Утраченная невинность - Миллер Карен (книги без сокращений .TXT) 📗
— Тогда пусть приходит! Скажи ему, ты, старый вонючий козел! Скажи ему, что он предатель, и ему должны отрубить голову острым сверкающим топором! Но поскольку голову отрубят мне, передай ему: я надеюсь, что он будет умирать медленно, долго, в течение многих лет, и что каждая минута, каждый час, каждый день его умирания будут исполнены мучительных страданий, и пусть всякий раз, когда он будет закрывать глаза, он видит мое лицо! Лицо друга, которого убил! — Лишившись сил, он содрогнулся и сполз по решетке на солому. — Убирайся, ублюдок! Скажи ему!
Должно быть, Джессип услышал его голос, потому что оставил своих товарищей, подошел к клетке и ткнул узника древком копья. Эшер почти не обратил внимания на болезненный удар, разодравший ему кожу.
— Заткни рот, изменник! — прорычал Джессип и повернулся к Даррану. — Простите, господин, но две минуты давно прошли и…
— Ну что ж, хорошо, — сказал Дарран. — Я сейчас ухожу.
— Отлично, — с облегчением произнес Джессип. — Спокойной ночи, господин.
— Спокойной ночи, Джессип, — пожелал Дарран. — И… спокойной ночи, Эшер.
Тот собрал остатки слюны и плюнул в Даррана.
— Плевал я на тебя, Дарран. И плюю на тот кусок дерьма, что засел в Башне.
Джессип ударил его. Потом ударил еще раз, и еще, и бил до тех пор, пока Эшер не замер неподвижно на дне клетки. Он лежал на гнилой соломе и только рычал в ответ на тычки, вдыхая зловонные запахи навоза, тухлых яиц и блевотины. Потом к Джессипу присоединились остальные стражники, разгоряченные элем. Их яростные выкрики смешались с одобрительными возгласами и рукоплесканиями толпы.
Не очень быстро, но сознание милосердно оставило Эшера.
Глава двадцать пятая
Морг стоял перед зеркалом в гардеробной и восхищался тем, как синий бархатный халат оттеняет цвет его глаз. У него за спиной продолжала причитать жена Конройда.
— Но ты не можешь отсылать меня! — стенала она, готовая затопать ногами и впасть в истерику. — Я теперь королева, Конройд! Я должна жить во дворце!
Морг вздохнул и поправил белокурые локоны Конройда. Не во дворце ты должна жить. Положить бы тебя в гроб и закопать на шесть футов в землю.
— Дорогая, я понимаю тебя. Придет время, и ты переедешь во дворец. Мы будем жить там вместе, а на фасаде поместим сокола Дома Джарралтов. Но до тех пор тебе следует уехать из Дораны. В нашем поместье, под присмотром сыновей, ты будешь в полной безопасности.
— А разве здесь я не в безопасности? Ты же король!
— Это так, — согласился он и с улыбкой повернулся. — Но изменник Эшер еще жив, город полон олков, собравшихся со всех концов королевства, чтобы посмотреть на его казнь, и все они недовольны слухами о том, что я собираюсь наказать их за непослушание и дикость.
Она надула губы.
— Кого волнует их недовольство? Они обязаны беспрекословно повиноваться тебе, иначе будут арестованы!
— Так и будет, дорогая. Но ты сама мне говорила, что это дело взволновало слуг, и дальше будет еще хуже. А в поместье жизнь спокойная. Никаких возмущений. Кроме того, — он потрепал ее по щеке, — я должен сосредоточиться на своих новых обязанностях, и у меня совсем не будет времени для семьи.
Это убедило Этьенн. Она чуть не заплакала.
— О, Конройд, дорогой мой…
— Итак, милая, ты едешь? Ради меня?
— А развлечения? — вскричала она, всплеснув руками. — Во-первых, я люблю деревню только летом, а во-вторых, я хочу посмотреть, как умрет этот ужасный Эшер.
Морг вышел из себя и, выбросив вперед руку, щелкнул пальцами перед лицом Этьенн, произнес про себя только одно слово — Повиновение. Этьенн моментально побледнела, опустила голову и, самое главное, замолчала.
Как жаль, что он не может вот так же легко подчинить каждого доранца в королевстве. Дела пошли бы намного быстрее. К сожалению, это невозможно. Приходилось искать другие пути. Прежде всего необходимо удалить из города как можно больше доранцев — чем меньше вокруг него будет магов, тем лучше. Даже самый недалекий практикующий маг быстро заметит, что Стена начинает разрушаться.
Конечно, задача перед ним стоит непростая. Без поддержки Заклинателя Погоды Стена неизбежно падет, но на это потребуется очень много времени. А за долгий срок у множества людей возникнет множество вопросов.
Пусть доранцы и овцы, но они заметят, что он не занимается заклинанием погоды. И первым забеспокоится Холз. Потребует принять меры и назначить преемника умершего Дурма. А в случае отказа, несомненно, поднимет на него всех магов королевства.
Здесь могло быть только одно решение. Он должен найти способ разрушить замысел Барлы. Впитать в себя ее пресловутую Погодную Магию и разрушить Стену изнутри.
Потому что если он этого не сделает…
Но вопросы следует решать по мере их возникновения. Он повернулся к жене Конройда:
— Ты уезжаешь в поместье, дорогая. По собственному желанию и с радостью, намереваясь начать приготовления к созданию нового королевского двора. — Тут ему в голову пришла удачная мысль, и он расхохотался. — Более того, как только ты приедешь в поместье, ты пригласишь к себе как можно больше доранцев, чтобы они имели возможность поучаствовать в этом деле. Будем считать, что таков королевский указ. Тебе понравится, а они не посмеют отказаться.
Этьенн тупо улыбнулась.
— Конечно, Конройд. Как скажешь, дорогой.
Естественно, не все уедут. Останутся, наплевав на королевский указ, проклятые советники. Друзья Конройда. Но многие подчинятся его решению, захотят выказать преданность новому властителю.
Это даст ему время, чтобы разрушить замысел Барлы, направленный против него, Морга. И уничтожить раз и навсегда и ее Стену, и ее королевство.
Кухня у Вейры была маленькая и уютная. Стены, окрашенные в маслянисто-желтый цвет, голубые занавески, кухонные шкафы, стол, стулья, изготовленные из темного резного дерева, — все это дышало неповторимым обаянием домашнего уюта. С потолка, наполняя комнату ароматами леса, свисали пучки сушеных трав. Дафна сидела за столом, вдыхала запахи шалфея, розмарина, тимьяна, душистых кореньев и чувствовала себя необыкновенно хорошо. От очага, пылавшего в углу, по кухне шли волны теплого воздуха. Мэтт стоял возле него с таким видом, словно тут и вырос, словно был неотъемлемой частью этого дома. Он бросил в старый заварник щепотку листьев и залил их кипятком из бурлившего на очаге большого металлического чайника. Мэтт все время стоял спиной к Дафне и вроде бы не собирался поворачиваться.
— Я не понимаю, — начала Дафна, положив руки на стол и прислонившись спиной к стене, — почему ты не сказал мне, что направляешься сюда?
Мэтт не ответил. Вейра, достававшая чашки с полки, посмотрела на него, и Мэтт дернулся, словно его ударили. Потом пожал плечами и ответил, не глядя на Дафну:
— У нас не было настроения разговаривать, разве ты не помнишь?
Она нахмурилась — напоминание Мэтта ей не понравилось.
— Но как ты узнал, где живет Вейра? Даже я этого не знала. Пока она сама мне не сказала.
— И ему я сказала сама, — сообщила Вейра.
Она сняла свой плащ с капюшоном, когда вошла в дом, и сейчас была в лоскутном платье с чередующимися фрагментами из синего хлопка, черного фетра и ярко-красной шерстяной ткани. Длинные седые, заплетенные в косу волосы лежали кольцами вокруг головы и наводили на размышления о старой спящей змее. Эта дородная пожилая женщина не пренебрегала украшениями: она носила серьги из оправленных в серебро агатов, а пальцы ее были унизаны кольцами. Живые темно-карие глаза внимательно изучали Дафну.
— А ты думала, только у тебя есть кристалл Круга, дитя?
Изумленная Дафна оторвала спину от стены.
— Нет, конечно… но я думала… — Она уставилась в спину Мэтта обвиняющим взглядом. — Ты шпионил за мной?
— Ха! — воскликнула Вейра. — Шпионил! Мы с Маттиасом общались второй раз за то время, что вы вместе. В первый раз я вызвала его, чтобы убедиться, что связь действует. Затем последовали годы молчания, и вот он вызвал меня и сообщил, что ему требуется укрытие.
