Небесные корабли (СИ) - Соловьёва Кира Александровна (лучшие книги читать онлайн TXT) 📗
Некромант, посвятивший истории войны между двумя архипелагами почти четыре часа, буркнул:
- Это я помню. Но в корабельных хрониках нет ни слова о фрегате "Белая крыса". И упоминаний о том, что короля Клиарны убил Мильт, тоже нет. Или ты специально от них избавился? - он сурово взглянул на капитана.
- Что ты, - спокойно открестился амайе. - Все было немного не так, Эльва. Да, я убил Насталя, я помог Плиарету избежать новых столкновений с ним в будущем. Я мечтал о славе, как мечтаешь о ней ты. Но свидетелей смерти герцогского сына не было. Я пришел на шхуну один и подтвердить причину рассеченного горла Насталя смог, лишь переродившись заново. А вносить ее в упомянутые тобой хроники к тому моменту было уже как-то... глупо, что ли? "Найден мертвым на собственном корабле" - это вполне достойная формулировка для того, что я сотворил.
- Как самокритично, - парень покачал головой. - И, кстати, с чего ты взял, что я мечтаю о славе? Вовсе я о ней не мечтаю.
Мильт переглянулся с Хайрен так, будто они обменивались мыслями.
- Я до сих пор не принял тебя в команду "Оборотня" лишь из-за того, что ты до боли напоминаешь мне меня же.
- Глупо, - рассердился Эльва. - Мы с тобой - совершенно разные личности. Ты не владеешь магией смерти, и ты к ней не приспособлен. Ты - бессмертный амайе, а я человек, и моя жизнь до обидного коротка. Если нижнюю половину меня откусит голодная нежить, я уже не воскресну. И стремления у меня иные.
- Это какие же? - усмехнулся капитан.
- Не скажу. - Некромант отвернулся и смерил неожиданно тоскливым взглядом лестницу, уводящую прочь из бального зала. - Я пойду прогуляюсь, ладно? Ваше Величество, - он поцеловал тонкую ладонь Хайрен, - беседовать с вами было очень увлекательно. Я рассчитываю на то, что вы проведете остаток вечера с удовольствием. До свидания.
И он быстро зашагал к ажурным ступеням, ни разу не обернувшись.
Рину мерещился простой деревянный скит, истрепанный северными ветрами, окруженный серой, выцветшей из-за холода и недостатка света мертвой травой. Мерещились шероховатые стены. Он часто был вынужден вытаскивать занозы из своих ладоней, когда соприкасался с этими стенами. Он часто рвал одежду, неудачно зацепившись за рыжеватые клыки заноз. Или пачкал, а сестра неубедительно ругалась сквозь смех. И он тоже смеялся, наслаждаясь ее весельем - весельем единственного близкого существа, оставшегося в живых.
Рин понятия не имел, как погибли его родители. Никто не мог поделиться с ним этой информацией. Сестра приехала уже после произошедшего, забрала маленького эльфа к себе, на край империи Ильно, где не было трактов и городов, где охотиться приходилось самостоятельно, где все законы, правила и рамки устанавливала природа. И Рин искренне верил, что это - самое прекрасное место на живой земле. Искренне верил, что вот так, вдалеке от заклинателей, воинов Легиона, императорских шпиков и прочих, прочих, прочих он действительно сумеет стать счастливым.
Но не сложилось.
Участь зараженного вынудила его бежать. Остроухий испугался, что однажды, сам того не осознавая, принесет сестре гибель или боль. Да, она утверждала, что справиться с болезнью реально, что укус ведьминой змеи - это не беда, и его последствия обратимы. Но Рин чувствовал, что его обманывают. Обманывают, жалея, словно ребенка - того самого ребенка, ребенка, потерявшего сознание под обломками эльфийского особняка, ребенка, чья семья исчезла безвозвратно и бесследно, словно ее никогда и не было. Он ценил эту ложь. Но не имел права ею пользоваться.
Сестра, как превосходная охотница, преследовала Рина вплоть до обитаемых городов. А там, среди тысяч и тысяч других созданий, среди запаха гнили и нечистот, потеряла его следы.
Он не знал, отступила ли она в итоге. Вернулась ли домой, продолжает ли коротать зимы в холодном, предоставленном всем капризам погоды ските. Но где-то в глубине его души, так глубоко, что наличие подобных глубин до поры было неприятным сюрпризом, таилась надежда: эльфийка из клана Ледяного Дракона все еще разыскивает младшего брата, все еще прижимается к сырой дороге, продрогшая до костей, но не смеющая признать поражение.
Рин боялся одиночества. И, наверное, именно по этой причине согласился пойти в Нолет - составить компанию Сагу. Юный заклинатель выглядел дружелюбным, общительным и вежливым - пока не запер зараженного в одной из комнат резиденции и не продал его секрет - его благоприобретенную связь с нежитью, - своим товарищам.
Если бы не Эльва, Рин достался бы имперским палачам и судил бы преступников - судил, слепо выполняя чужую волю. Судил страшно и безжалостно, словно зверь, посаженный на поводок и готовый убивать ради миски сытной похлебки.
Этот образ все еще вертелся перед зрением зараженного, когда он барахтался на грани между тяжелым, вязким сном и пробуждением. Разлепил веки - а вокруг незнакомое, темное помещение. Повсюду ящики, стулья и снасти, скатанные в тюки походные одеяла, оружейные стойки. Он поднялся, зябко поежился и подошел было к лестнице, ведущей наверх, но на полпути замер. Сердце колотилось в груди, как бешеное, едва не ломая ребра.
Возле ступенек, спрятав рогатую башку под крыло, спал дракон. Белый, будто снег, и такой прекрасный, будто сошел с картины талантливого художника. Изящный гребень перетекал в костяные наросты на хребте, и по ним можно было пересчитать каждый позвонок. Его хвост заканчивался острыми шипами, и шипы же росли на лапах, как диковинные растения, пробившие труп ради того, чтобы хоть раз попасть под солнечные лучи.
Дракон что-то глухо прорычал во сне, и Рин понял: он разумен. Разумен, как Хаал, но обладает гораздо более сокрушительной силой. Его не убьют заклинатели, ему не страшен никакой Саг. Он - вечность и мгновение, переплетенные воедино. Он - верность и любовь, радость и отчаяние. Набор противоречий... сам этот мир.
Остроухий и прежде видел драконов. Говорил, что они красивые, гордые и грациозные, что им должно принадлежать небо, что лишь драконы способны гармонично в него вписаться. Но это было не всерьез, а сейчас... сейчас у него перехватило дыхание, а колени сотрясла предательская дрожь.
Перед ним лежал не просто дракон.
Перед ним лежал его дракон.
Вернувшись на корабль, Эльва первым делом избавился от чертового камзола и влез в привычную просторную рубаху. Она обеспечила его почти хорошим настроением, и парень, вооружившись чашкой горячего малинового чая, отправился в трюм - проверить, как поживает зараженный.
Приставная лестница ходила ходуном под подошвами высоких сапог, но некромант не разлил ни капли. Деловито отхлебнул, бросил беглый взгляд в угол, куда забился Рин во время последней такой проверки, и... обомлел.
В углу никого не было.
- Ау? - неуверенно позвал он. И перехватил чашку так, чтобы в случае опасности швырнуть ее в морду противника. - Рин?
Тишина. Только под килем тихо, едва различимо постанывало море.
- Рин, Аларна тебя забери! - Эльва обошел трюм, заглядывая за ящики и тюки, придирчиво изучая все подозрительные фрагменты помещения, будто выходец из империи Ильно мог с ними слиться. - Где ты?
Щелкнув пальцами, некромант высек из своей кожи десяток ловких, гибких, бесплотных змей. Они призраками заметались по трюму, попискивая, как мыши. Кое-где сбивались в тревожную стайку, обменивались обнаруженными деталями и снова разбегались, не оставляя на общем магическом фоне ровным счетом ничего.
Они заползали в щели, заползали под ящики, обшарили ступеньки и впитались обратно.
Эльва закрыл глаза и прислушался к своим эмоциям. Рин сидел здесь... нет, не сидел - стоял. И потрясенно таращился на что-то, чего змеи уловить не смогли. Это что-то было весьма крупным, сильным и вызывало у некроманта стойкие ассоциации с глыбами голубого льда. И, что самое обидное, это что-то не объясняло, куда подевался зараженный.
