Волшебники Маджипура - Сильверберг Роберт (онлайн книга без TXT) 📗

Дантирия Самбайл в своей излюбленной позе — ноги широко расставлены, массивный подбородок агрессивно выпячен вперед — остановился перед Корсибаром и сразу же заговорил:

— Мой лорд, надеюсь, вы получили мое послание, касающееся ареста моего кузена Престимиона?

— Да, послание было нами получено, — холодно, но высокомерно ответил Корсибар.

— Я отправил его уже несколько недель тому назад. Но я информирован, мой лорд, что принц Престимион все еще находится под стражей.

— Принц пребывает в состоянии восстания против нашей власти. Когда его позиции изменятся, он будет освобожден, Дантирия Самбайл. Но не раньше того.

— Ах, — произнес прокуратор. — А как он сможет сообщить об этом, мой лорд?

— Когда вы предстали перед нами, то сделали знак Горящей Звезды, преклонили колено и, обращаясь к нам, именовали нас «лорд». То же самое любезно сделал герцог Свор и даже граф Септах Мелайн. Принц Престимион должен почтить нас таким же образом, и после этого он снова станет свободным человеком.

— Это значит, что он отказался исполнять предписываемые этикетом правила обращения к короналю, — уточнил Дантирия Самбайл. — Я вас правильно понял?

— Да, он отказался. Я сидел на троне Конфалюма и просил его — именно просил, а не приказывал, как следует королю — чтобы он отнесся ко мне с полагающимся моему рангу уважением. — Глаза Корсибара полыхнули гневом. Но Свор заметил, что, разгорячившись, он забыл именовать себя во множественном числе. — Я обращался к нему как один старый друг к другому, я сказал, что это следует сделать лишь потому, что я король. А он ответил мне, что я не король.

— Как, неужели он сказал такое?

— Прямо мне в лицо. Он сказал, что мое правление незаконно. Что в мире сейчас нет законного короналя.

— Ах. Сказать такое…

— Он это сделал, и я посоветовал ему взять свои слова назад. Он отказался и поэтому сейчас находится в подземелье, где и останется до тех пор, пока не скажет мне, что признает меня как истинного короналя.

— Ах! Ах!! Могу ли я получить позволение побеседовать с ним, мой лорд? — немного покудахтав, спросил Дантирия Самбайл.

— Нет, не можете.

— Не исключено, — сказал Дантирия Самбайл, — что я мог бы убедить его уступить в этом вопросе.

— На первых порах я дозволил кое-кому посетить его. Но за последние девятнадцать дней он не имел никакого общества, если не считать чрезвычайно неприятного врууна, прикованного в одной камере с ним. Я предпочитаю держать его в этом почти полном одиночестве, пока его решение бросить мне вызов не растает полностью.

— Я мог бы ускорить этот процесс, мой лорд, — сказал прокуратор. — Указать ему причины и поводы…

— Нет, Дантирия Самбайл. Нет, нет и нет. Может быть, я должен еще раз повторить это слово? Тогда слушайте: нет! — Корсибар решительно выплюнул последний слог и поджал губы.

Свору, наблюдавшему за этим обменом репликами, показалось, что Корсибар был готов пригрозить арестом и прокуратору, если тот будет продолжать настаивать на своем требовании, но сдержался в самый последний момент. Свору показалось также, что Дантирия Самбайл понимал возможность такой угрозы и был готов к ней. Но слова остались невысказанными, хотя предыдущую фразу корональ произнес в такой запальчивости, что Дантирия Самбайл застыл, ожидая продолжения.

Немного выждав, прокуратор, неподвижно, словно каменная глыба, стоявший перед Корсибаром, повернулся и что-то прошептал на ухо Мандралиске; даже в воцарившейся в тронном зале полной тишине никто не услышал ни звука из того, что было сказано. Слуга кивнул торопливо, но четко, сделал перед короналем знак Горящей Звезды и вышел из зала. А Дантирия Самбайл сказал приятным легким тоном, как будто несколько минут назад они с короналем не обменялись резкими выпадами:

— В таком случае, мой лорд, умоляю, скажите, здоров ли мой любимый кузен после этих недель, проведенных в подземельях? Он мне очень дорог, и я беспокоюсь о его благополучии.

— Мы не морим его голодом, Дантирия Самбайл. Не подвергаем пыткам, не причиняем ему никакого вреда. Мы всего лишь лишили его возможности входить и выходить, когда ему заблагорассудится. Но мы с готовностью вернем ему свободу; пусть лишь преклонит перед нами колени и сделает знак Горящей Звезды.

— Я хотел бы иметь гарантии, мой лорд, что его здоровье не расстроилось из-за того морального ущерба, который он понес, оказавшись в заключении.

Граф Фаркванор сделал несколько шагов и что-то прошептал Санибак-Тастимуну. Су-сухирис кивнул обеими головами, повернулся и склонился к Корсибару. Но тот отмахнулся от волшебника.

— Вы только что получили такие гарантии, прокуратор, — резко сказал он Дантирии Самбайлу.

— Мой лорд, вы лишь сообщили мне, чего с ним не делают, но ничего не сказали о его состоянии.

— Похоже, что вы поставили себе цель оскорбить короналя, Дантирия Самбайл, — холодным резким голосом произнес Фаркванор. — Ваш драгоценный родственник Престимион — очень дальний родственник, не так ли? — цел и невредим. Удовлетворитесь этим, и закроем тему. Даже прокуратор Ни-мойи не имеет права досаждать короналю подобным допросом.

— И вообще, почему вы здесь, Дантирия Самбайл? — снова заговорил Корсибар. — Вы сказали мне, что решили вернуться в Зимроэль, по которому ужасно соскучились, и сообщить людям, находящимся под вашей опекой, о вступлении на престол лорда Корсибара. И вместо этого мы видим вас в Замке спустя всего лишь несколько месяцев после того, как вы получили от нас разрешение на отъезд. Что это значит?

— Вы знаете, что это значит, — совершенно спокойно ответил Дантирия Самбайл. — А если я начну снова все объяснять, то буду досаждать короналю и тем самым нарушу постановление графа Фаркванора, которым он запрещает досаждать короналю.

— Могу ли попросить разрешения говорить, ваше высочество? — произнес Септах Мелайн, до сих пор хранивший молчание. — Очевидно, что мы оказались в тупике. Но я хотел бы предложить компромисс.

— Тогда говорите, — приказал Корсибар.

— Насколько я понимаю, Престимион вызвал ваш гнев, отказавшись отдать вам надлежащие почести. Это легко понять. Вы рассчитываете силой склонить его к выполнению вашего требования, мой лорд. Но вы, конечно же, достаточно хорошо знаете Престимиона, чтобы понимать, что он никогда не согласится сделать что-либо по принуждению.

— Да, он упрямый человек, — согласился Корсибар.

— Ну что ж. Он вызвал ваш гнев, вы обвинили его в мятеже и приговорили к заключению до тех пор, пока он не раскается, а так как он не раскается, то будет томиться в подземелье до тех пор, пока не умрет. А это может случиться скорее раньше, нежели позже, если, конечно, слухи о нездоровом климате туннелей верны. После этого повсюду разойдется слух о том, что корональ лорд Корсибар до смерти уморил своего бывшего конкурента принца Престимиона Малдемарского за попытку мятежа, и какое впечатление это произведет в мире, учитывая, что Престимиона хорошо знают и уважают во всем Маджипуре? Прошу прощения, мой лорд, но должен сказать вам, что это будет рассматриваться как гнусное деяние, которое может лишь повредить той любви, которую народ испытывает к вам с самых первых дней вашего правления.

— Достаточно. Я хочу услышать вывод из ваших рассуждений. Какой компромисс вы собираетесь предложить, Септах Мелайн? — срывающимся от напряжения голосом спросил Корсибар.

— Мы не станем высказывать открытого протеста против того обращения, которому подвергся Престимион, а вы, мой лорд, сегодня же выдадите его нам и позволите нам вернуться с ним в Малдемар. Вполне возможно, что там его почтенная мать, его братья и мы. его друзья, сможем убедить его в ошибочности выбранного им пути. Вы никогда не сможете добиться этого, держа его в тюрьме, мой лорд, никогда, но нам это, возможно, удастся при помощи спокойных и убедитель…

— Так вот что вы называете компромиссом! — взорвался Корсибар. — Вы, должно быть, считаете меня дураком. Это полностью исключено, потому что… потому что это совершенно невозможно, и…