Драконы осенних сумерек - Уэйс Маргарет (чтение книг TXT) 📗
– Калис-ан будрунин…
Страшный холод, разлившийся по телу, нарушил сосредоточение. Темный эльф!.. Привидение узнало заклятие и пыталось сломить волю неожиданного противника!.. Перед умственным взором мага так и встала картина той давней схватки с другим темным эльфом в Башне Высшего Волшебства… Рейстлин попытался отрешиться от воспоминания о битве, изувечившей его тело и едва не стоившей ему рассудка… и почувствовал, что теряет власть над собой. Слова! Он забыл слова!..
Дверь задрожала. Призрак темного эльфа просачивался сквозь нее.
Но тут в глубине сознания Рейстлина снова пробудилась та сила, которую маг до сего дня ощущал в себе лишь дважды – тогда в Башне да еще в Кзак Цароте, на алтаре, в когтях черной драконицы. Знакомый голос – Рейстлин явственно слышал его, но не мог сказать, кому он принадлежал, – зазвучал в мозгу, повторяя слова заклинания. И Рейстлин прокричал их сильным, чистым голосом, не принадлежавшим ему:
– Калис-ан будрунин кара-эмарат!
С той стороны раздался вопль разочарования: темный эльф был побежден. Дверь выдержала. Рейстлин замертво рухнул на каменный пол.
Передав посох Эбену, Карамон подхватил на руки брата и побежал за остальными, ощупью пробиравшимися по темному коридору. Еще одна открытая дверь легко уступила руке Флинта, впустив спутников в анфиладу коротких, донельзя замусоренных тоннелей. Кое-как друзья пробрались через них, дрожа от усталости и страха. И наконец ступили в просторное помещение, от пола до потолка заставленное ярусами деревянных сундуков. Речной Ветер зажег на стене факел. Сундуки были наглухо заколочены. На всех красовались таблички. «УТЕХА» – гласили одни, «ВРАТА» – можно было различить на других…
– Ага. Значит, мы в крепости, – сказал Гилтанас, мрачно улыбаясь победе. – Мы стоим в погребах Пакс Таркаса.
– Слава истинным Богам! – вздохнул Танис и без сил поник на пол. Остальные попадали вокруг.
И только тут заметили, что среди них не было ни Фисбена, ни Тассельхофа.
11. ЗАБЛУДИЛИСЬ. ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫЙ ПЛАН. ПРЕДАНЫ!
…Тассельхоф никогда впоследствии не мог четко припомнить те последние отчаянные минуты в Цепной Комнате. Он помнил только, как спросил:
– Темный эльф? Где?.. – и привстал на цыпочки, стараясь хоть что-нибудь разглядеть, и тут светящийся посох полетел на пол, что-то закричал Танис, а потом – бр-р! – какое-то подобие стона, услышав которое кендер мгновенно утратил всякое понятие о том, где он находится и что надо делать. Чьи-то сильные руки подхватили его за пояс и высоко подняли.
– Лезь! – раздалось снизу.
Тассельхоф вытянул руки, ощупывая холодный металл, и полез. Далеко внизу гулко грохнула дверь, потом вновь прозвучал леденящий вопль темного эльфа. Только на сей раз он был далеко не так грозен: в нем не слышалось смертоносной силы, скорее – ярость и негодование. «Будем надеяться, – сказал себе Тас, – это значит, что друзья сумели спастись».
– И как я их теперь разыщу?.. – спросил он вслух. На какой-то миг мужество готово было ему изменить. Но потом снизу донеслось бормотание Фисбена, Какое счастье! Кендер был не один.
Однако его по-прежнему окружала чернильная тьма, и, ощупью карабкаясь вверх, Тассельхоф вскоре начал уставать. Потом его правой щеки коснулось дуновение прохладного ветерка. Похоже, он приближался к тому месту, где цепь соединялась с механизмом. Гордясь догадкой, он горько сожалел, что был не в состоянии ничего разглядеть. Хотя… позвольте-ка! Ведь с ним был маг!
– Вот бы ты посветил, – сказал он Фисбену.
– Посетил? Где, кто?.. – Старый маг едва не свалился с цепи.
– Не посетил, а посветил, – терпеливо повторил Тас, обхватив руками и ногами очередное звено. – Я к тому, что мы, по-моему, почти наверху и не помешало бы оглядеться!
– Ну да, конечно, конечно. Свет… свет… – Тас слышал, как Фисбен рылся в своих кошелях. И, видимо, он нашел то, что искал: вскоре он довольно крякнул, произнес несколько слов – и в воздухе подле его шляпы повис пушистый шарик голубовато-желтого пламени.
Взвившись вверх, шарик заплясал вокруг Тассельхофа, ни дать ни взять обнюхивая кендера, потом вернулся к гордо напыжившемуся волшебнику. Тас был в полном восторге. Его распирала уйма вопросов, касавшихся летучих огненных шариков, но руки начинали ощутимо дрожать, да и старый маг явно выбился из сил. Надо было найти местечко поудобнее этой цепи, и чем скорее, тем лучше.
Посмотрев наверх, он увидел, что его догадка оказалась верна: они были у самой вершины. Цепь проходила через огромное колесо, насаженное на железную ось, укрепленную в камне. Звенья опирались на зубья, вытесанные из цельных древесных стволов. Далее цепь тянулась над пустотой и исчезала в темном тоннеле по правую руку от кендера.
– Надо забраться на колесо и пролезть по цепи в тоннель, – указал Тас Фисбену. – Можешь послать туда огонек?
– Огонек! К колесу! – повелительно проговорил Фисбен.
Огонек как бы призадумался, но потом заходил туда-сюда в воздухе, совершенно определенно говоря «нет».
Фисбен нахмурился.
– Огонек! – повторил он строго. – К колесу!
Пушистый шарик метнулся в сторону и спрятался за его шляпу. Фисбен попытался поймать его, едва не свалился и поспешно ухватился обеими руками за цепь. Огонек шаловливо плясал позади него в воздухе.
– Пожалуй, хм, и так достаточно светло… – сказал Тас.
– Уж эта мне молодежь, сплошные неслухи, – пробурчал Фисбен. – Его папаша… вот был, скажу я тебе, тот еще шарик… – Бормотание сделалось неразборчивым. Старый маг двинулся вверх. Огонек висел у края его поношенной шляпы.
Тас вскоре добрался до первого зубца колеса. Зубья оказались не слишком гладкими, лезть было легко, и Тас знай полз с одного на другой, пока не взобрался на самый верх. Фисбен подоткнул повыше свои долгополые одеяния, следуя за кендером с удивительной ловкостью.
– Нельзя ли попросить огонек посветить внутрь тоннеля? – спросил Тас.
– Огонек! В тоннель! – приказал Фисбен. И покрепче обвил костлявыми ногами звено цепи.
Шарик, казалось, обдумывал команду. Потом медленно подкатился ко входу в тоннель – и здесь встал.
– Внутрь! – распорядился маг.
Шарик уперся.
– Наверное, боится темноты, – извиняющимся тоном пояснил Фисбен.
– Во дела! – изумился кендер. Потом задумался: – Ладно, пусть стоит где стоит: мне, пожалуй, хватит света, чтобы перебраться. Тут всего-то футов пятнадцать…
«Не считая нескольких сот футов темной пустоты, – добавил он про себя. – Не говоря уж про каменный пол внизу…»
– Хотел бы я знать, как давно ее последний раз смазывали? – Фисбен критически разглядывал ось. – Что за времена! Совсем перевелись совестливые мастеровые.
– Вообще-то для нас оно и к лучшему, что ее не мазали, – заметил Тас, пробираясь вперед по цепи. Достигнув середины, кендер задумался о том, каково лететь с такой высоты: все вниз и вниз, а потом трах! И об пол. Интересно все-таки, что ощущаешь, разбрызгиваясь во все стороны?..
– Давай двигайся! – прервал его размышления подползший сзади Фисбен.
Тас быстро добрался до входа в тоннель, где их ждал огненный шарик, и спрыгнул на каменный пол, видневшийся футах в пяти внизу. Шарик влетел внутрь прямо за ним. Потом появился Фисбен. В последний момент он все же сорвался, но Тас успел схватить его за одежду.
Они отдыхали, сидя на полу тоннеля, как вдруг старый волшебник рывком поднял голову:
– Мой посох!..
– Что – посох? – зевнул Тассельхоф, гадая про себя, который час.
Старик, охая, поднялся.
– Забыл его внизу, – сказал он. И потянулся к цепи.
– Погоди! Стой! – встревоженно вскочил Тас.
– Что-о? – борода волшебника воинственно ощетинилась.
– Я… – замялся кендер, – я к тому, что это слишком опасно. Но я вполне понимаю и разделяю твои чувства: там, внизу, остался и мой хупак.
– М-м-м… – Фисбен был безутешен, но все-таки дал себя усадить.
