Судьба-Полынь Книга I - Болдырев Всеволод (читаем книги онлайн без регистрации TXT) 📗
Набив рот, Ильгар пытался рассказать соратником обо всем и сразу. Выходило сбивчиво, да и утаил немало: про сломанный цветок, семена и Иглу.
— Ты ешь, ешь, десятник, — пробубнил Барталин. — И нас пока послушай.
— Верно говорит, — кивнул Кальтер. — Не торопись, Ильгар. Будет время. Наша история ничуть не скучнее твоей.
— Нисколько не сомневаюсь! — улыбнулся Ильгар. Он и представить не мог, насколько родными и близкими были ему эти грубые, жесткие люди. Расцеловал бы каждого из них на радостях.
— Советую поторопиться и с едой, и с рассказами, — заметил Эльм. Он вновь выглядел постаревшим, лицо покрыли морщины, задорный зеленый огонек в глазах угас. Руки у эйтара дрожали — проклятая земля убивала его.
— Я расскажу все коротко и ясно, — сказал Дядька. — В общем, когда вы с Нуром исчезли, да еще оставив на поляне кровь и следы борьбы, мы решили отправиться в погоню. Три дня гнались, как в задницу ужаленные, но — куда там! Болотные олухи были резвее, и там, где мы топтались с рассвета до полудня, они проходили вполовину быстрее. Нечисть их не трогала. Мы же намахались топорами и мечами на всю жизнь вперед. Короче говоря — тебя мы потеряли.
— Почему — меня, а не нас с Нуром?
Воины переглянулись.
— Ясно, — кивнул Ильгар, помрачнев.
— Я случайно нашел. Неподалеку от места, где вы в плен угодили, — сказал Кальтер. — В омуте притопили. Тело мы зашили в парусину и сожгли. Гур с тех пор сам не свой… Ты это, Ильгар, не вини себя, хорошо? Тебе и так непросто пришлось — к чему терзаться?
— Замолкни, — холодно оборвал его десятник. — Просто заткнись.
Неприятное молчание прервал Барталин — шумно высморкался, стараясь попасть как можно на большее количество цветных плиточек на полу. Обтерев пальцы о штаны, сказал:
— Если закончили страдать — я продолжу, хорошо? — Возражений не последовало. — Замечательно. В общем, тебя потеряли. Возвращаться в Сайнарию несолоно хлебавши, ясное дело, никто не захотел. Вот и решили пройтись по болотам и вызнать хоть что-нибудь. А что, местечко замечательное, вонючее, как жопа старого мерина, и такое же красивое…
— Ближе к делу, Барталин.
— Короче говоря — с неделю шарахались по кочкам и трясинам. Мертвая земля. Чудовища. Отравленные озера, берега, покрытые гнилью. Убитые порчей деревья. Словом, ничего хорошего. Собрались поворачивать к дому. Каждый уже представил, как будет до конца жизни в резерве пыль глотать…
— Тогда и появился филин, — тихим голосом произнес Эльм. — Мы уже видели его, помнишь? Ты говорил, что встречал похожую птицу в детстве. Он преследовал нас шесть дней. Кружил над бивуаком, усаживался на дерево, смотрел внимательно. Недовольно ухал. Солдаты хотели камнями отогнать, да мальчишка не дал.
Ильгар покосился на смирно сидевшего рядом Дана. Пацаненок прижимал к себе вазу и, казалось, вообще не замечал, что происходит вокруг.
— Дан всех уверил, что филин хочет что-то сказать. Или — показать. В тот же миг птица слетела с дерева и опустилась рядом с мальчишкой. Хочешь, не хочешь — а поверишь таким знакам. Тогда мы пошли за филином. И он привел нас сюда. К тебе. Мнится мне, что здесь играют высшие силы. Если они на твоей стороне — ты счастливчик.
Ильгар припомнил все, что пришлось пережить за последнее время. Особого прилива счастья не испытал.
— Мы за четыре дня добрались сюда, — продолжил эйтар, не обращая внимания на недовольное сопение Барталина. — Филин уселся посреди руин. Пришлось поработать, чтобы найти спуск и расчистить завалы.
Он прервался отпить воды из фляги, и заминкой тут же с удовольствием воспользовался Барталин.
— Начали судить да рядить, кто и за каким хреном полезет вниз. Тогда мы не знали, что найдем здесь именно тебя! Решили: хватит нас троих. Кальтер — следопыт, эйтар… гм… эйтар, чтоб его! А я — старик, меня не жалко и пиявкам скормить, ежели что.
— А ребенок что здесь делает? — нахмурился Ильгар.
— Сам не догадываешься? Для любого ребенка слова взрослых — что команда к действию. Вот только понимают эту команду они задом наперед. Засранец сбежал вслед за нами. Партлину, ослу толстопузому, влетит, когда вернемся.
— Эти коридоры бесконечны, — передохнув, Эльм вновь вернул себе право рассказывать, — залам и лестницам — нет числа. Понятия не имею, кто мог выстроить такое. Нас вел филин, только поэтому мы не заблудились.
— Это как сказать, — подал голос Кальтер. — назад дороги я не найду. Не помогут и метки на стенах, которые мы оставили.
— Что еще хуже, — севшим голосом закончил эйтар, — здесь есть залы, в которых творится нечто очень плохое. Это не проделки темных богов, не логова зверей и чудовищ. Там тьма. Живая. Дышащая. Мыслящая. Боюсь, скоро она убьет меня.
Ильгар понимал, про что говорит Эльм.
Они находились достаточно глубоко, чтобы тьма, бурлившая в бездне, затопила коридоры. Подземная живность исчезла. Первобытное зло, — или не просто зло, а нечто более сложное? — пугало даже богов. Что же говорить о мелких тварях и людях?
Можно лишь пожалеть эйтара, который чувствовал мир гораздо острее прочих, и вкусил того ужаса, что властвовал в глубинах.
— Что-то не так? — Кальтер ухватился за лук. — Ты в лице изменился.
— Все не так, — отмахнулся Ильгар. Он чувствовал, что еще немного — и разомлеет окончательно. Усталость брала свое. — Мы должны были разведать, что творится в болотах. Вместо этого я, как последний болван, угодил в плен. Потерял троих человек из экспедиции. Затем вы, вместо того, чтобы выбрать нового командира и решить, что делать дальше, пошли следом за филином… Филином! Неделю ковырялись в камнях, чтобы спасти, как оказывается, десятника, который подвел и отряд, и Сеятеля. Что здесь так? Кто скажет? Одно хорошо, в логове черных богов я знатно пошумел и разнюхал кое-что. В Сайнарию вернемся не с пустыми руками. Во всех смыслах, — он покосился на предплечье, с которого еще не сошел отек от Иглы.
— Тогда — в путь, — улыбнулся Барталин. — Хочу выбраться под солнышко до того, как превращусь в змею.
— Из тебя только жаба получится, — хмыкнул, поднявшись на ноги, Кальтер. — Старая, пузатая и бородавчатая.
— А из тебя — комар, — парировал ветеран, — которого я слопал бы за милую душу… Хотя, нет, не слопал. Воняешь, как старый сапог.
— Ты тоже не куст роз.
Филин не появлялся.
Они шли, освещая факелами своды залов и коридоров. Почти не разговаривали. Только Дан все порывался вызнать подробности Ильгаровых мытарств, но десятник лишь отделывался односложными фразами и словами, среди которых самым частым было «потом». Он взял у Кальтера топорик на короткой рукояти. Разжился плащом и новыми портянками. На свои ноги десятник лишний раз смотреть не хотел — влага сотворила с ними невесть что и, если бы не Игла, столько он ни за что бы не прошел. Но насколько приятнее и веселее идти, когда рядом соратники, огонь потрескивает на навершиях факелов, в руках настоящее оружие, а брюхо набито едой! Именно едой, а не помоями, которыми даже скотину потчевать стыдно.
Мосты и арки. Лестничные пролеты и залы, бесконечные залы с высоченными потолками и мозаикой, от которой глаз не оторвать. Бассейны и фонтаны, отвалившаяся лепнина, мебель из халцедона и мрамора. Все поглотило забвение. Навсегда. Никто и никогда не восстановит красоту подземных лабиринтов. Разве что вернутся в мир те, кто трудился над этими стенами, но какой смысл столь могущественным существам возиться с разбитой игрушкой? Они могут сотворить новую. Задумавшись, Ильгар еще глубже понял и оценил политику Сеятеля. Разрушить до основания руины прежнего мира и возвести на пепелище новый, для свободных людей.
Дорога упиралась в заваленный боем дверной проем.
— Дальше не пройти, — за словами Кальтера крылся испуг.
— Вернемся? — предложил Барталин. — Я видел ответвления. Может, найдем обходной путь?
— Нет, — вздохнул эйтар. Его кожа лоснилась от пота, черты лица заострились, глаза запали. Он выглядел тяжело больным человеком, почти мертвецом. — Там — тьма. Нет жизни, нет живых растений, лишь больной мох, которого мне не дано понять и почувствовать. Я не могу ориентироваться под землей, но чую, где опасность. Она везде. В каждой комнате, под каждой лестницей, в каждом зале. Филин вел нас сквозь мрак, но сами мы не пройдем. Чую.
