Зимы" – засунули между ним и дверцей машины. Иначе бы он не влез, даже пристегнутый за спиной. Этот меч не был смертельным оружием, как Смертный Ужас, но он мог украсть у фейри страсть, оставив жертву холодной и пустой, как зимний снег. Бывали времена, когда перспектива стать бесстрастным, утратить свою искру, пугала больше, чем смерть.
