История одной практики (СИ) - Лисочка С. (версия книг TXT) 📗
— А как ты справляешься с днями, когда все из рук валится? — спросила я.
— Оттношусь спокойно, только и всего, — сказал он. — Одно-то утешение всегда есть: я все еще жив. Согласись, это уже не мало.
— Немало, — улыбнулась я, — про себя я такого сказать не могу.
— Я в широком смысле, — отмахнулся Бригир. — Так вот, осознание того, что ты жив, сильно помогает. Глупо жаловаться на дыру в сапоге, если товарищу, с которым ты делил завтрак, не повезло, и он лежит в траве с дырой в голове.
— Да, с этим сложно спорить, — согласилась я. — Если все с этим сравнивать, то любая неприятность, это так…
— На самом деле есть вещи и пострашнее, — сказал он, откладывая вилку в сторону и касаясь пальцами моего запястья.
Когда он так касается меня, я чувствую себя живой. В узком смысле этого слова. Я не преувеличиваю. Быть вампиром — это не только пить кровь, спать на рассвете и закате и стараться избегать солнечных ванн. Вампир при инициации получает вместе с не-жизнью и совершенно другое восприятие мира, и совершенно иные ощущения и чувства. Начинаешь замечать вещи, на которые раньше не обращала внимания, слышать то, что раньше не слышала, видеть то, о чем раньше и не подозревала. Но ощущение жизни — оно уходит. Вокруг тебя что-то происходит, ходят и суетятся люди, но время перестает для тебя что-то значить. Не сразу, не всегда. Стоит отвлечься, задуматься, уйти в себя и время остановится совсем. Моргнешь — и год прошел мимо тебя. Моргнешь еще раз — прошло десятилетие. Оглянешься вокруг и почувствуешь себя совершенно чужой в этом мире. Статуей на городской площади. И холодно внутри. И это страшно.
— Пострашнее? Например? — спросила я.
Как с этим бороться? У каждого вампира есть свои способы. Я давно нашла свой. Даже два. Частая смена обстановки помогает не застыть мухой в янтаре, путешествия дарят свежие впечатления, а они возвращают интерес к жизни. Ну а когда надоедает дорожная тряска, крики извозчиков, гостиничное белье и в голове становится тесно от названий мест, которых ты посетила, можно выбрать себе временный дом. Остановится где-нибудь, снять комнату или квартирку. Завести знакомства, окунуться с головой в чужую жизнь, найти себе занятие по душе. Закрутиться, завертеться, раствориться в этой чужой жизни, потерять в ней себя, сделать эту жизнь своей, обрести себя вновь…
— Например, потерять тебя, — ответил Бригир и окатил меня взглядом желтых глаз. — Как представлю, аж холодом по спине.
Рядом с ним мне все это стало ненужным. Я просто чувствую себя живой рядом с ним. Так, словно я и не вампир вовсе, так, словно я человек.
— Меня потерять не так-то просто, — улыбнулась я ему в ответ. — Даже и не пробуй.
— Даже и не собираюсь пробовать, — ответил он мне. — Терять то, что с таким трудом нашел? Это не про меня, поверь. А пропадешь — найду, так и знай.
Знаю. Верю. Как в бога, которым он мог бы стать, если бы захотел. И хорошо, что не захотел, иначе как бы мы встретились? Бригир прав, есть вещи более страшные, да. Могло случиться так, что я никогда бы не увидела этих глаз, не почувствовала прикосновения его пальцев, не услышала его голос. Вот уж действительно, холодок по спине.
— Тогда, ты не думай, что я собралась пропасть, — сказала я, поднимаясь из-за стола. — Я ненадолго и сама найдусь. Честно-честно. Закажи мне пока еще цветочного чая.
Бригир понимающе кивнул. Пока он ужинает, мне тоже стоит найти себе кого-нибудь, чтобы потом не отвлекаться. Питаться я при нем немного стесняюсь, так что предпочитаю для этого выбирать моменты, когда он сам ужинает.
В вечернем парке охотиться просто. Я пошла по боковой аллее, прошла мимо сидящей на лавочке компании из трех свинолюдов, вышла на аллею центральную, там осмотрелась. Подумав, свернула на дорожку, что вела в ту часть парка, которая выходит к Ицке. Тут деревья плотнее стоят, солнце сквозь листья почти не пробивается, поменьше людей, а значит и любопытных глаз. Так, кто тут у нас? Молодые ребята, с виду — мастеровые. Трое. В бумажном пакете бутылка с вином. Ну, все понятно, идем мимо. Дальше, шагах в сорока, пожилая парочка. Он слеповато жмурится, а она читает ему вслух книгу. Не будем им мешать. О, то, что нужно. Юноша, лет двадцати, одет прилично, в руках букетик цветов, фиалки. Вторая положительная, самое то, что надо. И шея, наверняка, чисто вымыта.
— Прошу прощения, молодой человек, вы не уделите мне десять минут?
Его кровь, молодая, полная жизни, прогнала прочь мой извечный голод. Ненадолго, увы. Он вернется, вернется очень скоро. Не стесняясь, займет ставшее привычным место, тяжким камнем сдавит грудь. С каждым вздохом, с каждой минутой он будет давить все сильнее и сильнее, напоминая мне о том, кто я такая. С каждым ударом моего не-живого сердца он будет все расти и расти, заполняя меня собой. На четвертый день он станет таким большим, что я не смогу думать ни о чем, кроме него. На пятый… ах, не дай вам боги встретить меня на пятый день моего поста!
Я пошла обратно, по дороге приветливо кивнув молодой девушке в светлом платье. Обернулась, проверила. Да, моя догадка попала в цель: это ей предназначались фиалки. Что поделаешь, сегодня ей придется потерпеть некоторую вялость и сонливость друга, а ему немного сочувствия и заботы с ее стороны будут очень кстати. Надеюсь, она не из тех, кто откажет в этом. А если из тех — тем лучше: юноше лучше узнать об этом как можно раньше.
В кафе произошли некоторые перемены. Собственно, я чуть все не пропустила, потому что пришла уже к финалу: на земле уже лежали четыре зверолюда, а Бригир методично уговаривал пятого присоединиться к товарищам. Все пятеро были свинолюдами, и среди них я узнала тех, что сидели на лавочке, когда я отправлялась на охоту. Один из столиков оказался перевернутым, несколько стульев валялись, как попало, а один и вовсе был сломан. Чуть в стороне стояла перепуганная официантка, с немым восхищением наблюдая за работой Бригира, а пять или шесть посетителей кафе, вытянув головы в сторону этой схватки, подбадривали его одобрительными восклицаниями.
— Плохо себя вели? — поинтересовалась я, когда Бригир все-таки уложил последнего свинолюда на землю.
— Да, — ответил он, возвращая на пояс свой меч, который оставил перед дракой на столе. — Требовали накрыть им стол за счет заведения, грозясь в противном случае разгромить кафе. Их даже мое присутствие не смутило. Да что присутствие, они и на мое замечание никак не отреагировали, продолжали на своем настаивать. Ладно бы я в гражданском был, так ведь нет — в мундире.
Я достала носовой платок и занялась костяшками его пальцев. Усмиряя гостей из солнечной Тропиканы, он их сбил и теперь они немного кровоточили. Ничего страшного, к утру и следа не останется.
— У них на родине не принято, когда Стража лезет в подобные дела, — пояснила я. — Думаю, ты их шокировал своим поведением.
— Так и запишем в протоколе: упали в обморок вследствие испытанного культурного шока, — улыбнулся Бригир.
Кстати, насчет протокола. Я улыбнулась его шутке и повернулась к официантке.
— Кася, будь добра, сходи, приведи стражей, что стоят у входа в парк. Скажи, что тут двум их коллегам требуется небольшая помощь. Только сначала все-таки принеси мне цветочный чай.
Ну не нам же самим их в Тюрьму тащить, верно? Смена-то уже не наша, как не крути. Хотя, все равно, стоит сообщить о случившемся Свиклаю, порадовать его.
— Фьюарин! — громко позвала я.
Эрик Рок, маг-практикант Стражи, студент МКИ
— До чего же мне надоела эта больница, — в который раз признавался мне Квентин. — Ну, абсолютно же нечем заняться!
Вполне с ним согласен. Скучно тут для живой неугомонной натуры шефа. Да и для моей натуры тоже, если честно. Одно хорошо — отоспаться можно всласть, только вот загвоздка: утренние процедуры в шесть, а после того, как тебя разбудит то незабываемое ощущение, которое дает вонзаемая в мягкое место иголка, заснуть не так-то и просто. Не особо утешает даже, что это ощущение дарит тебе Ангелика. Собственно, от этого даже хуже. Эх… Ангелика — настоящее произведение искусства! Она совершенна, как античная статуя, и, увы, примерно так же, как античная статуя, отзывчива на ухаживания. На мои робкие попытки пофлиртовать, мне без обиняков было сказано, что она на работе занимается исключительно тем, что ухаживает за пациентами, а тем из них, кто не может смириться с этим фактом самостоятельно, очень хорошо помогает успокоительное. И если у меня с этим проблемы, она мне поможет. Что мне оставалось? Смотреть и тайком вздыхать. Чем я и занимался. Согласитесь, это скучновато.
