Аромат магии. Ветер в камне - Нортон Андрэ (читать полностью книгу без регистрации .TXT) 📗
Внезапно Хараска здоровой рукой ухватила девушку за фартук, не дав той подняться. В глазах сновидицы, казалось, вспыхнула искра жизни.
— Это он привел их в долину, — напомнил Эли, старший брат Сулерны, чрезвычайно худой, но очень сильный и вспыльчивый, поэтому с ним предпочитали не связываться. Эли всегда недолюбливал Юржика. Они были почти ровесниками, однако на этом их сходство заканчивалось.
— Юржик не гобб какой-нибудь! — осадила брата Сулерна.
— Может быть, — зловеще ухмыльнулся Эли, — повелителю нравится, когда перед ним пресмыкается кто-то не такой уродливый, как эти твари…
— Замолчи немедленно, сопляк! — не удержался старейшина. Он редко повышал голос, но в такие моменты его лучше было слушаться. — Или ты знаешь кого-нибудь, кто добровольно станет служить повелителю демонов? Думаю, Эразм поработил первого, кого встретил, чтобы выведать все про Стирмир.
— Тогда бы в нем давно отпала нужда, — буркнул Эли, которому непременно хотелось оставить последнее слово за собой. — Значит, он вышел из башни и отнес голову внутрь, ни на кого не глядя, как будто они пустое место, — так, Жэклин?
Мальчик кивнул.
— Обли сказал, что Юржика давно никто не видел одного, только с повелителем. Иногда он по нескольку дней не выходит. А когда выходит, глядит прямо перед собой, будто и не видит никого. Дората слышала от сестры, которая на кухне работает, что у него в башне своя комната и что ему носят хорошую еду, почти как повелителю. Она тогда как зарядила рассказывать, так не умолкла, даже когда гобб подошел, пока муж не влепил ей плюху.
Госпожа Ларларна зябко укутала плечи шалью.
— Сегодня, братья и сестры, да не будем мы осуждать Юржика. Не думайте, что он покинул нас по своей воле, — он рожден в Свете, и, возможно, судьба его горше, чем у тех, кого посылают в поля или отстраивать башню. В нем сильна древняя кровь, и в раннем детстве его однажды коснулся Ветер, хотя никто и не знал об этом, даже сам Юржик, кроме…
Она замолкла, и заговорил старейшина.
— Ветер никогда не оставлял нас, госпожа, — угрюмо кивнул он. — В каждом поколении рождались сновидцы. Но когда-то ваш дан, рожденный лесом, был сильнее нашего.
Он кивнул в знак почтения, и госпожа Ларларна ответила тем же.
— Голова… — Целительница внезапно сменила тему. — Похоже, гоббы прорвались в лес. — Вдруг на ее лице мелькнула плутоватая улыбка, как будто ей в голову пришла неожиданная шутка.
В это мгновение их отвлек слабый крик. Хараска, на которую до того не обращали внимания, попыталась сесть и чуть не упала на пол. Госпожа Ларларна и Сулерна с трудом уложили больную обратно и вернулись к очагу, но Сулерна успела расслышать, как сновидица пробормотала: «Лес». Девушка вспомнила рассказы Хараски о прежних временах, когда люди порой отваживались заходить в лес в поисках Ветра и встречали там странный, невиданный люд, страшный на вид, однако добрый и справедливый.
Тем временем вдалеке от последнего стирмирского дана Ветер срывал с земли многолетние покровы сухих листьев, дергал старые деревья за кроны и ломал молодые. Больше он не пел о покое и благополучии, теперь его голос напоминал звериный рык, полный неукротимой ярости. Все же его ярость сдерживали Договор и печати, сокрытые в Камне. Искры на Камне потускнели и напоминали больше о лунном свете. Теперь их блеск отдавал цветом свежепролитой крови.
Камень стоял, как якорь, храня печати Договора. Даже в ярости Ветер не мог обрушиться на лес, он был его хранителем, а не убийцей. Вскоре первая вспышка гнева утихла, и весь лес вздохнул с облегчением.
Пролитая кровь взывала о мести. Сквозь утихающий голос Ветра загремели оглушительные удары дубин о землю. Камень сдерживал и их, но не того, кто странными, танцующими движениями приближался к поляне.
Если бы живая ветвь или куча опавших листьев размером с дерево могли породить мельчайших призраков, то они, наверное, стали бы похожи на этого пришельца. У него не было формы, если не считать формой лиственный вихрь, как ветвь изгибающийся во все стороны. Живые растения сторонились его, как отпрянули бы перед угрозой огня.
Оказавшись на поляне, призрак не двинулся прямо, а начал обходить Камень постепенно сужающимися кругами. На Камне все ярче загорались искры, приобретая зловещий багряный оттенок. Трижды лесное создание обошло каменную колонну, но не коснулось ее. В окошке Камня мельтешила серая муть, закрывая от любопытного глаза скрытый за ней мир. Тени сплетались с тенями, и никакой случайный наблюдатель не понял бы, чему стал свидетелем. Призрак закружился, и в Ветре послышался новый голос, словно рожденный движениями танцора.
Ветер нередко передавал чужие послания, и они всегда приходили по адресу. Кроме того, он пробуждал голос памяти и порою доносил отголоски еще не случившихся событий.
— Кровь будет отмщена…
Кровавые пятна на Камне рассредоточились и начали терять свой багровый оттенок. Танцор становился все выше и выше, тоньше и тоньше, пока не стал похож на древко боевого копья. Нижний конец его, коснувшись земли, воспарил, и призрак завис в воздухе полупрозрачной чертой.
Как будто в руке опытного воина, копье — оружие, которое никогда не подведет, — поднялось и замерло. Внезапно оно устремилось вперед, вошло в отверстие Камня и погрузилось в него целиком; Ветер взвыл, словно призывая к бунту.
Если это и был призыв, ответа не последовало.
— Что творит этот глупец? Знаний о Тьме у него больше, чем у всех у нас, вместе взятых, пожалуй, даже больше, чем у тех, кто когда-то воевал с Тьмой! Разве он может не знать, что такое Ветер! Только безумец способен гневить Ветер, проливая кровь в его чертогах! — На взволнованном лице Гиффорда давно не осталось и следа того благодушия, которым щедро одарила его природа.
— Злодей или глупец, он не отступает от плана, — не оборачиваясь к собеседнику, отвечал Йост, стоявший у окна главного зала. — Ты сам видел, как далеко он зашел. Чем-то одним можно увлечься до такой степени, что все остальное покажется несущественным. Стычка в лесу произошла не по его повелению, и… — магистр запнулся, — никто родом из нашего мира не отдавал этот приказ. Эразм тщится открыть иные врата. Разве он не сделал первые шаги, вызвав гоббов себе в услужение?
— Адские твари! — резко выпрямился Гиф-форд. — Брат, мы много думали о том, что можно и нельзя предпринять, но позабыли, что силы Тьмы тоже не спят в своем логове! Эразм призвал сюда гоббов, это верно, однако одного сразу убил. Может ли быть, что, выманив этих тварей, наш начинающий повелитель Тьмы переоценил свои силы? Или привлек внимание других игроков, о которых ничего не знает… и сам он слабее, чем думает?
— Эти отродья вошли в лес, преодолев охранные заклинания! А мы считали, что его границы непроницаемы для зла!
— Лишь предполагали, учитывая ее характер, — сухо ответил Йост. — Тем не менее гоббы проникли туда и убили тамошнего обитателя — разумеется, не по приказу их нынешнего господина. — Наконец магистр отступил от окна. — Может быть, некие силы, о которых нам ничего не известно, используют Эразма в своих целях, пусть даже он сделался магом из магов?
Йост вцепился в спинку стула, стоявшего напротив архивариуса. Костяшки его пальцев побелели от напряжения.
— Игра пошла по-крупному, Гиффорд, и нам остается только надеяться на чудо. На карту поставлены человеческие жизни, а грядущие перемены превыше понимания, по крайней мере моего.
На лице Гиффорда вновь отразилась скорбь, пожиравшая его с тех пор, как маги сделали свое первое неприятное открытие.
— Почему мы остались в стороне и что мы позволили ему задумать?
— Только то, что нам навязала судьба, — ответил Йост. — Когда настанет час расплаты, никто из нас не станет оспаривать свою вину.
— Бабуля…
Сновидица так крепко вцепилась в руку Сулерны, что было больно. Сулерна попыталась встретиться с ней глазами. Девушка все яснее понимала, что Хараска — пленница в собственном теле, пленница, которая знает о своей беде и хотя бы посредством взглядов пытается предупредить о чем-то жизненно важном.
