Дракон. Книга 1. Наследники Желтого императора - Алимов Игорь Александрович Хольм ван Зайчик
– Согласен… – махнул рукой Котя.
– Кстати, про деньги. Знаете что… – отсчитав восемь тысячных бумажек и прибрав статуэтку, антиквар поманил Чижикова пальцем: просьбочку брата Степана он не забыл. – У меня появился один клиент, такой… ну вы понимаете… из весьма состоятельных. И вот он, представьте, интересуется одной китайской вещицей… – Вениамин Борисович заговорщицки подмигнул Коте. – Я вам почему рассказываю? Потому как давно заметил, что вы человек понимающий, с интересом, да-с. Так вот, вещь, о которой я говорю…
Вениамин Борисович сделал паузу и оглядел салон.
– Мой… э-э-э… клиент очень хочет старый китайский сундучок, такой небольшой, полметра на полметра, красный, лаковый, а на крышке… – антиквар понизил голос, – а на крышке у него вот такой узор изображен. Смотрите, молодой человек.
И Вениамин Борисович выложил перед Котей факс с грубым карандашным наброском: круг и в том круге – равномерно расположенные изображения пяти существ, из которых опознать можно было разве что тигра и дракона. Три другие были какие-то странные: одно напоминало оленя, но таковым без сомнения не являлось, другое было похоже на черепаху, перевитую змеей, а третье походило на птицу.
– Такой вот весьма необычный рисуночек… – потер ладошки антиквар. – Я прожил долгую жизнь и много чего в ней видел, но прежде ничего подобного мне встречать не приходилось, да-с. Я даже спросил своего клиента: а ты… гм… вы уверены, что это Китай? Потому что у меня такой уверенности не возникло. И он ответил: да, совершенно. Я тогда спросил: а вы уверены, что это не новодел какой, а действительно старая вещь? И он ответил: да, совершенно. Удивительно, правда? – Вениамин Борисович подпер щеку рукой. – Я, конечно, не специалист, но когда за вещь предлагают такие деньги… – Тут старичок шепотом назвал сумму, и Котя от удивления непроизвольно вытаращил глаза. – Вы же знаете, молодой человек, что к таким вещам понимающие люди относятся со всей серьезностью. И если вы действительно хотите иметь деньги, а не бегать в скупку каждую неделю, то я вас душевно прошу, поспрашивайте знакомых, не знает ли кто из них, где такой сундучок может сейчас находиться, а я вас щедро отблагодарю. Понимаете меня?
Чижиков кивнул на автомате, потому что душа его пребывала в совершеннейшем смятении. Сумма, названная Вениамином Борисовичем, была по его представлениям куда как велика, а сундучок с очень похожим узором на крышке входил в состав Коллекции и пребывал в настоящее время в одном из шкафов в дедовском кабинете. Перед мысленным взором Чижикова мгновенно встала заманчивая картина беззаботной обеспеченной жизни, когда не надо будет думать о том, на что сегодня купить еды себе и коту Шпунтику и чем завтра заплатить за свет и газ. Черт, да вообще ни о чем не надо будет думать!
– Уже вижу, что вам, Константин, стало любопытно, – кивнул Вениамин Борисович, глядя на Котю, на лице которого непроизвольно расцвела счастливая улыбка. – И я вам даже скажу больше: цифра, которую я назвал, – чистые деньги, которые мой… гм… клиент согласен уплатить за этот сундучок. Моего интереса здесь нет, мой интерес учитывается отдельно, понимаете, молодой человек?
– Да-а-а… – протянул Чижиков, с трудом взяв себя в руки.
– Еще бы знать, где этот чертов сундучок обретается! И кстати, что в нем такого особенного? Ведь сумма-то, извините…
– Для меня это тоже загадка! – развел руками антиквар.
– Я даже спросил моего клиента, не сошел ли он случайно с ума, но клиент заверил меня, что очень хорошо понимает, что делает и за что платит. Москва-с!
– Вольному воля, – согласился Котя. – Тем более что этот сундучок может быть вообще где угодно, в той же самой Москве или вообще в Новосибирске.
– Мой клиент сказал, что имеет верные сведения: сундучок точно в Питере! – улыбнулся Вениамин Борисович. – Так что, могу я на вас рассчитывать?
– Можете, конечно, – кивнул Чижиков. И из природной осторожности добавил. – Сделаю, что смогу, поспрашиваю. Деньги мне сейчас очень нужны.
– Ну вот и славненько, – уютно потер ладошки антиквар. – Вот и ладненько, да-с.
Засунув полученные восемь тысяч в карман джинсовой куртки, Котя улыбнулся Вениамину Борисовичу на прощание и направился к двери. Взялся за ручку – привычно звякнул колокольчик – и нос к носу столкнулся с тем самым человеком в вельветовом пиджаке, что совсем недавно разглядывал в салоне старинные миниатюры: тот как раз собирался войти и уже протянул руку, чтобы открыть дверь.
– Извините, – машинально произнес Котя, глядя в непроницаемые черные очки, уродовавшие непристойно бледное лицо. – Простите.
– Ничего, – буркнул человек, нервно дернув краем рта, и боком протиснулся в дверь.
Было в этой ничем непримечательной встрече что-то настолько несуразное, что, оказавшись на улице, Чижиков непроизвольно оглянулся и пару минут наблюдал за салоном через витрину: вошедший, не снимая очков, без задержки пошел к миниатюрам, которые незадолго до этого уже разглядывал.
– Странно… – пробормотал Котя. – А когда же он вышел? Я и не заметил…
ЭПИЗОД 4
Богатырь из Пекина
Россия, Санкт-Петербург, май 2009 года
Всю дорогу до дома Чижиков, выбросив из головы странного бледного незнакомца, размышлял над проблемой продажи дедова сундучка. С одной стороны, было совершенно очевидно, что продать сундучок жизненно необходимо – в прямом смысле этого слова, поскольку нигде не работающий Котя нуждался в средствах. Он был нетребователен к жизни, вел тихое и незаметное существование, проводя время в чтении книг или просмотре американских фантастических сериалов, то есть довольствовался малым, а значит, вырученных за сундучок денег ему должно было хватить надолго. С другой стороны, Котю беспокоила неожиданность предложения и сопутствующее ему странное стечение обстоятельств. Некий загадочный клиент, по уверению старичка-антиквара, не только знал о существовании совершенно конкретного сундучка, волею судьбы оказавшегося у Чижикова, но еще и был убежден в том, что нужный ему предмет находится как раз в Петербурге. Не в Самаре, не в Салехарде, а именно в Петербурге! И вот Котя приходит к антиквару сдать очередную статуэтку, а Вениамин Борисович делает ему недвусмысленное предложение насчет сундучка. Как вам это понравится? Человеку внимательному есть от чего задуматься…
И Чижиков, сворачивая с улицы Чайковского на родную Моховую, конкретно задумался. Было во всей этой истории что-то неправильное, но что?
Продать, не продать? Вдруг сундучок стоит больше? Вдруг продавать его вообще нельзя? И каковы могут оказаться последствия продажи? Сворачивая в арку своего дома, Чижиков решил, что вечером как следует обмозгует все за и против. И только после этого примет решение о продаже.
Внезапно в кармане запиликал мобильный телефон.
– Да?
Чижиков приложил трубку к уху.
– Алло! Котя? Привет, это Дюша! – загрохотало в ответ.
– Дюша! Да ну? Ты где?
– Где-где… В такси! Еду к тебе! Через… – пауза, неразборчивые голоса. – Драйвер говорит, если в пробку не попадем, где-то минут через сороку тебя буду. Встречай, брат!
С этими словами Дюша отключился. В этом был он весь – Дюша, Андрей Громов, могучий, даже огромный человек с медвежьими ухватками и вполне отвечающим фамилии голосом. Он сваливался как снег на голову, наполнял чижиковскую квартиру зычным рыком и неистребимым весельем на неделю-полторы, а потом снова исчезал на неопределенное время.
С Громовым Чижиков познакомился в Пекине несколько лет назад.
Совершенно обалдевший от первого в жизни восьмичасового перелета, Чижиков в составе небольшой туристической группы высадился на долгожданную китайскую землю. Прошел границу, получил багаж, группа двинулась на выход – и тут-то он впервые увидел Дюшу. В толпе встречающих их поджидал почти двухметровый детина, под мышкой которого крутилась китайская девушка, представитель местной турфирмы. Увидев соотечественников, человек-гора громоподобно провозгласил: «Добро пожаловать в Пекин!». Затем жизнерадостно оглядел прибывших и, махнув ручищей, скомандовал: «На выход, мужики!», – хотя мужиков, включая Чижикова, было из десяти человек трое. Пораженные туристы покорно потянулись на выход, а что им еще оставалось?
