Драконовы сны - Скирюк Дмитрий Игоревич (книги без регистрации бесплатно полностью txt) 📗

С драконом тоже возникла проблема, как доставить его на корабль. Золтан раздобыл на стороне возок, который теперь обивали досками от любопытных глаз, но все равно Жуга с трудом представлял, как им удастся запихнуть в него такую тварь, какой стал Рик. Вся надежда была на Телли. Еще на днях в корчму вдруг заявились гномы — Орге и еще один двараг, представившийся травнику как Ашедук, и оба изъявили желание плыть с ним. Жуга решил, что они могут оказаться полезными, хотя Яльмар рассудил иначе. Известие о гномах на борту он еще стерпел, но когда травник заикнулся, что и Герта думает составить им компанию, взвился на дыбы. В заливе уже намерзал лед, погода портилась, и все меньше оставалось надежды, что им удастся выйти в срок, до настоящих холодов.

— Так получается, что надо выбирать, — сказал он наконец. — Знаешь, Яльмар, я и сам сменял бы их всех на одного Золтана.

— Я не верю Золтану.

— А мне ты тоже не веришь?

— Нет, тебе я доверяю, Лис. А Золтану не верю. И этой бабе тоже я не верю. И чего ты к ней так привязался? Ты ее трахаешь?

— Яльмар…

— Нет, скажи, ты ее трахаешь?

— Яльмар, перестань! Какого черта? Это совсем другое. Я… потом объясню.

— Тогда я вовсе ничего не понимаю. Вот что, Жуга, я человек простой, давай начистоту. Все это дурно пахнет. Думается мне, не ты всем этим верховодишь, только потому я тебе еще помогаю. Я перед тобой в долгу, ты знаешь, и деньги тут совсем не при чем. Этот эльфский выкормыш сам по себе хитрая гадина, не смотри, что он мальчишка. Может, он и хорош, но каждый раз выслушивать от него всякую дрянь я не хочу. Не желаю. Ему придется придержать язык, так и скажи. Ох, Жуга, Жуга, чует мое сердце, что-то крутится не так. И ты какой-то не такой стал. Сидишь на месте, нет чтоб выйти поразмяться, погулять, кровь разогнать, баб потискать… Как старик, в самом деле.

— Да что вы, сговорились все, что ли, мне душу скрести?!

— Ну, ты не сердись, я ж не со зла. Конечно, жаль Линору, славная была девчонка, но ведь не одна она на свете! Что ты хочешь этим плаваньем добиться? На хрена тебе вся эта игра, зашиби ее Мьельнир?

Травник обхватил голову руками.

— Не знаю я. Не знаю. Просто… Так надо. Иначе нельзя. А на Телли ты напрасно грешишь — он совсем не такой, каким кажется. Я… Я тебе потом объясню.

— Потом, — вздохнул варяг. — Все у тебя теперь «потом», ничего нет, чтоб сейчас. Устал я, Лис. Забегался. Прости, что в душу лезу. Друг ты мне ведь, как-никак, от смерти спас. Да наплевать мне на твою игру и на этих городских! Ради тебя плыть согласился. И-эх, ладно. — Яльмар хлопнул себя по коленям. Встал. — Готовь своих драконов, эльфов, троллей, Хег с тобой. Будем отходить, пока вода не встала. Ежели чего, на островах найдем себе людей. Посмотрим. Может, повезет. Посмотрим.

— Так значит, выходим? — травник поднял голову. — Когда?

— Завтра.

Дома близ «Пляшущего Лиса» стояли узким коридором и, как всегда, когда дул ветер с севера, своеобразная «труба» усиливала его порывы многократно. Когда Золтан поменял название корчмы, то заказал и соответствующую составную вывеску, довольно точно срисовав по памяти лису с меча у травника. Жестянщик тоже поработал на совесть, и сейчас, когда прорезное железо гремело и раскачивалось на ветру, казалось, будто лис действительно отплясывает некий странный танец с поклонами и приседаниями. Отсюда, с крыши, этот грохот слышался особенно отчетливо. Было холодно. Над Цурбаагеном зависла сизая морось, почти неощутимая, но вместе с ветром пробирающая до костей. Жуга придвинулся к трубе, прошелся пятерней по волосам. Ладонь была мокра. Все было мокрым вокруг, и одежда, и труба, и черепица. Он помедлил и накинул капюшон. Наткнулся пальцами в кармане на фигурку воина, достал ее, вгляделся в тонкие черты. Пальцы гладили гладкую кость, ощупывали, узнавали. Он поднял взгляд и задумался.

— Далеко же ты забрался, Золтан, — пробормотал он. — И я вслед за тобой… А теперь должен плыть еще дальше.

Он был один. Он хотел успокоиться. Тил, видимо, не зря сюда карабкался, чтоб предаваться размышлениям — на крыше думалось легко и быстро. Столь узкое при взгляде снизу, небо раскрывалось в первозданной красоте. Приглядевшись, травник различил в темнеющей дали верхушку мачты яльмарова кнорра и в который раз почувствовал, как по спине прошелся холодок. Жизнь снова оставалась за спиной, впереди же была неизвестность. Он до сих пор не мог поверить, что буквально через ночь отправится в море. Прошло немало времени с тех пор, как он оставил горы и спустился вниз, добравшись в своих странствиях до городов в холодных нижних землях древних фризов и батавов. Путь был неблизок, дважды он ходил от моря в горы и обратно. Но к городам привыкнуть так и не сумел. Теперь же приходилось привыкать к еще более изменчивому и непонятному миру кораблей и мореходов. Чем это могло закончиться, оставалось только гадать.

За размышлениями травник не заметил, как пробило десять. Флюгер на соседней крыше отрывисто скрипнул — ветер снова поменял направление. Вода в каналах пришла в движение. В низовьях открылись шлюзы, наступающий прилив уносил в море мусор и нечистоты. Чьи-то быстрые шаги простучали по брусчатке мостовой и затихли. А через несколько минут слуховое окно распахнулось со стуком и оттуда высунулась голова Вильяма.

— Жуга! — крикнул он. — Там это… Тил…

Он еще говорил, а травник уже сорвался с места, на ходу вытаскивая меч.

— Как ни крути, а получается, что нечего мне здесь делать. Одними песнями ведь сыт не будешь. Зимой народ на угощенье скуп — праздников мало, свадьбы отгуляли, на рынке холодно, а я не хамелеон, чтобы питаться воздухом. * — Вильям вздохнул и придвинулся поближе к собеседнику. — Ну сам посуди. С одной стороны, конечно, в Англию мне надо. Но с другой — зима, шторма и прочее. Можно, правда, махнуть в Гейдельберг, в академию, и переждать хотя бы до весны. Но ведь все равно понадобятся деньги, чтобы заплатить за проезд, а норвег может и бесплатно довезти… если, конечно, Жуга за меня попросит. Хм. А чего ради он будет за меня просить? Вот как ты думаешь, он будет за меня просить? Вот и я думаю, что не будет.

Он помолчал, задумчиво потеребил себя за уголок воротничка. С неудовольствием отметил, что тот уже давно утратил изначальную белизну, и опустил свой взор к столу, где на листе бумаги темнели два катрена недописанного сонета. Вздохнул и отложил перо. Мысли его поменяли направление.

— К Гертруде бы не худо заглянуть, — мечтательно пробормотал он, — проведать, как она. Опять же Тил… А ведь еще, подумать если, страшно интересно, что со всеми будет, если доплывут, и чем закончится игра? Такое можно было б потом написать, такое… Эх, увидеть бы! И все молчат, не говорят, что происходит, как будто все они сошли с ума. И заплатить им нечем, чтоб с собою взяли. Да и плыть все-таки страшно… Ах, Гертруда, беды, когда идут, идут не в одиночку, а толпами… Толпами… Хм! — он вдруг схватился за перо и зачеркал им по бумаге, но через минуту вновь откинулся на стуле, кусая кончик перышка; взор его сделался рассеян.

— А может быть, — проговорил он задумчиво, — Жуга согласится взять в уплату что-нибудь другое, не деньги? А? Скажешь, будто у меня кроме лютни и штанов ничего нет? Непра-авда, — бард хитро прищурился и погрозил пальцем, — есть. Есть у меня еще одна вещица… И думается, мне она без надобности. Молчишь? Ну, черт с тобой, молчи. У, морда, ты-то всяко поплывешь, куда уж без тебя-то…

Золотой дракон, доселе внимавший его речи равнодушно, довольно странно посмотрел на Вильяма, пару раз кивнул, как будто соглашаясь, и повернулся на другой бок. Оцепеневший бард сглотнул пересохшим горлом, почувствовал, что было бы неплохо выпить кружечку-другую для успокоения нервов, и направился вниз.

Все эти дни корчма была закрыта, пока вчера не заявились двое кожемяк и дровосек Этьен, уже успевшие как следует набраться. Все трое только что покинули какое-то другое заведение и, обнаружив дверь «Лиса» закрытой, так расшумелись, что пришлось их впустить. Дракона предварительно убрали в комнату наверх. Тот не возражал. А вскоре потянулись посетители. Агата рассудила, что поскольку со дня на день ожидается отъезд (или, как она выразилась, «отплыв»), нисколько не будет зазорным, если корчма откроется на вечерок-другой. Сейчас, однако, внизу было пусто, лишь у камина невысокий посетитель с кружкой грел замерзшие бока. Вильям пошарил в кошельке, нашел монетку и тоже заказал себе пивка. Сдул шапку пены, отхлебнул и привалился к стенке, глядя на приплясывающий в камне огонек. Было тихо. По столу, средь лужиц пролитого пива, короткими перебежками подбирались к яблочному огрызку два таракана.