Спящий дракон - Мазин Александр Владимирович (книги онлайн полные txt) 📗
– Я наказываю праведных! Я дарую неправедных! – вещал между тем Нил, справедливо полагая, что его никто не поймет, хотя говорил он на языке Урнгура. – Я люблю преданных мне, а те, кто сойдет с моего пути, пожалеют, что не умерли от огня. Узнаете ли вы меня?
– Да! Да! Узнаем! – ревела коленопреклоненная толпа.
Еще бы им не узнать!
– Я сотрясаю землю, и только я сотрясаю ее! – ревел Нил.
– Только ты, о Великий! – вторила ему толпа.
– Мне стыдно за них, – сказал Биорку освобожденный от цепей Эрд.
– Радуйся, что ты жив и не с ними! – сказал вагар, вытирая кровь с лица. – Надеюсь, обратно нас не повезут, как овец?
Обратно они возвращались верхом на пардах. Как победители. Но вдвоем. Нил решил остаться в Храме.
«Я должен изучить свое имущество», – заявил он.
Северянам вернули оружие и поселили в лучшем из домов, в том, где расположились три брата, начальники королевских хогр. Последних же очень интересовало: действительно ли Нил – воплощенный Хаор, или же он просто могущественный маг-самозванец.
Было съедено немало вкусной и дорогой еды, выпито изрядное количество хорошего вина, и беседа за столом, вернее над ковром, стала совершенно непринужденной. У хогранов развязались языки. И друзья кое-что узнали о таинственном государстве Урнгур.
Правила Королева. Ей повиновались (до определенных пределов) Женщины селений, армия, жрецы. Впрочем, для Женщин она была первой среди равных. Единовластным и неумолимым богом Урнгура был Хаор Добрый. Он же дал Урнгуру законы, по которым следовало жить. Кстати, то, что они не должны покидать пределов отведенной им Хаором земли, – оказалось правдой. И именно он, Хаор Добрый, решил, что урнгриа – лучший из народов Мира. Почему? Пусть спросят у Хаора, раз они его слуги. Первый военный советник, Верховный Жрец, великий маг, брат богов, повелитель демонов и так далее – сирхар. Но Королева – выше. Она для сирхара – как Женщина для мужа. Эрд удивился, но тут же сообразил, что семейные отношения в Урнгуре своеобразные. Женщины селений сирхара недолюбливали и доходами с ним не делились. У них были свои, домашние, отношения с Хаором. Бог, по преданию, создал сначала их, а уж потом – мужчин, через посредство своих Дочерей. А самого Хаора создала Мать. Но ей не поклонялись – она слишком велика и могущественна. Ей не до людей. Клан жрецов имел свои земли, своих рабов, а при нынешнем сирхаре – даже своих женщин. Не настоящих, а привозных. Это было нарушением традиции, но Королева не запрещала, а Женщинам селений было все равно. Для них чужеземки были хуже мужчин. Зато Этайа, как они узнали, была как равная принята Женщиной Гнона. И Санти был с ней. Говоря о юноше, урнгурцы отпустили ему несколько комплиментов эротического толка. Первый хогран даже выразил сожаление, что столь привлекательный юноша достался женщине. И тут же сообщил, что не хотел обидеть двух гостей: они не менее привлекательны, но раз уж они слуги (понимай – соложники) Хаора, они, хограны, не решаются предложить им свою любовь. Хаор ревнив, не так ли? Друзья не стали их разубеждать. Еще бы ему не быть ревнивым! Свой собственный народ, урнгриа, он отделил от других, поселив в суровых горах, а не в изобильном Конге исключительно из-за своей ревности. Зато потом он уничтожит другие племена и подарит Мир своим возлюбленным. И может быть, это случится скоро, так как по его, Хаора, Высшей Воле нынешний сирхар одарил бессмертием девять избранных, сделав неуязвимыми для вещества и пламени.
– Так их можно жечь огнем и пронзать сталью, а им – ничего? – спросил Биорк, незаметно подмигнув светлорожденному.
Три военачальника наперебой стали рассказывать о «бессмертных», и, под влиянием выпитого, те стали могучими великанами, отращивающими новые головы и извергающими пламя.
– Это не те! – шепнул Биорку Эрд. – Те голов не отращивали.
– Раздели рассказ на восемь кувшинов, – предложил Биорк, – и ты получишь то, что надо!.
Нил, ведомый выбранным еще утром юношей-жрецом, шел по подземному коридору «собственного» Храма. Юноша нес зажженную лампу и принимал как должное то, что Нил не испытывает нужды в освещении. Пещера была естественного происхождения, но в некоторых местах расширена и украшена надписями и барельефами, в которых неизменно присутствовала мужская фигура с множеством рук, многократно превосходящая размерами всех остальных. И по искаженному гневом лику, по вздыбленным змееподобным волосам можно было точно сказать, какие чувства обуревают вырезанного в камне гиганта. Непонятно только одно: почему в Урнгуре Хаора называют Добрым.
Гнетущая атмосфера подземелья скверно действовала на идущего впереди юношу. Хотя с ним был сам воплощенный Хаор, парнишка буквально трясся от страха. Нил не разделял его ужаса. Никто в Мире не мог причинить ему вреда. Дар богов, без которого человеку не под силу совладать с демоном. Конечно, Хаор может оказаться посильней демона, но не сильней высших богов. Только одно, как сказал Нилу Трой-Странник, может отнять у воина дар неуязвимости: если он сам отнимет человеческую жизнь. Но последнее – во власти самого Нила.
Подземелье ветвилось на множество уходящих в стороны, вверх, вниз коридоров. Но проводник Нила хорошо разбирался в этом лабиринте. Опасность заблудиться им не угрожала. Зато атмосфера страха все сгущалась и достигла апогея, когда они вышли в широкую пещеру с низким потолком, похожую на вмятину от круглой лепешки. Здесь даже Нил потерял часть своей уверенности. Будто некие токи, витавшие в этом сдавленном горой пространстве, поколебали его дух. Юноша-жрец обливался потом, хотя в подземелье было довольно холодно. Лампа в его руке ходила ходуном, и тени от нее прыгали, как безумные магхары.
– Поставь на пол и жди меня здесь! – велел Нил.
Бас великана заполнил подземную полость и немного успокоил юношу. Сам Нил тоже успокоился. Сила собственного голоса всегда ободряла его. Даже если он просто говорил, а не произносил Слова Власти.
Великан двинулся к центру круглой пещеры. Грубый потолок ее был так низок, что Нил мог бы дотянуться до него рукой. И на нем совершенно явно были видны следы инструмента: пещера была искусственной. Это открытие не привело сына вагара в восторг. Сотворенное по злой воле человека опаснее природного. Левую щеку Нила холодил ветерок – воздух в пещере был достаточно свеж и не отдавал сырой затхлостью, как в коридорах. Полая «лепешка» на самом деле оказалась не так уж велика. Низкий потолок и темнота увеличивали ее. По всему периметру, примерно через равные интервалы, чернели круглые дыры сходящихся к центру коридоров. В центре же самой пещеры громоздился широкий камень в три локтя высотой. Нил приблизился к нему и обнаружил, что камень круглый и полый внутри. На его верхней поверхности Нил нащупал углубление примерно в пять локтей длиной и два – шириной. А в самом глубоком месте – сквозное отверстие размером с кулак. С боков камня тоже имелись отверстия, причем одно – достаточно большое, чтобы пропустить внутрь человека.
Корка темного вещества покрывала камень снаружи и изнутри. А прямо над ним, в потолке пещеры, зияла дыра, в которую выходил воздух. Тяга здесь была настолько сильной, что ветер шевелил волосы Нила.
Пока великан стоял около камня, гнетущее чувство настолько усилилось, что Нил трижды повторил тайное имя Тура-Победителя. Место Тьмы! Нил понял, что сделал ошибку, когда пришел сюда. Хотя врага не было здесь, но след его ощутим. И враг, вернувшись, несомненно, тоже почует след Нила. Чье-то осторожное щупальце уже торкалось в сознание, пыталось проникнуть в мысли великана.
Пора уходить. Великан окликнул юношу-жреца, и они отправились в обратный путь. Спустя час они увидели звездное небо в квадратном проеме портала.
Нил тронул носком сапога вкопанный в землю череп.
– Зачем это? – спросил он.
– Сторож! – ответил юноша, счастливый оттого, что снова видит звезды.
