Прорицатель (СИ) - Пушкарева Юлия Евгеньевна (читать книги без регистрации TXT) 📗
— Вечно ты веришь во всякую чушь.
— Почему чушь? Щучка говорила... Пантезис, я хочу сказать. Всё не могу привыкнуть, мы же с ней из одного рода...
— Вот её бредни точно слушать не стоит, — покровительственно промолвила первая и небрежным щелчком пальцев отправила карту вниз — кружиться и падать вдоль скалы. — В общем, Ашварас конец, и поделом. Все законы Ордена против неё.
— Старуха заступится...
— Заступится?... Ну что ты за дурочка, в самом деле! У старухи в жилах молоко вместо крови, вот она и думает, что остальные такие же... Ладно, пойдём, а то скоро стемнеет.
Они ушли, продолжая лениво переговариваться, а Сейхтавис ещё долго стояла в своей нише, как статуя из-под южного резца. В голове у неё выстраивалась новая цепочка, ещё более неприятная и нежеланная. Пожалуй, даже волшебник-механик, назвавшийся кравчим, не задал ей такой сложной задачи, как эти две грубиянки.
ГЛАВА VII
Мей долго не мог поверить в то, что они ушли от Отравителя живыми и даже относительно здоровыми. Он применил всё своё красноречие, которое в общем-то считал довольно скудным, чтобы убедить хозяина в их мирных намерениях; после выходки Кнеши сделать это было непросто. Мей ужасно озлился на него, и раздражение, ненадолго вытесненное страхом, вернулось, как только он переступил порог большого добротного дома на заснеженной пустоши.
Неподалёку обнаружилась скованная льдом речушка в пару локтей шириной, а на другом её берегу — маленький перелесок. Они вышли, кутаясь в незамысловатую меховую одежду — хозяйский подарок, — когда уже стоял ясный морозный день (ясный, конечно, по здешним меркам: Мей перестал удивляться тусклому свету). Буря давно утихла, но сугробы успела намести впечатляющие.
Домашнее тепло, еда и отдых остались позади, а впереди лежала долгая дорога, которую предстояло протопать на своих двоих. Мей ещё раз взглянул на ту карту, что подарил им Отравитель со своими пометками и пояснениями. Карта была странная — не пергамент или бумага, к которым Мей привык, а тяжёлая деревянная табличка, покрытая слоем воска и изрезанная множеством точек, насечек, линий и корявых значков. Они направлялись в Лирд'Алль, выделенный особо, — как Мей понял, что-то вроде зачинающейся столицы. И несколько дней пути им было обеспечено.
— Нелёгкая выдалась ночь, правда? — как ни в чём не бывало заметил Кнеша. Мей стиснул зубы и решительно зашагал вперёд. — Ты не разговариваешь со мной? — прозвучал вскоре новый издевательский вопрос. Мей только надвинул поглубже тесноватую пушистую шапку: холод всё-таки стоял дикий. — Ну-ну. Господин пророк оскорблён в лучших чувствах. Надо полагать, я снова поступил бесчестно...
— И ты ещё спрашиваешь!.. — не выдержал Мей, поворачиваясь к нему. Кнеша шёл рядом, беспечно улыбаясь; отчаяние во вьюгу, казалось, было забыто, как и бессонная ночь, — разве что синева под глазами приблизилась к черноте. — Ты угрожал смертью беспомощной женщине. К тому же слепой и той, что тебя выходила! Это немного чересчур, знаешь ли.
— Неужели?... Всё так, но ты забываешь одну мелочь: не сделай я этого, нас бы в два счёта отравили.
— Они не спасли бы нас, если бы хотели убить.
— Они выжидали, Мей. Этот Отравитель предан Императору не меньше, чем карлики с болота его ненавидят. Неужели ты не понял? Одно неосторожное слово в его адрес — и нам пришёл бы конец.
Мей сердито вздохнул.
— Это было глупо и бессмысленно. Я почти договорился с ним, а ты всё испортил.
— Это было необходимо... Ты правда верил, что мирно договоришься с верзилой-отшельником, который посвятил себя ядам?
— Пусть даже так — это не оправдание. Галка здесь ни при чём. Низкий поступок.
Кнеша хмыкнул.
— Ну извини. Я думал, ты привык к тому, что я не похож на этих... Как ты их называешь — тех, что раньше были в твоём мире? Эти благородные воины, которые спасали женщин и детей от всяких чудовищ и таскали на себе кучу железа...
— Рыцари.
— Да, вот именно. И в угоду тебе не собираюсь притворяться. Ты уж прости меня.
Мей страстно захотел его ударить, но удержался. Вспомнилась оплеуха, которой он накануне пытался привести Кнешу в чувство... Какое, должно быть, дивное было ощущение — жаль, что он не успел оценить.
— Я тоже не рыцарь, — сказал он, убрал в мешок карту и стал растирать рукавицами немеющие щёки, — но и не подлец, как хотелось бы верить... А ты выставил подлецом и меня заодно. Причём не впервые.
— Мы в чужом мире, — мягко напомнил Кнеша, — где никакой стабильности, идёт война всех со всеми, и только местным богам известно, где ближайшие человеческие поселения. А ещё здесь лютый мороз и вечные сумерки. Тебе не кажется, что не репутация должна тебя волновать?
Мей тяжко вздохнул, глотнув ледяного воздуха. Бесполезно было объяснять, что дело не в репутации. Или что слова Галки о неплодном семени подействовали на него, как солнечное затмение.
Или что ему страшно.
Мей не любил говорить с Кнешей — их беседы уводили далеко и не приводили ни к чему хорошему; поэтому он долго молчал. Потом всё-таки спросил, почему Галка не сопротивлялась, когда Кнеша схватил её. Тот небрежно пожал плечами.
— Да кто бы знал. Она же явно не в себе... Мей, растолкуй мне, что конкретно ты намерен делать?
— О чём ты? Поговорить с Императором...
— Хорошо, допустим, нам невероятно повезёт и мы живыми доберёмся до этого Лирд'Алля (страшно представить, какое убожество они зовут столицей, ну да ладно). Допустим даже, что нас примут в замке — или где он там живёт. А дальше? Что ты собираешься ему сказать? «Не вступайте в сговор с женщиной в белом, не то наступит конец мира. Ах да, и кову прислали Вам окровавленный ножик»?
— А у тебя есть другие предложения?... — снова взвинчиваясь, начал было Мей — но осёкся. На краю серой глади неба, возле горизонта, где громоздились заснеженные холмы, обозначилось чёрное пятнышко. Постепенно оно увеличивалось, странно одинокое, и Мей понял, что оно очень большое для птицы. Очень, очень большое. Хоть крылья и видны. Он остановился, тронул за меховой рукав Кнешу и молча указал на пятно.
— Птица, — убеждённо сказал Кнеша, потом прищурился, всматриваясь (зрение у него было отменное, и к тому же глаз прекрасного рисовальщика): — Нет. Крылья кожистые, как у нетопыря. И хвост как у ящерицы.
— Что?! — опешил Мей. Невозможно поверить... Как?!
— Ну да... И летит не сюда, — с облегчением добавил Кнеша. — Можем идти... Не знаю, что за тварь, но доверия она не внушает, даже если питается травой и букашками. В чём лично я сомневаюсь.
— Это же дракон, — прошептал Мей, всё ещё не оправившись от давно забытого чувства сладкой жути. — Настоящий дракон... Как в наших старых легендах. Или, по крайней мере, что-то близкое... Понимаешь?
Кнеша взглянул на него с брезгливым сочувствием — как деревенский голова смотрел бы на местного дурачка.
— Нет, не понимаю... Сбылась мечта детства?
— Возможно... — Мей, точно зачарованный, провожал глазами удаляющееся пятно. Даже холод отступил перед таким чудом, и серо-белые скудные краски вокруг теперь мерцали иначе. — Я со многим готов смириться, если здесь есть драконы.
— Он был чёрный. А ты говорил, что у драконов сверкающая чешуя, переливающаяся кучей цветов, — напомнил Кнеша, явно издеваясь. Однако Мею было плевать на его мнение по этому вопросу.
— Может, и так, — вздохнул он. — Я ни разу, нигде, никогда во всём Мироздании не встречал кого-нибудь, кто видел бы их...
— И это к лучшему. Ты отправился бы их искать, нашёл и превратился в аппетитное жаркое. Не слишком героическая смерть для прорицателя... Да и Ниэре бы расстроил. Всё, молчу! — воскликнул он, натолкнувшись на взгляд Мея. У них был безмолвный, но прочный уговор — не упоминать о Нери, а желательно ещё и о Бенедикте. Эти двое добавились к списку вечно ноющих Меевых ран и, как он надеялся, завершили его... Он тряхнул головой, прерывая наваждение; крылатое пятно скрылось за холмами.
