Инсайдер - Латынина Юлия Леонидовна (читать хорошую книгу .txt) 📗
Бемиш повернулся и выскочил из кабинета.
Когда Бемиш прилетел к Шавашу, маленький чиновник как раз завтракал.
— Вы арестовали моего служащего! — с порога заявил Бемиш. — Какие у вас к тому основания?
— Он сектант и замешан во вчерашнем покушении.
— Где доказательства?
Шараш усмехнулся.
— Сначала арест, а доказательства он сам нам предоставит.
— На вашем месте я не очень-то бы верил показаниям, полученным под пыткой.
— А я бы, — сказал Шаваш, — никогда бы не верил показаниям сектанта, полученным без пытки. Да что вы так глядите на меня, словно у меня живой карась в зубах?
— Вы негодяй! — заорал Бемиш.
— Вы повторяетесь, Теренс.
— А у вас поджилки трясутся от страха, что вы бросились арестовывать направо и налево!
— Теренс, — сказал Шаваш, — сейчас мы на одной стороне. В конце концов, Ашиник сбежал от вас и к вам не вернулся. Почему? Да потому, что ему велели свернуть нам обоим шею.
— Если бы он вернулся в Ассалах, — заметил Бемиш, — это было бы куда проще сделать.
— Если бы он вернулся в Ассалах, Джайлс расколол бы его в полминуты.
— Шаваш, я немножко знаю Ашиника. Так вот: если бы покушение готовил он, вы бы не уцелели. Он бы заложил взрывчатки втрое больше. Он бы ничего не оставил случайностям.
— Возможно, — сказал Шаваш. — Но, видите ли, если арестовать дурака, который готовил покушение, то он расскажет только то, что знает дурак. А если арестовать Ашиника, который благодаря вашим усилиям не очень-то тверд в вере, то он расскажет все. Через три дня после того как Ашиник расскажет все, от секты ничего не останется.
— Кроме ее причин вроде нищеты народа, казнокрадства чиновников и хамства землян.
Шаваш усмехнулся.
— Вы странный человек, Теренс. На вашем месте я бы сказал спасибо тому, кто арестовал любовника вашей наложницы…
Бемиш побледнел. Значит, и это было известно. Черт возьми, это всем было известно, включая сектантов, кроме него…
— Конечно, вы не любите Инис. Вы любите другую женщину. Но, право, это еще не повод просить за ее ухажера.
Шаваш зевнул и прикрыл ладошкой рот.
Бемиш заорал так, что зазвенели стекла в шкафу:
— Или вы мне сию секунду предъявите факты, из-за которых вы арестовали Ашиника, или вы поедете со мной и выпустите его!
Шаваш подумал, а потом встал, поманил Бемиша пальцем, вышел с ним из кабинета. Они прошли по выложенному узорным паркетом коридору, миновали два или три зала, отделанных с всевозможнейшей роскошью и украшенных инисскими коврами старинной работы, которые Шаваш, по слухам, попросту велел содрать в Чахаре со стен храма Исии-ратуфы (этот грабеж потом оформили как покупку за какую-то смехотворную сумму), и внезапно, через две или три двери, очутились в бетонном, уходящем под землю коридоре. Бемиш вдруг с ужасом вспомнил похвальбу Шаваша, что у него есть собственная тюрьма, и приписываемые ему слова: «По-настоящему влиятельным следует считать не того, кто имеет собственную виллу, а того, кто может позволить себе иметь собственный застенок». Значит, Ашиника даже не увезли в государственное…
Из-за двери в конце коридора послышался низкий отчаянный крик. Шаваш распахнул дверь.
Бемишу, на мгновенье, бросились в глаза ворох окровавленных тряпок в углу, какие-то щипцы в мисочке и неживые глаза Ашиника. Тот, совершенно голый, висел вниз головой на вделанных в стену кольцах, и Бемишу почему-то бросилась в глаза его правая рука: ногти на ней были вырваны начисто. Потом Шаваш шагнул вперед, отстраняя своего друга, и послышался его насмешливый и усталый голос.
— Первый тайм окончен, — сказал Шаваш, — снимите эту грушу с ветки.
Полумертвого Ашиника сняли с колец и посадили раскорякой на стул. Шаваш встал над пленником, запрокинул ему голову и спросил:
— Кто подложил бомбу?
Ашиник молчал. Черные волосы его намокли от крови и стояли колом. Бемиш рванулся к юноше, но стражники мгновенно преградили ему путь, и один из них, осклабившись гнилыми зубами, молча уткнул в бок Бемиша пистолет.
Глаза Ашиника были пусты, как оперативная память невключенного компьютера. Потом он что-то прошептал. Губы плохо его слушались, Бемиш разобрал только конец фразы и понял, что это довольно грязное ругательство.
— Это не ответ, — сказал Шаваш.
Ашиник облизнул разбитые губы и изо всех сил плюнул Шавашу в лицо.
Чужая слюна и кровь обрызгала губы чиновника и подбородок. Все окаменели. Шаваш медленно повернулся и подошел к старой раковине, вделанной в правый угол комнаты. В наступившей тишине было слышно журчанье воды и фырканье умывающегося чиновника. Шаваш завернул кран и вновь подошел к пленнику.
— Надеешься, что твой хозяин тебя выручит?
И резко обернулся к Бемишу.
— Выбирайте, Теренс, — или этот парень, или блокирующий пакет БОАР.
Прошла секунда, показавшаяся Ашинику столетием. Потом генеральный директор Ассалаха оттолкнул наведенный на него пистолет и громко сказал:
— Ну и сволочь ты, Шаваш!
В широко раскрытых глазах юноши мелькнуло изумление.
— Ты свободен — сказал Шаваш Ашинику. — И когда в следующий раз будешь готовить на меня покушение, посмотри, чтобы рядом не было твоего хозяина, а то некому будет заступиться.
Бемиш молча оттолкнул чиновника, оглянулся и с бешеной улыбкой, сосредоточенно принялся сдирать с одного из палачей штаны и рубашку. Палач испуганно пискнул, вывернулся из рук начальства и убежал. Через минуту он явился с чистым платьем.
Второй охранник с досадливой улыбкой разомкнул наручники, стягивавшие окровавленные запястья.
— Помыть бы мальчишку, — сказал он.
Бемиш зашипел на него, как гусак, и стал молча запихивать Ашиника в штаны. Потом он застегнул на юноше куртку и потащил его прочь.
Автомобиль Бемиша был брошен у самой парадной лестницы городской усадьбы. Бемиш швырнул юношу, как куль, в машину и, разворачиваясь, переехал клумбу с редкими орхидеями.
Бемиш остановился у первой же частной клиники: Ашиника вымыли, и испуганно косящий глазами врач сделал ему перевязки. Юноша молчал и время от времени принимался плакать.
Бемиш смотрел на плачущего Ашиника и думал, что, в сущности, между ним и чиновником даже речи не было о том, виновен или невиновен мальчишка.
