Солнечная ртуть (СИ) - Атэр Александра (бесплатные книги онлайн без регистрации .TXT) 📗
Итак, она уходила. В доме Аду ждали всё те же лица — злые, детские, старые, измождённые. Взрослые бранились, а дети бегали и вымазывали босые ноги в грязь. Для этого не обязательно было выходить на улицу, достаточно просто выскочить на крыльцо или походить по разлитой на голом полу кухни воде. Снаружи слишком похолодало и людям приходилось наматывать шарфы, надевать телогрейки и галоши. Ада никогда не видела галош в таком количестве и была в полном восторге: она как ребёнок радовалась каждому свидетельству старины.
Девушка слушала разговоры. Она хотела быть в курсе того, что происходит в доме и держать всё под контролем, насколько это возможно для невидимки. Раз уж ей выпала возможность стать очевидцем истории собственной семьи, то Ада не могла позволить себе исчезать на длительное время, уходя на прогулки или играя с Тошей. И нередко об этом жалела. Иногда крики Надежды доходили до такой стадии, когда всем, кто их слышал, хотелось зажать уши, свернуться комочком и выть. Никто не давал ей отпор, а и Ада, будь у неё возможность говорить, также не смогла бы ничего сделать. Династия безропотных людей. Они могли злиться, могли огрызаться, но не смели что-то изменить, заявить о себе в полный голос, и Ада была точно такой же. Таким был и её отец, хотя с ним жизнь обошлась достаточно безобидно, и ему просто не на что роптать. Ну, брат пропал, ну, жена ушла, а дочь — биологический сгусток недоразумений. Зато есть его ненаглядный университет и книги. Чего ему ещё желать?
Единственная сильная женщина в семье сотрясала руганью стены. Её злило то, как смиренно принимают её поведение все остальные и она принималась материться пуще прежнего. Потом раздавала подзатыльники детям, употреблявшим словечки, которых у неё же и понабрались. Дети были сволочью, а мать их дрянью и потаскушкой. За что Надежда так ненавидела свою сестру, девушка понять не смогла. Молчит, работает, ухаживает за стариком — вполне достаточно для того, чтобы хотя бы просто оставить человека в покое. Ан нет. И деду тоже прилетало! «Хрыч старый» — с чувством говорила Надежда. «Хватит кровь мою пить, хватит небо коптить. Да подох бы уже!» — поэтически выдавала она. А отец только смеялся — нагло и нервно. Ответить ему было нечего, и дед продолжал пить кровь и всячески отравлять жизнь старшей дочери своим долголетием. Он по-прежнему переводил стрелки на любимых фамильных часах и с закрытыми глазами слушал, как тикают скрытые в деревянном корпусе механизмы. Ада старалась не пропускать эти моменты. В них таилось что-то необъяснимо важное.
Под монотонное тиканье приходило дежавю. Как будто часы — эти или какие-то другие — занимали когда-то существенную роль в её жизни.
Неведомо почему, девушка была в твёрдой уверенности, что во многих местах вселенной раздаётся этот же звук — где-то ближе, где-то дальше. А кое-где и вовсе по ту сторону этой реальности, но казалось, что туда можно дотянуться рукой, коснуться параллельного измерения. Всё же это были необыкновенные часы. Возможно, примерно то же самое чувствовал старик, но в меньшей степени. Он, по крайней мере, не являлся призраком и был вынужден вертеться в окружающей действительности. Странные фантазии если и посещали его, то только как неясная тоска по тому, чего он не мог уловить, понять и вспомнить.
— Чего ты застыл на одном месте, идиот? Иди на свою лавку и сиди там!
Старик крякал и шёл, куда велели. Надежда провожала его тяжёлым, подозрительным взглядом.
Иногда она становилась смирной. Обычно это случалось в те дни, когда никто не приходил за самогоном и не глазел на голые стены её дома. В такие дни и сестра не бесила, и отец не раздражал, а дети вели себя благопристойно. Женщина довольно улыбалась, и пила чай. Она давала сделать пару глотков девочке, которая, расхрабрившись, смела подойти к ней и начать разговор. В хорошие дни дети по-своему любили Надежду, а она — их. Как-никак родные племянники. Глупые, но «всё же не такие тупые как сестра».
В такие моменты даже Анфисе перепадала пара ласковых слов. Обе женщины сидели за столом и спокойно разговаривали, вспоминая юность, иногда посмеиваясь. Молодняк с интересом слушал, а старик думал о своём и тоже цедил чай из жестяной кружки.
А вот в плохие дни Надежда принималась плакать. Так страшно и протяжно, выла о загубленной жизни, обвиняла всех, с кем жила под одной крышей, а также тех, кого давно уже вынесли отсюда в деревянном ящике. Она посылала им проклятия, от которых кровь стыла в жилах. По обветренным щекам доярки катились крупные, с горошину слёзы.
И ведь говорила бессвязно, ведь ничего такого с ней никто не делал. Всё то же самое, что и со многими людьми всех поколений — заурядные трагедии. Но слова её бомбами разрывались у самого сердца. По спине бежал холод, дети прятались кто куда, а ночью притворялись спящими, хотя заснуть от этих звуков, конечно, не могли. Аде тоже хотелось убежать, и она убегала. В отличие от людей ей не требовалось тратить время на поиски тёплой одежды и возню у входной двери. Она просто выскальзывала вон через стены, одним мысленным порывом, и неслась вниз по холму. Ей нужно было в лес. Укрыться в ветках и еловых лапах, вдохнуть опьяняюще свежий воздух и выбросить из головы эти картины.
У Ады колотилось сердце. Ей необходим был кто-то, кто сумеет морально встряхнуть и отвлечь. Люди, за судьбу которых она так переживала, сводили её с ума! О, хоть кто-нибудь, хоть кто-то должен был спасти её из сумасшедшего дома, куда она когда-то так хотела попасть.
Обычно в такие моменты появлялся мальчишка. Он грыз ноготь на большом пальце и тянул Аду гулять в обход леса или рассматривать заборы в чьих-то дворах. Малец питал слабость к украшающим их рисункам — лебедям, цветочкам и сомнительным надписям. Ада не противилась. Тоша был славным ребёнком, если делать перерывы в общении, так как девушка не выносила длительной компании детей, как и вообще чьей-либо. Мальчик прыгал по кочкам и, заикаясь, рассуждал о всякой ерунде, вызывая у неё невольные улыбки. Чего стоили представления в лицах, которые он разыгрывал, изображая неизвестных Аде людей или их общих знакомых из деревянного дома. «Нет, н-ну правда, он так и сказал! Ну т-тоо есть… он не такой смешной на самом деле и не т-такой глупый». Затем мальчик чего-то стыдился и добавлял: «Н…н…на самом деле я много глупее».
На удивление совестливый ребёнок, он боялся обидеть других. На таких, как говорится, воду возят, или чего хуже. Например, когда Ада училась в школе, безответных тихонь засовывали головой в унитаз. Впрочем, это не эталон, ей просто не повезло с одноклассниками.
Он очень любил животных. Тоша мог замереть на месте, схватить Аду за руку и указать на верхушку дерева.
— Смотри! Какая хоро-о-шенькая.
Это могли быть белка, кот и даже летучая мышь — при виде любой пернатой или мохнатой твари Тоша приходил в восторг. Он упрямо пытался гладить котят, хотя за столько десятков лет мог бы привыкнуть, что даже такое простое действие слишком тяжело для призрака. Как-то он целую неделю ни на шаг не отходил от захворавшего петуха. Аде ничего не оставалось, кроме как смириться с тем, что единственный человек, который может её видеть, торчит в курятнике и шепчется с птицей. Закончилось всё тем, что больному отрубили голову и организовали неплохой суп. До заката мальчик шмыгал носом, а потом попросил Аду рассказать «о будущем». Она согласилась.
Оккупированный ими шалаш никак не страдал от ненастья. Ветер, дожди, беготня суетливого призрака — он стоически выносил любые бедствия. Ада с первого взгляда полюбила это место. Так спокойно, уютно, а снаружи, среди камней листвы, спит загадочный человек. Спит, не открывая глаз уже несколько недель. Оба, и девушка и мальчик, ждали, когда же эта сонная болезнь пройдёт. Каждого по-своему распирало любопытство.
Так эта парочка и сидела в самодельном шатре. Они спасались от одиночества, рассказывая друг другу о жизни в эпохах, из которых прибыли сюда. Ада пыталась объяснить принцип работы компьютеров и интернета, и в итоге убедилась, что и сама понятия не имеет, как они функционируют. А Тоша развлекал её историями о варёных джинсах и каблуках из консервных банок: у него был троюродный брат-металлист. За молодым человеком числился список городов, в которых его задерживала милиция. Девушка припоминала, что и у её родственников были похожие истории про какого-то парня.
