Легенда о Чудограде. Книга первая. Властитель магии. Часть вторая. Союз пяти мужей (СИ) - Шихматова Елена
Господин, умоляю вас! Сулим обещал не трогать вашу жену, если она будет управлять огромной птицей.
Пусть только попробует дотронуться до нее, и я сожгу его заживо!
Откинув от себя парня, Дан взмыл в воздух, воздушной волной жителя Союза Пяти Мужей отбросило метров на три. Тем временем Лукаш сообщил, что ему удалось узнать: Амалия и Сайдара в плену.
«Как она?»
«В порядке, в отличие…»
«В отличие от чего?» — требовательно спросил Дан.
«От кого, две женщины, что тоже взяты в плен, выглядят просто ужасно, с ними очень плохо обращались».
Скрипнув зубами, Дан яростно сжал кулаки, из-за чего потоки воздуха вокруг него превратились в маленькие ураганы. Дан не замечал никого и ничего вокруг, пока не увидел пространство между поросшими мхом руинами, где был разбит лагерь Сулима. Лагерь находился в хаотичном состоянии. Люди бегали, кто куда, словно пытались сбить с себя огонь, некоторые кричали и катались по земле, кто-то бил себя плащами, рубашками и непонятного вида тряпками. Появление Дана они заметили сразу, как он приблизился на достаточное расстояние, в панике люди стали разбегаться. Многие спотыкались и падали, накрыв голову руками. Дан пробежал глазами по лагерю, отметив еще одну большую странность: лошадей не было, но не люди же вручную тащили все эти телеги! А самой скверной новостью было то, что Амалии и Сайдары здесь не было. К одной из телег было привязано несколько людей, решив, что это, должно быть, пленники, Дан подлетел к ним и опустился на землю. Все, двое мужчин и две женщины — Дан не мог не отметить, что обе избиты и измучены — испуганно посмотрели на него, но почти сразу взгляд одного мужчины сменился на крайне удивленный, а второго на восхищенный. Первый мужчина сразу спросил.
Ты — муж Амалии?!
Да, где она?
Мы не знаем, — ответил второй мужчина, — все произошло так неожиданно. Вы и, правда, властитель магии! — не мог не восхититься мужчина. — Это так удивительно! Невероятно! Ваши волосы…
Но Данислав довольно резко и недовольно оборвал его.
Где моя Амалия? Что здесь произошло?
Она была с нами, но потом поднялся страшный ветер и пошел огненный дождь, он и сейчас идет, но нам не больно.
Дан посмотрел на него, как на умалишенного, тот явно нес какую-то околесицу.
Вы издеваетесь?
О нет, господин, что вы! — мужчина испуганно покачал головой.
Тогда почему бы вам не рассказать мне правду? Пока я не заставил вас это сделать!
Две женщины испуганно вжались в края телеги, а дядя Амалии постарался пояснить сказанные слова.
Это правда. В воздухе что-то вспыхнуло, а потом на нас опустился туман, ничего было не видно и не слышно, только какие-то жуткие завывания. Амалия и еще маленькая девочка были рядом меня, но когда этот ветер развеялся также быстро, как и появился, то я не увидел их. Поверь, это правда, мне не зачем лгать, ведь Амалия — дочь моего брата! Мы стали оглядываться, и увидели этот дождь, все бегали и кричали, но мне не было больно и Мстислав, — он указал на второго мужчину, — сказал, что это, наверное, какая-то иллюзия, и если не бояться, то ничего не почувствуешь. Мы все так и сделали, успокоились, поэтому дождь нас не жжет, но идет он до сих пор.
Дан поднял глаза, да, действительно, с неба шел дождь иллюзии, но он видел его не как реальный дождь, а как полупрозрачный фон, так рябит в глазах, если здорово удариться головой.
Значит, исчезли только Амалия, девочка и Сайдара, — мрачно сказал он.
И еще их главный, — добавил Ратмир, — Сулим.
Дан нервно провел рукой по волосам.
Да что же это такое! — зло процедил он сквозь зубы.
Люди из Союза тем временем по-прежнему пытались сбить с себя огонь, Данислав мог бы за полминуты избавить их этого, но он был слишком зол на них, и не стал ничего делать, к тому же сейчас его гораздо больше волновала судьба Амалии, а не людей, ее похитивших. Призвав Лукаша, он спросил, известно ли ему что-то о произошедшем, но тот ответил, что понятия не имеет, что это, а до Сайдары он достучаться не может. Тогда оставалось только одно: обратиться к памяти прошлого, чтобы выяснить, что могло произойти. Нужно найти хоть какую-то зацепку. И не важно, сколько времени это займет, точнее очень важно, ведь жизнь Амалии могла зависеть от этих минут, но выбора не было.
Уходите отсюда, — сказал он пленникам, развязав Ратмира и остальных.
А как же ты? — недоверчиво спросил Ратмир.
Не стоит переживать за меня, и главное сейчас — не тянуть время!
С этими словами Дан сел на землю и, скрестив ноги, закрыл глаза.
Что он делает? — шепотом спросил Ратмир. — Я думал, он пойдет искать Амалию.
Похоже, — так же шепотом ответил ему Мстислав, — он именно это и делает.
Будем надеяться. Хотя все это так странно!
Да, — согласился с ним Мстислав, и, похоже, эти странности стали теперь неотъемлемой частью нашего мира. Земля уходит из-под ног, едва подумаю об этом!
В полдень лагерь Сулима остановился на отдых, здесь заканчивалась нормальная дорога, дальше необходимо было пробираться через руины. Телеги приходилось нести, для этого Сулим приказал переложить как можно больше груза на лошадей и вести их к тому месту, где вновь начиналась мощеная камнем чудоградская дорога, эта дорога тянулась до обрывистого берега Пограничной реки. Раньше дорога шла до самой Пустынной крепости, руины которой располагались на территории Союза Пяти Мужей. После взрыва Чудограда земля раскололась, образовалась Пограничная река, быстро заполнившаяся водой из подземных источников, и отделила жителей Пустынной крепости от основного мира, однако они не стали покидать этих мест, чем совершили большую ошибку: когда магия уснула, ничто больше не могло защитить их от диких пустынных племен. Истмирра не имела возможности помочь своим: дикари разрушили оба моста, и не было больше магии, с помощью которой волшебники могли бы преодолеть реку, не было больше птиц рокха, способных перелететь на ту сторону. Осколок некогда мощного государства остался на растерзание пустынным племенам, которые пленили и обратили в рабство большую часть бывших жителей Истмирры. Именно от тех людей вели свое происхождение нынешние рабы Союза Пяти Мужей. Законы Союза не позволяли рабам получить свободу даже ценой невероятных заслуг, а также запрещали браки между рабами и гражданами Союза. Если последнее вдруг случалось, то обоих виновников приговаривали к смертной казни, включая их ребенка, если он успевал появиться на свет. С детства жители Союза Пяти Мужей знали: это правильно, и нельзя оспаривать истину, данную Великим Алином. У их предков до захвата отколовшейся территории Истмирры не было своей религии, каждый предпочитал иметь своего домашнего покровителя, во многих домах и сейчас чтили свое божество, однако тогдашний лидер, объединивший под своим началом разные кланы, понял: единая религия дает преимущества и власть над всеми, кто одинаково обязан будет поклоняться единому идолу и одному правителю. Изначальные размытые формулировки, данные Алином Кароном, были прочитаны по-своему, людей за Пограничной рекой в Союзе стали называть отступниками. И все-таки иногда даже такой истинный сын Союза Пяти Мужей как Сулим грешил и сомневался в том, что жители Истмирры — отступники, не чтящие законов Алина. Просто они были другими, совсем другими.
Однажды, услышав, как играет девушка на странном музыкальном инструменте — Сулим знал только дудочку и бубен — он задумался, эта музыка взволновала его, породив в душе столько мыслей и чувств, столько эмоций и переживаний, что он ушел из этого поселка, так и не забрав никого в рабство. Сейчас его удивила и поразила Амалия, своей решительностью, самоуверенностью и внутренней силой. Она не растерялась, когда ее взяли в плен, здраво рассудив, что плен — не смерть, и что в этом плену она может изменить общие условия. А ведь при этом она была замужем! В Союзе замужняя женщина не имела права даже выходить на улицу, становясь собственностью мужа. Амалия ничьей собственностью, явно, не была. И вообще создавалось впечатление, что муж считается с ее мнением, и она не живет у него под пятой. С самого начала эта женщина знала, как поставить себя. Сейчас на привале Сулим внимательно разглядел ее: молодая женщина была очень симпатичной, тогда как на вид ей было уже к тридцати годам. В этом возрасте большинство женщин Союза, измученных многократными родами, вызывали разве что жалость. Поймав его пристальный взгляд, Амалия невольно вздрогнула, но не отвела взгляд и дерзко посмотрела ему прямо в глаза, Сулим усмехнулся и переключил внимание на своих людей. Он поднялся на ноги и прошелся мимо повозок и людей.
