Большое приключение. Пепел (СИ) - Клеванский Кирилл Сергеевич "Дрой" (книги полностью бесплатно .TXT) 📗
— О мой измученный, несчастный Пепел, — голос стал глубже, текучее и теплее.
Холод стал постепенно отступать, а АнаБри подходить все ближе. Боги и Духи, её походка напоминала походку Хозяина Кошмаров. Ведьма словно шла по облакам. Несуществующий ветер перебирал густые, белые волосы. Одежды развивались за спиной, обтягивая и без того ярко очерченные линии идеального тела. Сердце волшебника пропускало удар за ударом, дыхание сперло и в мире уже не существовало ничего кроме чарующего голоса и бездонных синих глаз.
— Разве не знаю я о твоей судьбе? — о этот голос… — Не человек и не фейре, гонимый всеми и ото всюду. — о эти глаза… — Без дома и семьи. Без друзей, но с великим множеством врагов. Ты ищешь и не можешь найти… и никогда не сможешь. — как сладки и чарующе её речи… — Так к чему напрасные страдания.
Эш не заметил как руки АнаБри прошли сквозь ледяные прутьи и легли ему на лицо. Сыграло ли шутку воображение или нет, но прикосновение вовсе не леденело и без того синюю кожу. Нет, оно не оказалось теплым, но было каким‑то иным. Вроде приятным и в тоже время почти незаметным.
— Всего один поцелуй, — прошептали на ухо. — Один поцелуй и все тревоги уйдут. Ни забот, ни переживаний. Никто не тронет тебя здесь, в моей обители. Только покой, вечный покой…
Её губы оказались так близки и столь маняще, что не нужно было даже наклонять голову вперед. Достаточно лишь захотеть и АнаБри выпьет душу до дна, вместо сердца оставив в груди осколок льда. Эш прикрыл глаза…
Леди вскрикнула и отпрянула, а когда магик открыл глаза то невольно ухмыльнулся. На правой щеке ведьме огнем сияла старая руна. Четыре треугольника скрепленных кругом — единство стихий.
— И действительно, — победно улыбнулся Пепел. — Лед и огонь хорошая пара только в сказках.
Глаза Ана" Бри сверкнули и она в миг растратила всю красоту и изящество. Руки увенчались ледяными когтями, лицо приобрело острые, отталкивающие и неприятные черты, а вместо зубов и вовсе появились острые клыки будто у хищной речной рыбы.
— Ну и сдохни в этой клетке! — закричала сидхе.
По зале прошлась ледяная пурга изрезав. Прутья клетки выстрелили ледяными иглами, сократив и без того небольшое пространство. Пепел же, проигнорировав буран, сложил ноги в какой‑то хитроумной позе, прикрыл глаза и принялся вспоминать все изученные в монастыре молитвы. Постепенно он разумом отправлялся на цветочный луг, раскинувший свои разноцветные просторы у подножья гор Мазурмана.
— Думаешь монашьи уловки тебе помогут?!
Ведьма вопила, но её голос доносился до Эша сквозь толщу мутной, грязной воды.
— Я вечность буду любоваться твоими мучениями, червь!
И тут Эш вспомнил дар Небесного Мудреца. Мысль столь глубокую, что смогла заменить волшебнику религию. Эш обдумывал её утром, в обед и с восходом первой звезды. Обдумывал каждый день и каждую ночь, но каждый раз находил все новые и новые глубины, порождая сонмы вопросов, оставляя предыдущие даже без тени ответа.
И в третий раз мир услышал дар Ляо — Феня:
— Что обозримо, то не вечно, — произнес Эш.
Сидхе сразу поняла, что магик намекает на клетку и свой плен.
— Посмотрим что долговечней — моя магия или твоя воля, — фыркнула она.
— Разве можешь ты увидеть мою волю? — спросил Пепел.
Ана" Бри, вероятно, что‑то ответила но волшебник этого уже не слышал. Мысленно он лежал в цветах у порога собственного дома. Птицы пели в вышине, а феи аккомпанировали им в качающихся на легком ветру бутонах.
Эш давно уже не чувствовал ни рук, ни ног, ни, тем более, самого важного — собственного волшебства. Посох все так же безучастно висел в воздухе в самом дальнем углу ледяных палат. АнаБри, лежа на снежных покрывала в очередной раз предавалась плотским утехам с геротом, обладающим поистине выдающимися первичными мужскими признаками. Бог и Духи, его причиндал вполне сгодился бы в качестве тарана или стенобитного орудия. Не удивительного, что от криков ведьмы дрожали хрустальные окна.
Впрочем, Эш никак не мог сообразить — это она так стонет от удовольствия, или кричит от боли. Не то чтобы магик оказался заклинен на вуайеризме, но последние несколько дней АнаБри только и делала что придавалась усладам на глазах у пленника. Видимо таким образом она хотела сломить волю волшебника, но лишь увеличивала степень отвращения, захлестывающего бывшего генерала.
С очередным стоном АнаБри выпрямилась стрелой и замерла. Спустя несколько минут герот походкой безвольной куклы покинул палаты. Ведьма поднялась, накинула халат, сшитый из мириада льдинок и подошла к клетке. Её белые пальцы пробежали по прутьями, и тихий звон заполнил огромное помещение.
— О мой бедный, несчастный Пепел, — произнесла нынешняя властительница Грэвен" Дора. Она ходила вокруг клетки и с каждым шагом холод отходил, пока не стало относительно тепло. Обалка пара все еще вырывались изо рта волшебника, но ноги и руки неприятно закололо от восстановившегося кровотока. Увы, вместе с кровотоком и недавним зрелищем восстановилось и нечто другое. В штанах резко стало теснее. — Я вижу тебе все же понравился мой небольшой спектакаль.
Эш прикрыл глаза и глубоко вздохнув, резко выдохнул — в голове сразу прояснилось.
— Всего одно твое слово, мой прекрасный волшебник, — продолжала вещать ведьма. — Всего одно слово. Я же вижу — ты хочешь этого.
— Первое чему научили меня монахи — бороться со своими желаниями.
Ана" Бри рассмеялась и на окнах расцвели ледяные узоры. Даже в снежной королеве сохранялось неуловимое, потустороннее притяжение присущее всем фейре.
— Глупый мальчик, — улыбнулась ведьма. Эш дернулся, но перечить не стал. Сидхе даже Князей Эльфов могут если не мальчиками, то юношами называть. — Зачем душить собственные порывы? Желания нужны только чтобы их исполнять.
— Может для вас — фейре, все так и есть. Но у смертных немного иная реальность.
— Глупый, глупый и несчастный Пепел.
И на этом разговор закончился. Ведьма взмахнула рукой и исчезла, обернувшись пургой. Сколько таких разговор уже было? А сколько будет? Эш не надеялся что "Пни" придут за ним. Это казалось столь маловероятным, что волшебник даже не рассчитывал на помощь бывших соратников. Они им не друг и они не обязаны рисковать своими жизнями ради спасения никчемного магика.
До посоха же дотянуться не удавалось. АнаБри больше не поддавалась ни на какие уловки, подначки и издевки. Воистину ледяной темперамент… Каждый раз, когда Эш сталкивался с бессмертными, на его стороне оставались волшебство и хитрость. Сейчас же, лишенный первого, он не мог адекватно воспользоваться вторым. Откровенно говоря, все что мог сделать Мастер — сохранить хорошую мину при не самом лучшем раскладе.
Волшебник покачал головой и вновь обнял себя за плечи, пытаясь сохранить стремительно исчезающее тепло. Вскоре все повторится вновь. Ведьма будет искушать его, обещая забвением покоем и бесконечность в наслаждении. Эш никогда не был подвержен похоти, но последний раз он был с женщиной в шатре Аквелов, и с тех пор минуло уже две полных луны. Немалый срок для любого мужчины. Впрочем, пока что монашеской выдержки хватало чтобы сопротивляться низменным порывам.
Пепел поежился и внезапно почувствовал как что‑то крепкое и явно деревянное расцарапало ему бок. На холодный пол, шипя, словно горячее масло, упали алые бусинки крови. Эш осторожно разжал синюшные, немеющие пальцы и засунул руку за пазуху. С легким недоумением волшебник вытащило на свет черную пастушью флейту — подарок Хельмера.
— Могу поклясться, — прошипел парнишка, прикладывая свисток к губам. — Вчера тебя здесь не было.
На первый выдох флейта ответила чавкающим кашлем — будто пыталась фыркнуть в ответ на обвинение.
Эш хотел бы списать тот ужасный звук, что до сих пор витает среди стен Грэвен" Дора, на онемевшие пальцы волшебника, но это была бы сквернейшая ложь. Волшебник так и не освоил даже азы музицирования и простейшая пастушья баллада в его исполнении звучала как хорошо отрепетированная пытка звуком. Благо, слушателей у магика не оказалось, а сам он счел свои труды весьма плодотворными. В своих выводах магик убедился после того, как закончив произведение, наблюдал за тем как рассыпалась флейта.
