Солнечная ртуть (СИ) - Атэр Александра (бесплатные книги онлайн без регистрации .TXT) 📗
Они болтали обо всём на свете: о еде, сказках, песнях, друзьях и достижениях прогресса. Не говорили только о семьях. Почему-то это стало негласным правилом, об этих ячейках общества не хотелось даже упоминать, разве что вскользь, как про того металлиста.
Обычно угрюмая Ада уже меньше огрызалась на мальчишку, и реже игнорировала его глупые вопросы. Иногда они затрагивали тяжёлые, не для детского ума темы. Девушка вдруг поняла, что судьба подкинула ей уникальный шанс прожить детство так, как ей того всегда хотелось: с добрым и верным другом, практически с младшим братом.
Нетипичная, трогательная дружба призраков. Товарищи по мистике, замурованные души.
Одиночество. Как выдержала психика этого мальчика, который оставался совершенно один на протяжении тридцати лет? Никто не видел его, не говорил с ним, не играл. За свою жизнь Ада успела ожесточиться и в более благоприятных условиях, а он всё прыгал, да скакал. Может это то, что принято называть защитной реакцией? Одни лишь кошки догадывались о существовании призраков — кошки, да ночные совы! За две недели, незримо проведённые на краю города ещё до встречи с Тошей, Ада предприняла несколько попыток самоубийства, и завела привычку растворяться во времени — что-то сродни наркотическому трансу. А он годами не мог покинуть этого места и по-прежнему улыбался. Иногда лишь за густыми детскими ресницами можно было заметить непроходимую грусть.
Незначительный случай открыл всю степень одиночества и скуки, в которых десятилетиями тонул этот ребёнок. Однажды девушка пожаловалась, что нет возможности читать книги. Те, которые имелись в доме или у соседей, стояли на полках и их никто не открывал. А единственная, которую время от времени брали в руки сёстры — справочник по лекарственным препаратам — как чтиво не вызывал у Ады никакого интереса. Сама она не могла воздействовать на материальные книги. Для того, чтобы перевернуть страницу у неё ушёл бы целый день, что уж говорить о том, чтобы самостоятельно достать с полки роман. Каково же было её удивление, когда Тоша полез в глубь шалаша и раскопал среди листьев замызганные приключенческие рассказы.
— Это оставили дети, которые здесь играли? — поинтересовалась она.
— Н-нет. Я сам п…принёс.
Это оказалось выше её понимания. Одно дело цветы и листья и совсем другое — тяжёлый бытовой предмет.
— Как?! Как ты мог это сделать?
— А я н-нашёл её у од… одного дома на крыльце. Там редко ходят, хозяева п…п… пользуются другим ходом. Ну я её подвинул. Потом ещё. И ещё. Всё равно никто её н-не… н-не… не брал.
— Да ты гонишь…
Тоша обижался на это слово. На любые синонимы он реагировал более добродушно, даже на совсем грубые. Ада не могла забросить привычку поддразнивать мальчишку — просто, чтобы оба оставались в тонусе.
Тоша рассказал, как было дело. Каждый день он приходил к позабытой всеми книге и двигал её примерно на метр — на каждый метр уходило часов пять. Весна закончилась, затем прошло и лето. Мальчик выбирал такой маршрут, чтобы его трофей не попадался на глаза людям, которые могли поднять вещь и унести. Ещё он боялся собак: какая-нибудь псина могла посчитать книгу интересной игрушкой и разорвать её в клочья. Однако наступила осень, и миссия оказалась завершена. Торжественно разместив в пустом шалаше рассказы о пиратах, Тоша принялся за чтение. Переворачивать страницы было почти легко по сравнению с предыдущей работой, да и за последние десятилетия призрак отточил владение своими руками. Он прочитал всё, от корки до корки, и заставить сделать тоже самое Эрида, когда тот появился из ниоткуда. Так что когда девушка обнаружила книгу, на ней не отыскалось ни одного живого места: страницы вымазались, порвались и отсырели. Буквы расплывались, а из корешка торчали нитки.
Тоша дословно цитировал отрывки из книги: он выучил её всю наизусть.
В абсолютном одиночестве протекали его дни, пока не появился Эрид, а вскоре и Ада. Слушая, как мальчик по ролям разыгрывает то, что почерпнул из книжки, — не упуская ни паузы, ни восклицания, — она пообещала себе, что станет внимательнее. Не будет лишний раз прогонять, не станет убегать сама и прятаться от ребёнка-призрака, который десятилетиями оставался невидимкой. Она решила быть рядом столько, насколько её хватит.
Это было нужно им обоим. Тихие совместные вечера и безумные скачки по лесу — так легче представлять себя живым.
А уж какие это были скачки!
Когда сидеть смирно и разговаривать надоедало, девушка и мальчик превращались в сумасшедших. Первым срывался Тоша. Он выскакивал на поляну и устраивал маленькую бурю из листьев, его дикой энергетики хватало на то, чтобы вытащить следом Аду. От природы спокойная и сдержанная, девушка заражалась весельем и позволяла себе дурачиться так, как не могла позволить никогда прежде — ни в юности, ни в детстве. Вспоминая себя в «годы молодые», Ада видела, что ей всегда хотелось сходить с ума, громко кричать и бегать. Она просто как-то стеснялась, а потом… потом блюла имидж. Но теперь развязала себе руки и ничуть об этом не жалела. Уставала, правда, быстро к вящему разочарованию Тоши.
Сам он никогда не унывал и по прошествии времени возвращался к старым проказам. Устраивал бега и представления, заикаясь, пел дурацкие песенки. Ни с того ни с сего исчезал, а потом выныривал, будто из-под земли, и силами своего инфернального тела поднимал настоящее торнадо из листьев.
Ветер — их стихия. Ада ещё не научилась как следует взаимодействовать с ним, а у мальчишки за плечами годы практики. Поднять на воздух лёгкий предмет и заставить кружиться было для него плёвым делом. Девушка каждый раз вздрагивала и ругалась.
— Да чтоб тебя!
Сразу несколько вихрей обступили её с нескольких сторон. Между ними мелькал ребёнок и звонко хохотал.
— Ну правильно, листья мне в морду, молодец.
Она фыркала и безуспешно пыталась схватить его за шкирку.
— П-поймай меня! — кричал Тоша и улепётывал в глубь леса. Он был счастлив, наконец-то кто-то мог играть с ним в догонялки. «Больно надо» — бубнила себе под нос Ада, срывалась с места и кидалась в погоню.
Ветер, смех и чокнутые на пробежке. Как мало надо, чтобы быть счастливым.
Мальчик никогда не пытался вовлечь её в игру, если видел, что девушка настроена на тишину и раздумья. Он был тактичен не по годам. Многим взрослым стоило бы поучиться у пацана.
Так они и носились вверх и вниз по холму, вихрем пересекали улицы, пугая кур и раздражая кошек. И заставляя живых чувствовать себя неуютно — между домов и сараев они замечали странный сквозняк. «Неправильный какой-то» — говорили друг другу люди.
Ада уставала слишком быстро, по сравнению с Тошей она была совсем не выносливой. Пораскинув мозгами, девушка пришла к выводу, что чем младше она как призрак, тем меньше у неё энергии. Иногда она подозревала, что дело в чём-то другом, особенно когда впадала в транс. Этого с мальчишкой не бывало никогда, и такие дни её пугали. И, когда Ада снова приходила в себя, то старалась просто об этом не думать.
Её мир разделился на три части: одиночество-ожидание, прошлое её семьи и эта странная дружба. Каждая по-своему ценна, но последняя — безусловно самая светлая полоса не только здесь, в прошлом, но может быть вообще за всю жизнь Ады.
***
Поляна оставалась столицей их маленького и незримого государства. Так продолжалась несколько недель.
Смех и отчуждение сменяли друг друга. Наступал день, и из весёлого шалаша Ада перебиралась на какой-нибудь чердак с затхлым воздухом. Радость уступала место пропасти, в которой — как девушке казалось — она общалась со вселенной.
Тяжелее всего приходилось как раз на изломе этих эпох-многодневок. Ада становилась рассеянной. Иногда не сдерживалась и огрызалась на мальчишку, иногда не слышала, что тот говорит — как не слышала пения птиц или шума дождя. Несколько раз заходила вглубь леса, так далеко, как только позволяла её призрачная, ограниченная в пространстве суть. Потом не знала, как вернуться назад и плутала от дерева к дереву. По прошествии некоторого времени Аду либо находил встревоженный Тоша, либо она сама случайно возвращалась назад. Когда период «общения со вселенной» заканчивался, девушка уже и не помнила, что и как с ней было.
