Магия отступника - Хобб Робин (книги регистрация онлайн бесплатно txt) 📗

— Что? — Я пришел в ужас, но немыслимым усилием воли отбросил эти тревоги и попытался говорить с Эпини ласково, но твердо. — Эпини, сейчас тебе надо проснуться. Нужно предупредить Спинка и всех остальных в доме об опасности. Вы должны собрать самые необходимые вещи на случай, если придется бежать. У вас есть теплая одежда и запасы еды, чтобы взять с собой? Она вздохнула и слегка заворочалась.

— Младшенькая Эмзил больна. Ей не стоит выходить из дома. Надеюсь, малышка не заразится. Она такая милая, так хорошо спит.

— Эпини, — я заговорил медленнее, стараясь не отчаиваться. — Спинк где-то поблизости?

— Спит в соседней комнате. Он поставил кровать там, чтобы я могла оставаться с Солиной. Он такой заботливый. — Она заулыбалась. — Пришла почта. Нам так повезло, что письма удалось доставить зимой. Хорошие новости от семьи Спинка. Водяное лечение. Помнишь того доктора из Академии? Он поверил моему письму и сам поехал в Горький Источник, чтобы привезти немного воды в Старый Тарес. С ее помощью он остановил новую вспышку чумы. Многим кадетам Академии стало лучше, совсем как Спинку. Вот. Теперь все ездят в Горький Источник принимать целебные ванны, и люди покупают воду, чтобы привезти домой. Семья Спинка разбогатела, Невар. Мы так рады за них.

Даже одурманенная опием, Эпини болтала без умолку. Я перебил ее, пока она снова не заговорила.

— Позови Спинка, Эпини. Повтори ему то, что я тебе сказал.

— Мне сказал.

— Про спеков и нападение.

— Он сейчас спит. Он так устал. Я предлагала ему опий, но он отказался. Он считает, мне полезно немного отдохнуть. Он считает, для ребенка лучше, когда я спокойна.

Мой запас магии иссякал.

— Эпини, я вынужден уйти. Ты должна запомнить этот сон. Скажи Спинку всех предупредить.

— Ты придешь посмотреть на моего ребенка?

— Ты должна предупредить Спинка. Предупредить всех. Это срочно!

— Срочно, — вяло повторила Эпини и вдруг чуточку оживилась. — Отец так рассердился, Невар. Из-за дневника.

Я задохнулся от стыда и не смог ей ответить. Но в то же время меня вдруг объяло странное ощущение — как будто замкнулся огромный круг. Я знал, что это произойдет. Я знал это с тех пор, как коснулся пером страниц красивой тетради, присланной мне дядей. Я понимал, что каким-то образом дневник вернется к нему и эти записи обратят мое будущее в прах. Казалось странным понимать это с самого начала. Я сам засвидетельствовал свой позор, чтобы о нем стало известно всем. Почти облегчением было осознавать, что все уже свершилось.

— Он сказал матери, что та не имеет права, что это его именем она рискует, — сонно, словно нараспев, продолжала Эпини. — Она ответила, что королева никогда не узнает, не станет выяснять. Что на кону огромная удача и он не должен упустить ее из-за своей гордости. Не он ли привел тебя в дом? Не он выдал меня замуж за простого солдата, словно дочь трактирщика? Отец так разгневался. Он поговорит с братом. Он сказал… Сказал…

Ее голос стих, прикосновение превратилось в лунный свет на моих руках, а затем и туча заволокла луну. Я едва ощущал ее присутствие.

— Эпини, — вздохнул я и разорвал нашу жалкую связь.

Я парил, словно соринка в сознании мальчика-солдата, своеобразной гернийской совестью, на которую он не обращал внимания. Я хотел бы иметь время на мучительные раздумья о моем дневнике сына-солдата. Я ненавидел записи в нем и самого себя за то, что был настолько глуп, чтобы их вести. Слишком поздно. Что теперь для меня стыд — для мертвеца, спека, мага, пошедшего против собственного народа? Слишком поздно думать о своем добром имени. У меня нет имени. У меня есть лишь остатки украденной магии. На Эпини я надеялся больше всего. Магия связывала нас прежде, и я был уверен, что смогу попасть в ее сон. Если бы она не уступила темному воздействию магии, если бы не принимала тоник Геттиса — ром с опием, я мог бы не сомневаться, что мое предупреждение будет услышано. Но нет. Магия опять меня перехитрила.

Я решил, что мне хватит сил еще на одну попытку. Я дотянусь до Спинка. В его сны я прежде не входил, зато хорошо его знал. Он может отмести слова Эпини как дурной сон: если я коснусь его разум к разуму, он поймет, что это правда. Ему, конечно, и так будет непросто убедить командование прислушаться к его предупреждению, и лучше бы при этом не упоминать, что оно основывается на снах Эпини.

Я собрал все, что мог вспомнить о Спинке, каждую его черту, от по-мальчишески восторженного кадета, каким он был в Академии, до измученного лейтенанта и мужа, которым он стал в Геттисе. Я прибавил туда краткую встречу в другом мире, куда мы попали, когда оба заболели чумой спеков. Тогда он куда охотнее, чем я, принял реальность происходящего. Я лишь надеялся, что, если я смогу до него дотянуться, он окажется столь же непредубежденным.

Проникновение в сон Спинка не напоминало прогулку по местности. Казалось, я превратился в иглу, ныряющую в рулоны ткани в поисках одной-единственной нити. Я уставал куда сильнее, чем дотягиваясь до Эпини. Моя кузина всегда была больше прочих открыта для магии. Но я нашел Спинка и изо всех оставшихся сил вломился в его сон. Я оказался в унылом месте. Ему снилось, что он копает каменистую почву. Стоял он при этом в самой яме, так что выбрасывать землю ему приходилось вверх, выше собственного роста. Зачастую почва со щебнем осыпалась обратно. Он пытался вогнать край лопаты под большой камень на дне ямы, когда рядом с ним вдруг возник я. Спинк не удивился и не вздрогнул. Сны легко приспосабливаются к незваным гостям. Я обнаружил у себя в руках вторую лопату. Спинк поднял голову и утер со лба пот с песком.

— Ты вырыл яму себе, — заметил он, — и я рою. Вот мы и торчим в том, что сотворили из своих жизней.

— Спинк. Отложи лопату и послушай. Мы в твоем сне, но то, что я тебе скажу, происходит на самом деле.

Я рисковал, сообщив ему, что он спит. Он посмотрел на меня, взгляд его сосредоточился, и в тот же миг сон вокруг нас начал таять, словно выцветающая картинка. Я стиснул его плечо и изо всех сил поверил в то, что он здесь. Я держал его костлявую руку, ощущал под ногами каменистую почву, вдыхал запахи земли и пота. Спинк перестал растворяться в воздухе, но продолжал таращиться на меня.

— Мало времени, — сообщил я, ощущая, как иссякают запасы магии. — Эпини тоже приснился сон. Пусть она тебе расскажет. Спеки нападут на Геттис завтра, глубокой ночью, и попытаются сжечь здесь все. Спинк, не забудь это и не сомневайся.

Я сжимал его плечо изо всех сил, словно пытаясь убедить его, что все происходит на самом деле. Это навело меня на мысль. Я схватил руку Спинка, поднес к его лицу и надавил так, чтобы ногти процарапали щеку.

— Предостережение настоящее, как и эта боль. Действуйте. Нужно больше часовых, ночные патрули, ружья в боевой готовности, железные пули…

Не знаю, когда именно иссякла украденная мной магия. Знаю только, что на месте Спинка, к которому я обращался, вдруг ничего не оказалось. Я моргнул, и он исчез, а я вернулся к мальчику-солдату. Тот спал тревожно — таким сном я иногда забывался под утро в те ночи, когда мне долго не удавалось заснуть. Немного подумав, я принялся исподволь убеждать его, что все хорошо и он в безопасности. Всем своим существом я желал, чтобы мальчик-солдат проспал как можно дольше.

В этом я преуспел. К тому времени, как он проснулся, минула половина короткого зимнего дня. Он открыл глаза в холоде и сером полумраке. Лишь через несколько мгновений он осознал, где находится, и тогда с криком вскинулся. Неподалеку спал Джодоли. Некоторые люди уже встали и бродили по округе, но большинство проснувшихся жались у костров, тихо переговариваясь. Когда мальчик-солдат вскрикнул, все головы разом повернулись к нему, а несколько воинов вскочили на ноги.

— Почему меня не разбудили?! — взревел мальчик-солдат, чей гнев лишь усиливался от осознания собственной несправедливости. — Войска должны были подняться, вооружиться и приготовиться к походу несколько часов назад. Эта задержка поставила под угрозу весь наш замысел!