Хороший, плохой, неживой - Харрисон Ким (версия книг .TXT) 📗
– У меня нет привычки нарушать конфиденциальность работы с клиентами, – сказала я пересохшим ртом.
Его холодная бесстрастность дала трещину, он задышал. Едва заметно, но это было.
– Посылал. Ты нашла ее? – спросил он, удержав себя, чтобы не податься вперед. – Достаточно сохранная, чтобы прочесть?
Ее? Что прочесть?
Я ничего не сказала, отчаянно желая скрыть бьющийся в шее пульс, но хотя у него глаза почернели, моя кровь его не интересовала. И это было слишком страшно, чтобы в это поверить. Я не знала, что отвечать. «Да» – это будет спасение или гибель?
Он нахмурился, рассматривая меня в течение долгой-долгой секунды, а я слушала стук собственного сердца, и пот выступил у меня на ладонях.
– Я не могу истолковать твое молчание, – сказал он несколько раздраженно.
Я вдохнула.
Пискари бросился.
Адреналин больно ударил в кровь. Я в дикой панике оттолкнулась от стола и упала назад вместе со стулом.
Пискари отшвырнул стол с дороги – он перевернулся набок, и моя нетронутая чашка кофе оставила на белом ковре фантастический узор.
Я отползала спиной вперед, босые ноги проскальзывали по кафелю, поскрипывая. Пальцы нашли ковер, я вцепилась в него, перекатилась и бросилась прочь.
Он схватил меня за руку, я дико завизжала, вцепилась в него когтями – он глазом не моргнул. С бесстрастным лицом он провел ногтем по моей правой руке, следуя ходу голубой вены. Палец оставил огненный след, распарывая кожу, а потом – ощущение блаженства. Молчаливо и яростно я пыталась освободиться, а он держал мое запястье, недвижный, как дерево. Выступила кровь, и я почувствовала растущий во мне пузырь безумия. Нет, только не это, не могу я, чтобы меня снова растерзал вампир!
Он посмотрел на мою кровь, потом мне в глаза. И свободной рукой размазал кровь у меня по коже.
– Нет! – заорала я.
Он выпустил мою руку, я рухнула на ковер, дыша тяжело и отрывисто, ползком попятилась. Кое-как встав на ноги, с гудящим в ушах адреналином, я направилась к лифту.
Пискари дернул меня обратно.
– Сукин сын! – крикнула я. – Пусти меня, не лезь!
Он дал мне пощечину, от которой у меня искры из глаз посыпались.
Я съежилась у его ног, тяжело дыша, а он стоял надо мной, держа в руке амулет, и мазал его моей кровью. Амулет засветился красным. Руку Пискари обернуло красным туманом, и он еще дальше отпихнул упавший стул на вырезанный кругом ковер. Я подняла голову, взглянула из-под волос – узор плиток на полу образовывал идеальный круг: круг голубых плиток вокруг белого камня, одним куском мрамора. Круг вызова.
– Господи, помоги! – шепнула я, поняв, что сейчас будет, когда Пискари бросил амулет точно в центр круга. У меня на глазах энергия безвременья выплеснулась защитным пузырем. От ощущения силы другого колдуна у меня загудела кожа, будто зажглась от крови. Пискари готовился вызвать своего демона.
Глава двадцать восьмая
Пискари поднес руку ко рту слизать остатки моей крови – и дернулся.
– Святая вода? – Его бесстрастное лицо скривилось мимолетной гримасой отвращения. Полой халата он стер с себя мою кровь, только ладонь осталась слегка красноватой. – Такой ерундой мне можно разве что слегка досадить. И не тешь себя иллюзиями, я не собираюсь тебя кусать. Ты мне даже не нравишься, зато тебе было бы приятно. Вместо этого ты умрешь медленно и мучительно.
– Давай, зови его, – прохрипела я, валяясь у него в ногах. Перед глазами все плыло.
Он отодвинулся на эти сволочные восемь футов, встал между мной и лифтом и начал тщательно произносить латинские слова. Некоторые из них я узнала – эти слова произносил Ник. С участившимся пульсом я лихорадочно оглядела белую плюшевую просторную комнату, ища хоть чего-нибудь. Так глубоко под землей мне не найти лей-линии. А сейчас здесь будет Алгалиарепт. Пискари меня ему отдаст.
Он произнес имя демона, и я похолодела. Язык обволокло вонью жженого янтаря, в круге вызова образовался красный туман безвременья.
– Смотри-ка, демон, – прошептала я, подтягиваясь к упавшему столу и вставая. – Все лучше и лучше.
Покачиваясь, я смотрела, как туман раздувается, превращаясь в шестифутовую фигуру. Краснота безвременья втянулась внутрь, и открылось атлетическое тело янтарного цвета в набедренной повязке с каменьями и цветными лентами. У Алгалиарепта оказались голые мускулистые ноги, невероятно тонкая талия, великолепная скульптурная грудь, которая заставила бы позеленеть Шварценеггера. А сверху – шакалья голова с остроконечными ушами и длинной свирепой мордой.
У меня отвалилась челюсть. С портрета египетского бога смерти я перевела глаза на Пискари, с новым пониманием разглядывая внешность вампира. Он что, древний египтянин?
Пискари нахмурился:
– Я тебе велел не являться передо мной в таком виде, – сказал он сухо.
Маска смерти осклабилась, как будто была живой частью демона.
– Забыл, – протянул он невероятно низким голосом, от которого у меня кишки зарезонировали. Между зубами шакала высунулся тонкий, красный язык и облизал морду. Щелкнули зубы.
У меня застучало сердце, и Алгалиарепт, будто услышав, повернулся ко мне.
– Рэйчел Мариана Морган, – сказал он, насторожив уши. – И сюда успела.
– Заткнись, – сказал Пикари, и глаза Алгалиарепта прищурились щелками. – Что ты возьмешь с меня, чтобы допытаться у нее о ходе работ Каламака?
– Шесть секунд с тобой вне этого круга.
От неприкрытого желания убить Пискари, прозвучавшего в этом голосе, у меня будто лед по спине прополз.
Пискари покачал головой, не теряя ни капли хладнокровия.
– Я ее тебе отдам. Мне все равно, что ты с ней сделаешь, лишь бы она больше не ходила по эту сторону лей-линий. Взамен ты заставишь ее мне рассказать, насколько продвинулся Трент Каламак в своих исследованиях. До того, как унесешь. Согласен?
Только не в безвременье, только не с Алгалиарептом! Собачья морда демона довольно улыбнулась:
– Рэйчел Мариана Морган в уплату? М-м-м, согласен. – Египетский бог сцепил руки и шагнул вперед, остановившись у границы круга. Шакальи уши насторожились, собачьи брови приподнялись.
– Не имеешь права! – возмутилась я, чувствуя, как колотится сердце. Я посмотрела на Пискари. – Так нельзя. Я не согласна. – И снова Алгалиарепту: – Он не владеет моей душой и не может тебе ее отдать!
Демон глянул на меня мимоходом:
– Он владеет твоим телом. Кто владеет телом, держит в руках душу.
– Так нечестно! – кричала я, но никто меня не слушал.
Пискари подошел к кругу, встал в агрессивной позе, упираясь руками в бока.
– Ты не станешь, – заговорил он с нажимом, – пытаться меня убить или каким бы то ни было образом ко мне прикоснуться. А когда я скажу, ты немедленно исчезнешь и вернешься в безвременье.
– Согласен, – сказала шакалья голова.
Струйка слюны упала с клыка и зашипела, упав на разделяющее их безвременье.
Не отводя взгляда от глаз демона, Пискари большим пальцем ноги разорвал круг.
Алгалиарепт выскочил наружу.
Я ахнула, попятилась. Мощная рука схватила меня за горло.
– Стой! – крикнул Пискари.
Задыхаясь, я пыталась отодрать от горла золотистые пальцы. Три кольца с синими камнями впились мне в кожу. Я извернулась, пытаясь ударить ногой, и Алгалиарепт сжал сильнее, уходя от удара. Из моего горла донесся влажный хрип.
– Брось ее! Она не твоя, пока я не получил, что хочу!
– Я добуду эту информацию иным способом, – сказал шакал, и рокочущий его голос слился с шумом крови у меня в ушах. Голова, казалось, вот-вот взорвется.
– Я тебя вызвал, чтобы ты добыл информацию от нее, – сказал Пискари. – Если ты ее сейчас убьешь, ты нарушишь условия вызова. Мне нужно это знать сейчас, а не через неделю или через год.
Пальцы у меня на горле разжались, я рухнула на ковер, ловя ртом воздух. Сандалии на демоне были кожаные, с толстыми лентами. Я медленно подняла голову, ощупывая горло.
