Ночь Охотника - Сальваторе Роберт Энтони (книги онлайн без регистрации полностью .txt) 📗
– Я предпочитаю в вопросе, который тревожит Паучью Королеву, получать советы могущественной руководительницы Арак-Тинилит. Минолин Фей понимает, что предательство с ее стороны будет рассматриваться как шаг против Ллос, а не против Дома Бэнр. Пойми, Верховная Мать, Паучья Королева разгневана не на меня. Вообще-то, если вспомнить, что сегодня ответила ее прислужница Сос’Умпту и Миринейль, я уверен, что Госпожа Ллос давно предвидела происходящее и, естественно, согласна на это. А скорее всего, устроила так, чтобы это произошло. И, в конце концов, в этом твоя вина, дорогая сестра.
Снова гнев вспыхнул во взгляде Квентл.
– Минолин Фей – жалкое ничтожество, – сказала она. – Ничтожество, пробившееся на высокий пост; она слишком глупа, чтобы осознать собственное невежество.
– В таком случае прошу прощения, если мой вопрос тебя оскорбит, – без малейшего страха в голосе произнес Громф. – Как ты оцениваешь свое пребывание на посту Верховной Матери Мензоберранзана?
– Кто ты такой, чтобы задавать мне подобные вопросы?
– Я архимаг. Я твой брат. И твой союзник.
– Город процветает! – воскликнула Квентл. – Мы захватили Гаунтлгрим, и это моя заслуга!
– Кого ты пытаешься в этом убедить, меня или себя? – лукаво спросил Громф; оба знали истину. По окончании Магической чумы вокруг них происходили великие события, сама Госпожа Ллос плела хитрые нити своей демонической магии, и все же все эти годы жители Мензоберранзана оставались всего лишь простыми зрителями.
Несмотря на то, что, на первый взгляд, власть Дома Бэнр над городом оставалась по-прежнему непоколебимой, аристократам-Бэнрам была известна правда. Уход Дома Ксорларрин, Третьего Дома в городе, членами которого были самые искусные маги, следовало расценивать как чрезвычайно опасное событие, которое могло привести к большой смуте в Мензоберранзане. Например, Мать Мез’Баррис Армго из Дома Баррисон Дел’Армго, соперника Бэнров, могла усмотреть для своего Дома возможность возвыситься до положения правящего клана; она давно уже жаждала занять пост, принадлежавший Ивоннель, а потом и Квентл.
За фасадом процветания скрывалась жестокая правда, и Громф с Квентл прекрасно знали о ней: Мензоберранзан находился на пороге гражданской войны.
– Наш друг готов к общению с тобой, – произнес Громф.
Квентл мгновение изумленно смотрела на мага, затем, сообразив, в чем дело, она с расширившимися от ужаса глазами развернулась к иллитиду – тот стоял прямо у нее за спиной. Квентл попыталась отойти в сторону, но Громф оказался быстрее и наложил на нее заклинание неподвижности; такой двеомер обычно был бессилен против Верховной Матери Мензоберранзана.
Если только это не совершалось по воле Госпожи Ллос, к своему ужасу поняла Квентл, застыв на месте.
Но она, испытывая непреодолимое отвращение, продолжала изо всех сил сопротивляться чарам. Извивающиеся щупальца Мефила Эль-Видденвельпа потянулись к ее нежной коже, коснулись шеи, лица, проникли в ноздри.
На лице ее появилось выражение негодования, дикой ярости, самого страшного гнева, какой когда-либо приходилось видеть Громфу. Он знал, что если бы в этот момент она нашла в себе силы освободиться, она набросилась бы на брата, с помощью магии и плети покарала бы его, и змеи жалили бы его и рвали зубами его тело. Она тотчас же пустила бы в ход плетку, и ужасный яд пяти змей наполнил бы его жилы, они вгрызлись бы в его живот и пожрали его внутренности.
О, если бы только она могла освободиться!
Но это было невозможно, потому что Госпожа Ллос приказала магу преподать ей этот дико болезненный и страшный урок, и Громф был твердо уверен: когда Квентл отпустят, она скорее склонна будет благодарить его, чем наказывать.
Однако сейчас она подвергалась насилию, чуждое существо вторглось в ее мозг, и ею владел первобытный гнев, и она испытывала самую мучительную боль, какую только можно себе представить.
Как она кричала! Это были крики ужаса и неизбывного страдания; а в это время иллитид делал свое дело. Полные муки вопли Квентл разносились далеко по коридорам Подземья.
Глава 2
О людях и чудовищах
– Разве их решение тебя не интересует? – спросил Вульфгар у Реджиса. Они сидели на крыльце домика хафлинга; был вечер того дня, когда они вернулись с Пирамиды Кельвина, – замечательного весеннего дня. Они любовались водами огромного озера, известного под названием Мер Дуалдон; заходящее солнце прочертило сверкающую дорожку на волнах. У каждого в зубах была зажата трубка с прекрасным табаком, которым запасся Реджис во время своего последнего путешествия через мост Боарескира.
Реджис пожал плечами и выпустил кольцо дыма, затем принялся смотреть, как оно медленно уплывает прочь, уносимое южным ветерком. Он был согласен с любыми планами Дзирта, Бренора и Кэтти-бри, потому что практически не задумывался о лежавшей перед ним дороге. Мысли его были заняты дорогой уже пройденной, днями, проведенными с «Ухмыляющимися пони», и еще чаще он вспоминал о Донноле и других членах гильдии Морада Тополино.
– А ты почему передумал? – в свою очередь спросил он, не дав Вульфгару продолжить: варвар-гигант как раз хотел что-то сказать. Хафлинг посмотрел на своего высоченного друга и понял, что коснулся деликатного предмета, поэтому решил не расспрашивать дальше.
– Тебе это действительно нравится? – удивился Вульфгар, вытащил изо рта трубку и с недоверием принялся разглядывать дымящийся табак.
Хафлинг рассмеялся, затянулся и выпустил очередное кольцо, потом еще одно, поменьше, и оно пролетело сквозь первое.
– Это способ проводить время, погрузившись в мысли. Это помогает мне обрести душевный мир, вспомнить то, что было со мною прежде, или вообще ни о чем не вспоминать, если не хочется, а просто наслаждаться минутой покоя. – Он указал на озеро: лучи закатного солнца окрашивали облака, висевшие низко над западным горизонтом, в ярко-оранжевый цвет. – Я просто смотрю на то, что вокруг меня, – объяснил Реджис. – Просто живу настоящим.
Вульфгар кивнул и снова с отвращением взглянул на трубку, но попытался продолжить курить: сунул ее в рот и затянулся неуверенно, совсем немного.
– Можешь держать табак в этом замечательном серебряном роге, который у тебя постоянно с собой, – посоветовал хафлинг. – Я бы сделал тебе пробку и заделал дырку с другой стороны.
Вульфгар в ответ криво ухмыльнулся и взял в руки рог.
– Нет, – торжественно произнес он. – Этот рог я буду использовать в качестве рога.
– Любишь, чтобы тебя слышали все вокруг.
– Это не просто рог.
– Почему?
– Три года назад я совершил путешествие обратно в логово Ледяной Смерти, – ответил Вульфгар, и Реджис даже ахнул и едва не поперхнулся дымом. – В этом месте осталось еще немало сокровищ, – добавил Вульфгар, – и, как я обнаружил, немало врагов, с которыми пришлось сражаться.
– Дракон? – кашляя, переспросил Реджис. – Ты отправился обратно в логово дракона?
– Дракон давно мертв, так что да, я туда отправился.
– И ты нашел там вот это? – Хафлинг указал на рог.
Вульфгар поднял предмет и повернул его немного, и только тогда Реджис смог оценить его красоту. Это был простой рог, по форме схожий с рогом быка, но сделан он был из серебра; он сверкал в лучах вечернего солнца, и посредине его украшала тонкая серовато-коричневая полоска. Эта полоска, догадался Реджис, была сделана из настоящего рога и искрилась на солнце даже ярче серебра, потому что в ней были закреплены несколько алмазов. Очевидно, этот музыкальный инструмент не был создан руками ремесленника, и уж конечно, это не была работа какого-нибудь варвара из тундры. «Наверное, творение эльфов, или дворфов, или и тех и других», – подумал Реджис.
– Он нашел меня, – поправил Вульфгар. – И в час великой нужды, когда со всех сторон наступали ледяные тролли.
– С его помощью ты позвал своих товарищей?
– Я подул в этот рог в надежде немного напугать врагов, а может, просто потому, что он звучал громче, чем мой злобный крик; честно говоря, я уже решил, что путешествие мое подошло к концу, и что я больше не увижу своих друзей на вершине Пирамиды Кельвина. Но действительно, союзники пришли ко мне на помощь – из Приюта Воина.
