Кровавый закон (СИ) - Вернер Анастасия (библиотека книг бесплатно без регистрации TXT) 📗
Олиф начала шарить руками по песку, пропуская между пальцами небольшие потоки маленьких песчинок, похожих на уменьшенные варианты хребтов. Те, в свою очередь, безжалостно забивались под ногти. Но Олиф было все равно. Она привыкла к грязи под ногтями, к мозолям на женской руке, к загрубевшей коже. Ей не впервой. Главное — найти оружие, какую-никакую защиту. Но сколько бы девушка не водила руками по песку, нож не обнаружился.
От безысходности она полностью закрыла глаза и опустила голову.
Все прекратилось внезапно. Ветер кончился, но вот пыль, поднятая им, еще некоторое время не позволяла видеть дальше вытянутой руки. Олиф тяжело дышала. Казалось, на грудь положили огромный камень, и теперь он сдавливал ее с такой силой, что боль отдавалась в животе. Девушке так хотелось вернуться домой. К Марике, Таре и Тиму. Она была готова снова возложить на себя ношу прежней ответственности, лишь бы не лежать на этом горячем песке. Лишь бы не волноваться за свою жизнь, за жизнь своих родных. Лишь бы не знать, что бывает такая жажда.
Жаль, что баклажки хватило всего на два раза.
Олиф вспомнила маленького зверька. Ни один живой организм не может жить без воды. Раз так, осталось только найти эту воду. Знать бы еще, где?
Девушка открыла глаза и посмотрела на бескрайние пески. Несколько секунд назад они чуть не загубили ее, а теперь снова прикидывались безобидными. Словно и не было ничего. Они напоминали людей: за игрой обман, за обманом — игра. И так до бесконечности. Олиф перевела взгляд на свои руки и заметила, что злополучный нож лежал совсем рядом с ней. Девушка потянулась, сжала в кулак рукоятку предмета и даже немного успокоилась.
Она с трудом поднялась на ноги и решила идти до тех пор, пока все не закончится.
Либо случится чудо, и появится вода, либо девушку постигнет неизбежная участь любого Изгнанника — смерть.
Олиф побрела вперед, немного пошатываясь от странного головокружения, и вдруг почувствовала неприятную тошноту. Девушка осторожно прикоснулась к животу. С чего бы это? Пила она немного, не ела вовсе. Как бы то ни было, свое состояние ей совсем не нравилось. Когда у нее заболела голова, а в висках появилось скверное пульсирование, Олиф не на шутку разволновалась. Причиной не может быть обычный голод. Наверное, все дело в недостатке воды. Девушка поправила съехавшую рубаху и потуже затянула ее вокруг горла. Кожа на оголенных по локоть руках неприятно ныла от каждого прикосновения. Еще бы. Такое солнце.
Олиф остановилась, чтобы перевести дух. По такой жаре идти было просто невозможно. Изматываешься в раз. Потоотделение такое обильное, что энергия тратиться попусту, а ты чувствуешь лишь удушающую вялость и сонливость. Еле переставляешь ноги, кажется, что вот-вот упадешь и не встанешь уже. Дышать настолько тяжело, что иногда чувствуешь, как вдохнуть просто нечем. Воздух такой горячий, забивает нос и рот, не дает полноценно дышать, ощущаешь только невыносимую тяжесть, там, в груди.
Олиф попыталась сделать глубокий вдох, но закашлялась. Это было выше ее сил. Она хотела начать дышать через раз, но вместо этого задышала в два раза быстрее обычного. Да что же это с ней? Внутри словно образовалась стена, не пропускающая воздух. Сколько бы ни вдыхал — его все время не хватало. Олиф дотронулась до груди. Как же ей было тяжело. Идти, думать, дышать… нет, это слишком.
Она должна найти воду.
Берегини не могут допустить такой глупой смерти. От удушья. Что может быть нелепее?
Олиф медленно побрела дальше. Перед глазами все плыло, пески, словно водные глади, шли рябью. У девушки ужасно кружилась голова. Казалось, еще чуть-чуть и она упадет навзничь, а потом ее стошнит от такой «качки». Она с трудом переставляла ноги, палящее солнце заставляло щуриться, жара должна была давно добить ее, но вместо духоты Олиф ощущала лишь дрожь. Она опустила глаза на свои руки — трясутся.
Получается, вот он — конец? Так умирают Изгнанники? Жажда, головная боль, тошнота… теперь невыносимая дрожь, а что потом? Изо рта потечет пена? Не может все так закончится. Не может. За что Берегини прокляли ее? Она же ничего плохого не сделала!!! Сестру спасла, только из всего.
Нет.
Она убила дружинника. А может, все эти наказания справедливы? Олиф остановилась. Повернула ладонь тыльной стороной вверх, потрогала свое клеймо — красное пятно, «растекшееся» по коже. До мяса прожгло. Хорошо, что не болит. Наверняка мазь помогла.
Где же тогда правда? Две стороны обугленной медали — либо ты, либо тебя. И не важно, какого цвета у тебя волосы, какой формы нос и какое положение в обществе занимает твоя персона. Умереть может каждый. И убить, оказывается, тоже.
А случайно, или нет, никто разбираться не будет.
Дело? — Сделано
Сестра? — Спасена.
Вернуться? — Невозможно.
Наказание? — Смерть.
У каждого поступка имеются свои последствия. У Олиф — Кровавый закон. Как жаль, что она не успела попрощаться со своей семьей. Хотя, впрочем, оно и к лучшему. Было бы еще больнее. А так, терпимо.
Девушка сделал шаг вперед, и замерла. Прямо перед ней, локтях в двадцати, рос кустарник, небольшой и без всяких плодов. Из земли торчали несколько стебельков, образующих спасительную тень. Впервые в жизни в груди Олиф что-то ёкнулось — слабенький лучик надежды.
Девушка собрала остатки сил и на заплетающихся ногах быстро пошла вперед. Перед глазами все плыло, кустарник поворачивался то вправо, то влево, а то и переворачивался вовсе, но Олиф не сдавалась. Ей нужно дойти. Там тенек — шанс пережить этот день. Шанс скрыться от солнца. Девушка преодолела последние шаги и плашмя грохнулась рядом с кустарником. Блажено растянулась на спине — в тени температура была намного ниже — и только тут сообразила, что лежит на чем-то объемном. Осторожно, чтобы не дай Берегини не потревожить неизвестное существо, она перевернулась на живот, и встретилась взглядом с двумя навсегда остекленевшими глазами.
— А-а-а!!! — завизжала Олиф, панически перебирая ногами, лишь бы только отползти.
Как она умудрилась его не заметить?!
Человек, по всей вероятности, тоже искал защиту от солнца. И нашел. Бледное лицо начали проедать трупные черви, скорее всего, он тут уже день-два, не больше. Тело почти полностью было засыпано песком, и после прикосновений Олиф на нем остались песчаные разводы. Немного придя в себя, девушка собралась с силами и начала двигать труп из тенька, чтобы освободить место. Мужчина оказался на редкость тяжелым, сквозь одежду явно различалось хорошее, упитанное тело. Значит, не от голода умер. Может, от солнечного удара? Нет. Он был в теньке. Значит, от нехватки воды.
И тут, словно в опровержение мыслям девушки, из-за пазухи мужчины вывалилась баклажка, в которой что-то возмущенно булькнуло.
И не от жажды.
Двигать такое объемное тело было безумно тяжело, девушка истратила на это почти все свои оставшиеся силы. Единственное, что ее сейчас мучило — это жажда. Олиф, заглушая вопли совести, приложилась губами к его баклажке и жадно проглотила всю имеющуюся там жидкость.
Ей стало немного легче, однако в животе что-то забурчало. Олиф легла на спину и закрыла глаза. Голова кружилась даже во сне.
Девушке было слишком плохо, чтобы обращать внимание на мелкие детали. Мужчина, которого она подвинула, умер не от теплового удара, не от голода, и не от жажды. Его выцветшая рубашка съехала немного в сторону, обнажая часть мускулистой груди. Если внимательно присмотреться, можно было заметить две маленькие дырочки, с засохшей вокруг них кровью.
Олиф проснулась от леденящего холода. Открыв глаза, поняла, что не чувствует рук и ног, а все тело бьет крупная, забористая дрожь. Зубы мелодично стучали друг о дружку. Девушка вся съежилась и начала усилено растирать предплечья руками. Почему так холодно?! Температура была до ужаса низкой, такая обычно бывает у них в селе в преддверье зимы.
Вокруг было темно, небо заполонили тысячи звездных душ, но Олиф это не сильно волновало. Ее мучил один единственный вопрос: неужели в пустыне бывает так холодно?! Она села и огляделась: та же пустыня, тот же куст, тот же труп мужчины. Песок под ней был непривычно холодным. Девушка вскочила на ноги и начала дуть теплым воздухом на руки, только бы как-то оживить их. Пальцы онемели, зато к ногам постепенно возвращалась чувствительность. Олиф начала подпрыгивать на месте, стараясь согреться. Вот уж чего-чего, а подумать, что после такой жары, когда она умоляла Берегинь послать ей хоть каплю воды, девушка будет пытаться снова согреться, она точно не могла.
