Возвращение - Фирсанова Юлия Алексеевна (читать бесплатно книги без сокращений txt) 📗
– Истинно так, – снова подтвердило трио, будто педагоги хвалили старательного ученика, – посетив священную Рощу, ты сможешь прикоснуться к мудрости отца твоего Реномириэльдира!
– А, ну если так, мы пойдем, – согласился вор, движимый любопытством всякого отпрыска, никогда не знавшего отца.
– Прости, избранник Карниалесса, но тропа в священный край откроется лишь для тебя, ни твои друзья, ни магева, друг эльфов, вернувшая Лиомастрии Цветную радугу, не смогут ступить под сень великих древ! Мы не властны над волей Карниалесса, – оправдываясь, признались трое.
Лакс упрямо вскинул рыжую голову и нахмурился, готовясь отказаться от «высокой чести» ступания под сень чего бы то ни было, если путь друзьям туда будет заказан. В любой другой момент я, наверное, поддержала бы парня, но не в этот раз. Неожиданно для самой себя, движимая нахлынувшим волной чувством высшей важности происходящего здесь и сейчас, мягко посоветовала:
– Сходи! А мы подождем тебя, отдохнем, поваляемся на травке.
Рыжий неуверенно моргнул, я подтолкнула его к троице «гермафродитов», повторила:
– Давай-давай, иди, а то откажешься, а потом так и помрешь от любопытства, не выяснив, чего из-под тебя Карниалессу надобно было.
– Вперед, парень, – поддакнул Кейр, – магева дурного не посоветует.
Отвечая на наши уговоры, рыжий медленно кивнул. Как бы благожелательно-невозмутимо ни сияла делегация встречающих, а готова поклясться, что-то вроде облегчения промелькнуло в искристых глазах.
Трое вежливо осведомились о наших потребностях и, пообещав прислать необходимое, удалились вместе с нашим вором (домовитый Кейр, не будь дурак, тут же воспользовался случаем и выдал им цельный список заказа!). Провожатые окружили его то ли как почетный караул, то ли как конвой, вздумай Лакс вернуться на полянку, дорогу ему пришлось бы проламывать через тела эльфов. Фаль жалобно вздохнул вслед. Привыкший пролезать везде, где можно и нельзя, за счет магической слепоты людей, тут он ничего поделать не мог. Эльфы видели сильфов не менее ясно, чем нас, запрет на сопровождение приятеля в Рощу касался всех. От огорчения сильф принялся оглаживать буйную гриву Дэлькора – предмет неизменного восторга мотылька – и вплетать в нее золотистые травинки из сильфова круга. В медной гриве коня они смотрелись весьма стильно. Мы же занялись менее творческим процессом снятия седельных сумок и устройством в мягкой траве. Почему-то в лесу оказалось куда теплее, чем на лугу, с которого мы прибыли. Поэтому я с наслаждением скинула курточку, стащила с ног сапожки, носочки и вытянула голые ноги на траве. Чистый восторг!
Не успели как следует расположиться на живом ковре, как послышалась нежная мелодия флейты, и из-за деревьев показалась пестрая, как бабочки или стайка колибри, группа эльфов, вооруженных подносами, источающими соблазнительные ароматы свежей пищи.
Пожалуй, если раньше мы могли решить, что в Карниалессе ждали лишь Лакса, а до нас населению не было никакого дела, то теперь не знали, что думать. Уж больно торжественными и довольными были красавцы и красавицы эльфийского рода-племени, выставлявшие перед нами свежий мягкий хлеб (булочки с похрустывающей румяной корочкой), мясо, фрукты, овощи, кувшины с напитками. Причем все яства были изукрашены и уложены так искусно, что мне только сейчас стали понятны слова Аглаэля о скромности походной пищи, каковые я принимала, гостя в стане князя, за рисовку. Любой повар самого фешенебельного ресторана отдал бы полжизни, чтобы поглядеть на эльфийскую сервировку, а вторую половину за то, чтобы взять хоть один урок у мастеров. Впрочем, если жизнь у тебя длится столетиями, можно без зазрения совести уделять бездну внимания даже такой мелочи, как оформление блюд.
Фаль поспешно доплел косичку Дэлькора и с блестящими от жадного интереса глазами заметался над подносами, будто и не ужинал полчаса назад. Да что греха таить, поглядев на принесенную пищу, мы тоже были готовы поужинать еще разок.
Гостеприимные эльфы лишь улыбались и молча выставляли еду до тех пор, пока я не поблагодарила их. Тут словно прорвало плотину, то ли наши остроухие «официанты» сообразили, что я умею разговаривать на эльфийском (капля-знак друга эльфов даровала мне эту чудесную возможность!), то ли, раз я начала первой, они обрели право продолжить беседу и защебетали, вываливая кучу вопросов:
– О, вы и в самом деле нашли Цветную радугу в Айсо ла Валисс?
– Какова сейчас Тень Ручья?
– А вы были в Лиомастрии?
И так далее и тому подобное. Оказалось, эльфы ни разу не были за пределами Карниалесса, потому что не рисковали путешествовать по землям людей, а через сильфов круг перемещаться опасались из-за ненадежности способа передвижения, ибо легкомысленные сильфы могли в шутку перебросить «клиентов» совсем не туда, куда те собирались попасть.
По мере сил я старалась отвечать на вопросы собеседников, рассказывая о наших раскопках на руинах Тени Ручья и о легендарной цепи – символе власти Лиомастрии, о случайной встрече с посольством Аглаэля и вручении реликвии. Кейр только смотрел на эльфов, чуть ли не открыв рот в смущенном благоговении – шутка ли, столько легендарных созданий вокруг! Фаль, привычный к обществу Дивных, больше интересовался едой. Он с истинным вдохновением дегустировал пищу, а Гиз наблюдал за всеми нами, неторопливо пожевывая пирожок, будто зоолог за буднями стаи пичуг. Очень скоро эльфы окончательно освоились с обстановкой и, рассевшись на траве между нами, принялись выспрашивать о всякой всячине куда более приземленного толка, начиная от покроя моего камзола и заканчивая погодой в землях людей. Наверное, это была эльфийская молодежь, жадная до всего нового и незнакомого, не настолько жадная, чтобы бросить все и отправиться навстречу приключениям вопреки воле родных, но достаточно для того, чтобы выжать максимум информации из угодивших в их гостеприимные объятия странников.
Время под музыку и полные восторженного интереса вопросы эльфов текло почти незаметно. Если бы не забота о том, как там Лакс, мы бы вообще наслаждались ситуацией. Тревога за друга иголочкой колола не только меня, даже Кейр, ошалевший от прелестных созданий, вьющихся вокруг, спросил потихоньку:
– Как думаешь, магева, с ним все в порядке будет?
– Зла ему не желают, – так же тихо ответила единственное, что могла ответить, не покривив душой. Ведь «порядок» каждый понимает по-своему, и хорошее для одних может обернуться форменным потрясением для других. Пожалуй, я была уверена только в одном: Карниалесс рад рыжему вору и сознательно вредить ему не собирается. Нам же остается лишь одно – ждать.
Все-таки насчет своих предположений касательно возраста эльфов я была права, ни одно сколько-нибудь взрослое создание не будет так поспешно, хоть и с типично эльфийской грациозностью, вскакивать на ноги и улепетывать прочь при возвращении троих в серых рубашках и нашего Лакса.
Вернулся рыжий, когда ночное небо начало светлеть и прятаться в бледно-розовой дымке. Брел Лакс, почетно именуемый в пределах Карниалесса исключительно Лаксанреномириэлем, как-то неуверенно, будто ощупью. Двигалось только тело, выполняя привычный ритуал, а его обладатель все еще находился мысленно где-то в другом месте.
Добредя до пределов полянки, вор обвел компанию мутным взглядом. Сделал еще несколько шагов и плюхнулся на траву рядом со мной, прижался спиной к стволу вальсинора, запрокинул голову и глубоко вздохнул.
– Ну как? – не выдержав, выпалил Фаль, зависнув перед лицом приятеля.
– И впрямь, рассказывай уж, коль не тайна, – в кои-то веки поддержал приступ сильфова любопытства обыкновенно осторожный Кейр.
Лакс еще раз вздохнул и отрешенно вымолвил:
– Меня проводили в Рощу памяти, там тоже растут вальсиноры, только гигантские, уложили на траву у корней, наверное, самого большого дерева в Роще, да я прежде и вдвое меньше не видывал. А потом Лес заговорил со мной шепотом листвы, шелестом листьев, течением сока в стволах, не знаю, я просто понимал его, а он открыл дорогу к воспоминаниям всех князей Карниалесса. Мой отец, оказывается, тоже был князем, последним из князей. Моя мать не знала этого, она ведь считала его бродягой-полукровкой, а он магией скрывал свои силу и облик и меня тоже изменил, чтобы я мог вырасти среди людей.
